Красавица - Джексон Мелани. Страница 25

Едва перевалило за полдень, когда они наконец добрались до крошечной деревушки с названием Баксвуд. Впрочем, назвать это местечко деревней можно было с большой натяжкой — просто кучка покосившихся серых домишек, разбросанных посреди лугов и торчавших тут и там кустов куманики — единственной ягоды, которая росла в здешних болотах. Дома, тянувшиеся вдоль дороги, казались вымершими. Ни единого огонька, ни слабого движения занавески, которой коснулась чья-то рука, — ничего! Такими же безлюдными казались и дворы: ни овцы, ни даже кошки — похоже, жители покинули свои дома много лет назад.

К счастью, трактир в этой дыре все-таки был. Ветхий домишко, носивший пышное название «Удача Каскера», он, казалось, в любую минуту готов был рухнуть вам на голову. Однако над дверью горел фонарь, тусклый свет которого словно маяк или путеводная звезда, манил к себе заблудившихся во мраке усталых путешественников.

В тот момент, когда Стивен, спешившись, распахнул дверцу кареты, чтобы помочь Белль выбраться наружу, раздался скрип дверей и чья-то темная фигура выросла на покосившемся крыльце. Застыв на месте, человек оценивающим взглядом уставился на приехавших.

Белль с некоторым сомнением разглядывала убогий трактир, почему-то невзлюбив его с первого взгляда. Сразу же бросалось в глаза какое-то непонятное уродство — то ли чего-то в нем недоставало, то ли, наоборот, было что-то лишнее, — но вид его неприятно резал глаз. А унылый, серый цвет, в который он был выкрашен, делал его донельзя отвратительным. На душе у Белль стало еще тоскливее. Хозяин трактира Каскер подвергся столь же критическому осмотру и понравился ей еще меньше. Во всем его облике чувствовалось что-то отталкивающее, он был слишком высок и огромен, чтобы казаться нормальным человеком.

Стивен, успевший к этому времени оценить царившую вокруг мерзость запустения, наконец повернулся к ожидавшему трактирщику:

— Мы с женой хотим остановиться здесь на ночь. Нам нужны комнаты. И нашему кучеру тоже.

— Ваша женушка, стало быть, да? — проскрежетал трактирщик. Его грубый голос неприятно резал слух — ничего более противного она в жизни своей не слышала. — Угу… ну, это полбеды. Только вот комната у меня одна. Была другая, да в ней сейчас спит джентльмен, что приехал еще до вас. Так что придется вашей милости либо ночевать в одной комнате, либо отправляться на сеновал. А кучер ваш может спать в конюшне, там достаточно тепло.

У Белль, как ни странно, словно гора свалилась с плеч, когда она услышала, что Стивен согласился. Неизвестно, что так подействовало на нее: то ли безлюдье и уныние, царившие вокруг, то ли промозглая сырость, от которой все ее тело покрылось ледяными мурашками, но она была до смерти рада, что будет не одна. Даже ложное положение, в которое она попадет, проведя ночь со Стивеном, казалось предпочтительнее тех опасностей, что, возможно, таились в этом зловещем месте.

У входа они со Стивеном расстались. Белль последовала за трактирщиком, вызвавшимся проводить ее до отведенной им комнаты. Едва переступив порог, она при первой же возможности отослала его и тут же ринулась за ширму — трактирщик предупредил, что служанки у него нет. Комната, обставленная обычной, ничем не примечательной мебелью, казалась до омерзения пыльной, хотя Белль, быстрым взглядом окинув простыни, была вынуждена признать, что они по крайней мере выглядят чистыми. В камине весело горел огонь, окно было закрыто ставнями.

И все же непонятно почему Белль было не по себе. Больше всего на свете ей сейчас хотелось выскочить из этой отвратительной комнаты и бежать куда глаза глядят. Удовлетворив свои самые насущные потребности, она выбралась из комнаты и оказалась на лестнице, освещенной тусклым светом масляной лампы, фитиль которой был прикручен настолько сильно, что почти не давал света. Украшавшие каждый пролет лестницы огромные, почти в человеческий рост ниши тонули в темноте. От одного только взгляда на лестницу Белль похолодела: там царил такой непроглядный мрак, что легко было представить себе укрывшееся в одной из ниш чудовище, готовое в любую минуту броситься на нее и растерзать на куски.

