Тайная жизнь растений - Томпкинс Питер. Страница 5

Однажды, порезав палец, Бакстер смазывал ранку йодом и вдруг заметил, что подключенное к полиграфу растение немедленно отреагировало, по-видимому, на смерть нескольких клеток пальца Бакстера. Хотя это могла быть реакция на эмоции Бакстера при виде крови или на ощущение жжения йода, он вскоре определил специфический график, который растение чертило при смерти любой живой ткани.

«А что, — подумал Бакстер, — если растение на клеточном уровне чувствует смерть даже отдельных живых клеток?»

Ответ на этот вопрос пришел совершенно случайно. Как-то полиграф начертил этот типичный график смерти, когда Бакстер размешивал ложку варенья в стаканчике с йогуртом. Сначала это показалось Бакстеру странным, но потом он понял, что содержащийся в варенье химический консервант убивал кисломолочные бактерии йогурта. Точно такое же объяснение нашлось и другому графику, который, как выяснилось, отображал реакцию растения на смерть бактерий в раковине, когда включали очень горячую воду.

Бакстер проконсультировался с профессиональным медиком-бактериологом д-ром Говардом Миллером (Howard Mil-lег), и тот заключил, что, по-видимому, все живое наделено особым «клеточным сознанием».

Для проверки этой гипотезы, Бакстер научился подключать электроды к жидкостям, содержащим различные одноклеточные существа: амебы, парамеции (туфельки, род простейших организмов класса инфузорий), дрожжи, плесень, бактерии человеческого рта, кровь и даже сперму. По четкости и своеобразию нарисованных на ленте полиграфа графиков все они не уступали растениям. В частности, у спермы обнаружилось интересное свойство: сперматозоиды бурно реагировали на присутствие своего донора, но при этом никак не реагировали на других мужчин. Подобные наблюдения позволяют предположить, что даже отдельные клетки обладают какой-то особой, всеобъемлющей памятью, а головной мозг является не органом хранения информации, но лишь ее приемником.

«По-видимому, способность чувствовать не ограничивается клеточным уровнем, а распространяется до молекулярного, атомного и субатомного уровней, — говорит Бакстер. — Мы привыкли считать неживыми многие предметы. Возможно, нам придется пересмотреть наш взгляд на природу жизни».

Убедившись в огромном значении наблюдаемого им явления для науки, Бакстер загорелся желанием опубликовать результаты своих опытов в научном журнале с тем, чтобы другие ученые могли их проверить. Научный метод требует, чтобы повторение опыта разными учеными в разных местах давало схожий результат. Но с этим-то и возникли наибольшие трудности.

Бакстер обнаружил, что растения быстро настраиваются на определенного человека и поэтому их реакция зависит от экспериментатора. Результаты одного и того же опыта, проведенного разными людьми, могут оказаться различными. Из-за «обмороков» растений, как в случае с канадским физиологом, порой казалось, что «эффекта Бакстера» вообще не существует. Неравнодушного отношения к эксперименту и даже знания точного времени его проведения было порой достаточно, чтобы «спугнуть» растение, и реакция отсутствовала. Так Бакстер пришел к заключению, что подлежащие вивисекции животные определяют намерения своих палачей и сознательно удовлетворяют ожидания экспериментатора, чтобы поскорее окончить пытку. Даже когда Бакстер со своими коллегами обсуждали предстоящий опыт в комнате отдыха за три комнаты от помещения с растениями, образы, возникавшие в умах людей во время разговора, по-видимому, влияли на растения.

Так Бакстер понял, что для доказательства существования наблюдаемого им феномена необходимо провести полностью автоматизированный эксперимент без всякого участия людей. На разработку такого эксперимента и безупречно работающего автоматического оборудования Бакстер потратил два с половиной года и несколько тысяч долларов, часть которых была предоставлена Фондом парапсихологии. С помощью ученых разных дисциплин была выработана сложная система контрольных опытов.

