Записки палеонтолога. По следам предков - Верещагин Николай Кузьмич. Страница 12

Древние рисунки эпохи неолита в Гобустане в большинстве вполне реалистичны. Животные изображались в профиль с конечностями одной стороны тела. Большего требовать от древних умельцев нельзя. Шершавая поверхность известняка имела мало сходства с холстом наклонного мольберта, как и кремневый остроконечник — с бронзовым резцом Фидия или кистью Рубо и Сомокиша.

Судя по видовому составу изображавшихся животных, от бинагадинской плейстоценовой фауны к эпохе неолита — 6—5 тысячам лет до наших дней — и даже к веку бронзы кое-что осталось: из хищных — лисицы, волки, медведи, гепарды; из копытных — лошади, кабаны, олени, бараны и первобытные туры. Исчезли: носороги, сайгаки, ослы, гигантские олени, пещерные гиены и пещерные львы. Взамен появились новые пришельцы: полосатые гиены, тигры, барсы, азиатские львы, куланы, безоары, джейраны. [2]

Безоаровые козлы, вероятно, водились в неолите на скалистых горушках Гобустана и были легкой добычей охотников. Позднее ареал дикой формы отступил в Дагестан (рис. 14).

Наиболее древние изображения быков создавались в 1/2—1/3 натуральной величины. Судя по направленным вперед рогам, они относятся к первобытному туру, — возможно, потомку бинагадинских туров. Меньшие и более поздние изображения — в 1/5—1/6 натуральной величины — принадлежат, вероятно, уже домашним животным, показанным иногда с веревкой на шее. На скалах Беюкдаша — камень 45 — уникальная композиция атаки двух лучников на трех первобытных туров, передний из которых наклонил голову, готовясь к взаимной атаке или обороне. Все же древних изображений сцен охоты мало. В первых публикациях мы указали лишь на один неолитический рисунок лучника, стреляющего в оленя.

Рис. 14. Камень 63 у холма Язылы. Изображения козлов. Фото автора, 1945.

На втором и третьем месте по частоте изображений копытных находятся лошадиные. Лошади без всадника — 44 рисунка — представлены животными сухой конституции. Возможно, это были потомки бинагадинской степной лошади. К куланам отнесены 34 более грацильных изображения. Следует иметь в виду, что в бинагадинской фауне существовал не кулан, а особый вымерший в неолите Средиземноморья ослик, похожий на кулана, но меньше размерами.

Благородный олень изображен по крайней мере 29 раз, начиная с раннего неолита (датировка условна!) и кончая поздним средневековьем. В наши дни олени заходят в Гобустан весной по молодой траве из горных лесов Большого Кавказа. Фигуры газелей и антилоп, которые можно неуверенно отнести к джейранам, частью к аравийским ориксам, встречены 26 раз. Четкое изображение джейрана — всего лишь одно (рис. 15). Рисунков сайгаков среди гобустанских петроглифов пока не обнаружено. [3] Относительно редки — встречены на скалах Беюкдаша 6 раз — изображения одиночных и пар диких свиней — кабанов. В сухих предгорьях — боздагах с фисташкой к западу от Гобустана эти звери обитают и в наши дни. Наконец, изображения барана — муфлона или архара — обнаружены 6 раз. Гобустан был местом, вполне подходящим для баранов, подобным мелкосопочнику Восточного Казахстана и Усть-Урту Закаспия.

Интересно, что изображения хищных животных очень немногочисленны, что характерно и для других групп петроглифов в Средней Азии и Сибири.

В приводимой ниже таблице показана эволюция части фаунистического комплекса Гобустана с плейстоцена до наших дней. Вымирали одни, но приходили другие виды.

Основным сюжетом петроглифов Гобустана были все же люди, преимущественно мужского пола. Это воины или охотники, вооруженные луками, закинутыми за плечи, а также танцующие фигуры, одиночные или в хороводе. Наконец, встречаются изображения воинов или гребцов в лодках. В последнем случае люди обозначались либо вертикальными палочками, либо палочками, перекрещенными косой линией. Такая линия могла изображать и весло, и копье, и лук. Скорее всего — именно весло, так как во время морских походов оружие до момента атаки лежало по бортам и не демонстрировалось без толку. В одном случае (камень 42, Беюкдаш, верхний уступ) показано, что лодка с 23 гребцами наскочила на камень и переломилась.

