Секс и эволюция человеческой природы - Ридли Мэтт. Страница 33
Более современные и наукообразные методы немногим надежнее. Все они осуществляются по принципу лабораторного разделения Y- и X-сперматозоидов на том основании, что в последних содержится на 3,5 процента больше ДНК. По лицензированной технологии американского ученого Роланда Эрикссона (Roland Ericsson), в 1993 году в Англии открылась клиника, обещавшая хороший результат, но до сих пор не опубликовавшая убедительных данных в пользу успешности этого метода. Технология основана на том, что сперматозоиды заставляют плыть через альбумин, который, предположительно, замедляет более тяжелые X-сперматозоиды. В отличие от Эрикссона, Лэрри Джонсон (Larry Johnson) из Департамента Сельского Хозяйства США разработал действительно эффективную технологию (вероятность зачатия самца — около 80 %), но она совсем не годится для людей. ДНК сперматозоидов красят с помощью флуоресцентной краски, после чего заставляют их плыть гуськом перед детектором. В соответствии с интенсивностью свечения (Y-сперматозоиды, у которых ДНК меньше, светятся немного слабее), детектор направляет его в один из двух каналов. Детекторы могут сортировать до сотни тысяч сперматозоидов в секунду, и их можно использовать для оплодотворения яйцеклеток в пробирке. Но ни один человек в здравом уме не предоставит свою сперму для такого окрашивания или для дорогого пробирочного оплодотворения лишь ради того, чтобы у него родился мальчик {177}.
Если бы люди были птицами, влиять на пол потомка было бы гораздо проще, потому что у птиц его определяют мамины гены, а не папины [52]. У самок птиц половые хромосомы разные: одна — X, другая — Y (у самок некоторых видов вместо пары половых хромосом присутствует только одна X-хромосома: в часть яйцеклеток она попадает, а в часть — нет). У самцов — две одинаковые X-хромосомы. Так что самке птицы нужно просто выпустить яйцеклетку нужного типа и позволить ее оплодотворить любым сперматозоидом. И птицы действительно пользуются этой возможностью. Белоголовый орлан и некоторые ястребы обычно рожают сначала самок, а уж потом — самцов. Это дает вылупившейся самке некоторую фору по сравнению с братьями, что позволяет ей вырасти больше (самки ястребов всегда больше самцов). Североамериканские краснолобые дятлы выращивают вдвое больше сыновей, чем дочерей — и используют лишних сыновей в качестве нянь для последующих выводков. У зебровых амадин, как выяснила Нэнси Барли (Nancy Burley) из университета Калифорнии в Санта-Круз, в результате спаривания «привлекательного» самца и «непривлекательной» самки сыновей обычно появляется больше, чем дочерей — и наоборот. У представителей этого вида можно искусственно менять привлекательность: прикреплять красные (привлекательные) или зеленые (непривлекательные) ленты на ноги самца и черные (привлекательные) или голубые (непривлекательные) — на ноги самок. Это делает птиц более либо менее желанными в качестве половых партнеров {178}.
Но мы не птицы. Единственный способ гарантировать выращивание мальчика — либо убивать новорожденных девочек и начинать все сначала, либо делать пункцию плодного пузыря для определения пола плода и затем, если это девочка, абортировать его. Эти отвратительные практики, несомненно, используются в разных частях мира. Китайцы, лишенные возможности иметь больше одного ребенка, между 1979 и 1984 годами убили более 250 тысяч новорожденных девочек {179}. В некоторых возрастных группах в Китае на 100 девочек приходится 122 мальчика. В одном недавнем исследовании бомбейской клиники в Индии из 8000 абортированных эмбрионов 7997 были девочками {180}.