Чувствуя, что воображение ее разгулялось не на шутку, Белль окончательно перепугалась и ринулась вниз по лестнице. Сердце ее готово было разорваться от страха, волосы стояли дыбом. Впереди Белль кубарем неслась ее тень. Сейчас девушка отдала бы все на свете, чтобы поскорее увидеть Стивена, и благодарила судьбу за то, что ей не придется ночевать в этом ужасном месте одной.

Поэтому она была только рада, обнаружив, что второй постоялец трактира уже сидит внизу у дымящего камина и, по-видимому, ужинать тоже будет с ними. Она даже не стала бы возражать, если бы, кроме них со Стивеном, внизу оказалось не меньше дюжины гостей и от них разило бы луком, а от промокшей одежды валил пар. Словом, если бы все они походили на тот единственный экземпляр человеческой породы, который в данный момент грелся у огня.

Они обменялись торопливыми приветствиями, не тратя времени на то, чтобы представиться по всей форме. Но и этих нескольких сказанных скороговоркой слов оказалось достаточно, чтобы Белль слегка опешила. Хотя Стивен и предупреждал, что собирается воспользоваться фальшивым именем, чтобы сбить погоню со следа, она все-таки была несколько озадачена, услышав, как ее назвали миссис Смит. Потом трактирщик вместе с какой-то угрюмого вида женщиной, которая оказалась его сестрой, чему Белль не слишком удивилась, небрежно швырнул на стол выщербленные тарелки. После этого с грохотом появилась и остальная посуда.

На ужин им предложили жаркое из баранины и салат из какой-то давным-давно увядшей зелени. Как и предполагала Белль, мясо оказалось ужасным — старым, отвратительно жирным и таким жилистым, что успешно противостояло всем попыткам разрезать его тупым ножом, лежавшим возле каждой тарелки. Бледные и на редкость неаппетитные овощи были под стать мясу — казалось, они долго мокли под проливным дождем, прежде чем попали в тарелку.

Даже поданное им пиво было невкусным. Хотя его щедро подсластили чем-то вроде патоки, пить его было невозможно. Густой коричневатый напиток даже отдаленно не напоминал пиво. Сделав по глотку, сидевшие за столом переглянулись и с молчаливого согласия отодвинули кружки в сторону, а третий постоялец гостиницы решительно выразил свое отвращение тем, что выплеснул содержимое своей кружки на пол.

Когда трактирщик с сестрой наконец удалились, третий постоялец, представившийся мистером Оливером Фраем, вдруг разговорился. Оказавшись неожиданно словоохотливым, он принялся развлекать Стивена и Белль рассказами о трактире, главное место в которых занимала страшная история этого дома и самой деревушки.

То, что она услышала, окончательно отбило у Белль аппетит. Как выяснилось, нынешний трактир, названный в честь его теперешнего хозяина, прежде служил жилищем местного гробовщика. Построен он был в те времена, когда население деревушки состояло в основном из дряхлых стариков. Соответственно хлопот у него было предостаточно. Дела его процветали, торговля шла бойко, и для гробов уже не хватало места. Вскоре потребовалось пристроить еще одно помещение — чтобы удовлетворить растущие нужды клиентов. А темные ниши на пролетах лестницы, до полусмерти напугавшие Белль, имели весьма специфическое назначение. Похолодев от ужаса, она услышала, что их устроили, чтобы рабочие, сносившие по лестнице очередной гроб, не задевали о стены. У Белль почему-то возникло неясное подозрение, что и спальни на верхнем этаже не всегда служили жилыми помещениями — вероятно, если в них и спали когда-то, то скорее всего вечным сном.

— Но потом в округу пришла чума. Сначала у гробовщика было по горло работы, а потом ее не стало вообще. Вот и пришлось сынку старика Каскера сменить занятие. Тогда-то он и стал трактирщиком, — добавил мистер Фрай.

— Предприимчивый молодой человек, — с дрожью в голосе проговорила Белль. — Жаль только, что ему тогда же не пришло в голову заодно перестроить и сам дом.