Некоторые поздние рисунки изображают всадника на лошади, пытающегося поразить копьем убегающего оленя. Очень интригующе выглядит серия крупных рисунков воинов в набедренных поясных повязках с торчащими в стороны концами материи или перьев (камни 29, 39 и др. верхнего уступа Беюкдаша). Эти воины изображены анфас, и, как правило, каждый из них держит в левой руке небольшой лук (рис. 16). За плечами у них пучки стрел или короткие копья — ассегаи. Рисунки эти, динамика тел, повязки, чрезвычайно напоминают туземцев Восточной Африки, их ритуальные танцы, африканские поясные набедренные повязки. Быть может, несколько тысяч лет тому назад, во время потепления климата, здесь действительно обитали какие-то африканские племена. Возможно, эти охотники и скотоводы ходили нагишом и летом и зимой. Уместно вспомнить, что далеко на севере в позднем палеолите долины Дона у Костенок был найден скелет и череп негроида.

Рис. 15. Животные петроглифов Гобустана.

Гора Беюкдаш: 1 — джейран, камень 46а; 2 — бык и лошадь, камень 49; 3 — кабаны, камень 48. Холм Язылы: 4 — безоаровый козел, камень 2.

Женщины в Гобустане изображались реже, но и им уделено посильное внимание. Рельефно отмечались характерные особенности их телосложения: маленькая головка, выпуклые груди, мощные ягодицы, бедра и икры — все, что обеспечивало (и обеспечивает) эмоции, нормальную репродукцию и воспитание потомства. Изображения женщин по размерам всегда оказывались меньше мужчин.

Фаунистические смены в полупустыне Восточного Закавказья.

Особая группа рисунков — изображения восьми вооруженных женщин на камне 78 верхнего уступа Беюкдаша. Пять из них стоят в ряд и частично перекрывают туловище первобытного тура, явно более древнего изображения. Все женские фигуры показаны, по-видимому, сзади, причем грубо дан силуэт головы, туловища и ног. Узкую талию охватывает пояс, кроме того, под углом от бока к копчику видна особая повязка в две-три линии. Ноги, перехваченные у колен, даны общим контуром и без ступней (рис. 17). Через правое плечо, наискось вниз перекинут спущенный сложный лук. Если это действительно лук, то данные рисунки относительно поздние и должны датироваться по крайней мере скифской эпохой, когда лук был усовершенствован. Женщины-лучницы в Гобустане!? Не подтверждают ли эти рисунки легенду о мифических амазонках времен Геродота и Александра Македонского?!

Рис. 16. Петроглифы горы Беюкдаш.

1 — олень, камень 22, 2 — воин, камень 39.

По нашему убеждению, анималистические сюжеты на скалах — это художественное воплощение эмоций древних гобустанцев под влиянием увлекательной действительности. Можно, конечно, приписывать этим рисункам и роль опосредованных фетишей в первобытных магических обрядах, культовых ритуалах. Ведь изобразительное искусство изредка бывало и бывает результатом более или менее сложных парапсихологических переживаний. Не следует сомневаться и в том, что рациональная расшифровка этих петроглифов возможна только на основе широких историко-этнографических параллелей и сравнений. Легкомысленные наскоки и умозаключения наезжих археологов и искусствоведов, без оценки всех фактов, относящихся к древнему быту, хозяйству, экономике и истории гобустанских племен, мало что могут добавить к простой констатации характера и состава петроглифов. Особенно это относится к изображениям лодок с их носовыми украшениями в виде зубчатой спирали или светящегося диска (солнца?). Мы уже высказывали в печати мысль о том, что рисунки лодок могли быть нанесены мореплавателями — пришельцами, поклонявшимися солнцу, а также местными мастерами, владевшими мореходным искусством. Существование рыбного промысла у неолитических и раннеметаллических (века бронзы) племен подразумевало и владение мореходными средствами, а следовательно, и связями с югом Каспия, где был лес, пригодный для кораблестроения.