Возможно, селективные спонтанные аборты объясняют и многие результаты, полученные на животных. У нутрий, которых изучал Моррис Гослинг (Morris Gosling) из университета Восточной Англии, самки в хороших условиях выкидывают весь помет, если в нем слишком много зародышей самок, и начинают все заново. Магнус Нордборг (Magnus Nordborg) из Стэнфордского университета, исследовавший половой инфантицид в Китае, считает: таким же невынашиванием в пользу самцов можно объяснить и данные, полученные для бабуинов. Но это кажется довольно расточительным способом регулирования соотношения полов {181}.
Для человека хорошо установлены множество факторов окружающей среды, смещающие соотношение полов потомства. Так что влияние на пол ребенка — по крайней мере, теоретически — возможно. Самый известный пример — «эффект возвращающихся солдат». Во время и сразу после больших войн у воевавших сторон рождается больше сыновей, чем обычно — будто бы на смену погибшим мужчинам (для рождающихся это не имеет особого смысла, ведь мужчины, рожденные после войны, будут иметь детей от своих сверстниц, а не от вдов). Отцы старшего возраста чаще зачинают девочек, матери старшего возраста — мальчиков. Женщины с инфекционным гепатитом или шизофренией имеют немного больше дочерей. То же и у курящих или пьющих женщин. И у женщин, родивших после густого лондонского смога 1952 года. И у жен пилотов-испытателей, ныряльщиков за жемчугом, приходских священников и анестезиологов. В некоторых частях Австралии, население которых может пополнять запасы питьевой воды только благодаря осадкам, среди детей, рожденных через 320 дней (около 10,5 месяцев) после сильного шторма, заполняющего запруды, явно наблюдается падение доли сыновей. Женщины со множественным склерозом имеют больше сыновей, чем те, которые принимают небольшие количества мышьяка {182}.
Сегодня мало кому по зубам найти логику в этом море статистики. Билл Джеймс (Bill James) из Лондонского Совета Медицинских Исследований несколько лет разрабатывал гипотезу о том, что гормоны могут влиять на относительный успех X- и Y-сперматозоидов. Есть много косвенных свидетельств того, что высокий уровень гормона гонадотропина у матери может увеличить пропорцию дочерей, а тестостерона у отца — сыновей {183}.
Теория Валери Грант объясняет «эффект возвращающихся солдат» гормональным статусом: во время войны женщины оказываются на более доминирующих ролях, и это влияет на их гормональный статус и на склонность рожать сыновей. Гормональный статус и социальный ранг тесно связаны у многих видов. Как мы видели, последний связан и с соотношением полов в потомстве. Как в этом плане работают гормоны — никто не знает. Возможно, они меняют консистенцию слизи в шейке матки или даже кислотность влагалища: еще в 1932 году было доказано, что пищевая сода во влагалище кролика влияет на соотношение полов у потомства {184}.
В принципе, гормональная теория помогает разрешить одно из самых сложных возражений против теории Трайверса — Уилларда, согласно которому, никакие гены, похоже, не способны модифицировать соотношения полов в обход основного хромосомного механизма. Самый яркий пример этого — неспособность селекционеров вывести линии со смещенным соотношением полов. И не потому что они не пытались. Как сказал Ричард Докинз, У селекционеров не было проблем с тем, чтобы вывести животных с повышенной молочностью, высокой мясной продуктивностью, большим или маленьким размером тела, безрогостью, устойчивостью к различным заболеваниям, бесстрашием у боевых быков и т. п. Как было бы полезно для молочного хозяйства, если бы при разведении скота самок рождалось больше, чем самцов! Но все попытки добиться этого полностью провалились {185}.
Не меньше птицеводы хотели бы вывести птиц, откладывающих яйца с цыплятами только одного пола. А сейчас им приходится привлекать команду специально обученных корейцев, умеющих с фантастической скоростью определят пол птицы в однодневном возрасте (хотя вскоре конкуренцию им может составить компьютерная программа {186}), но держащих метод в страшном секрете. Они гастролируют по всему миру, усердно делая свой экзотический бизнес.