В конце концов Бакстер остановился на таком опыте: в случайно выбранные моменты времени робот убивал живые клетки, а полиграф записывал реакцию растений. При этом весь процесс был полностью автоматизирован и проводился при полном отсутствии людей в лаборатории или рядом с ней.

В качестве агнецев на заклание Бакстер выбрал крошечных артемий (рачков, часто встречающихся в соленых и солоноватых водных водоемах), продающихся в зоомагазинах как корм для аквариумных рыбок. Жертвы непременно должны быть живыми, здоровыми и энергичными, так как предыдущие опыты показали, что больные или умирающие ткани уже не передают растениям сигнала о своей смерти. Определить состояние морских рачков было несложно: основным занятием здоровых самцов является погоня за самками и совокупление с ними.

Устройство для убийства этих любвеобильных существ состояло из небольшой тарелки, которая автоматически погружалась в кастрюлю с кипятком. Тарелка приводилась в движение специальным механическим устройством, которое выбирало для этого случайный момент времени. Таким образом, ни Бакстер, ни его помощники не знали и не могли знать, в какой момент произойдет это событие. Чтобы исключить возможность воздействия на растения самого процесса опускания тарелки в кастрюлю, оборудование было запрограммировано иногда опускать в кипяток тарелку с водой, но без рачков.

Три растения подсоединялись к трем гальванометрам в трех разных комнатах. Четвертый гальванометр подсоединялся к предмету с постоянным сопротивлением и отслеживал возможные случайные отклонения показаний гальванометров вследствие скачков напряжения в электрической сети или изменений электромагнитного поля в комнатах, где производился эксперимент. Все растения помещались в условия с постоянным и идентичным освещением и температурой. Кроме того, растения привозились в лабораторию извне. Им давали акклиматизироваться и почти не трогали до самого начала опыта.

Для опыта выбрали растения вида филодендрон сердцевидный (Philodendron cordatum) с большими плотными листьями, способными выдержать давление электродов. Для каждого повторения опыта использовались новые растения этого вида.

Проверяемая Бакстером научная гипотеза, говоря научным языком, была следующей: растения наделены доселе неизученным глубинным восприятием, которое, в частности, выражается в реакции растений на уничтожение животных клеток на расстоянии; причем это восприятие не зависит от человека.

Результаты опыта подтвердили, что все растения резко и одновременно реагировали на гибель рачков в кипящей воде. Автоматическая система записи реакции растений, проверенная независимыми учеными, показала, что растения реагировали на смерть рачков в пять раз чаще, чем можно было бы объяснить случайностью.

Весь опыт и его результаты были опубликованы зимой 1968 года в десятом томе Международного журнала парапсихологии в научном докладе под названием «Доказательство способности растений к глубинному восприятию». Теперь любой ученый мог попробовать повторить эксперимент Бакстера и сверить его результаты со своими.

Более семи тысяч ученых приобрели копии этого доклада. Исследователи из двадцати американских университетов заявили о своем намерении повторить опыт Бакстера, как только достанут необходимое оборудование. Благотворительные фонды проявили интерес к финансированию дальнейших исследований. Средства массовой информации, сперва проигнорировавшие доклад Бакстера, раструбили эту историю по всему миру после того, как журнал «Дикие животные Америки» (National Wildlife) набрался храбрости и опубликовал обширную статью о его экспериментах в номере за февраль 1969 года. Открытие Бакстера обрело столь большую известность, что по всему миру секретарши и домохозяйки принялись беседовать со своими растениями, a Dracaena massangeana стала темой разговоров на кухне за чашкой чая.

Читателей больше всего поразила мысль о том, что деревья способны бояться лесоруба, а морковь — зайцев. Возможности же применения эффекта Бакстера в медицинской диагностике, расследовании уголовных преступлений и шпионаже были столь многообещающи, что редакторы журнала даже не осмелились упомянуть о них в своей статье.