И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Павлов Иван Петрович. Страница 146

Среди европейских физиологов, получивших книгу Павлова на немецком языке, был и профессор Стокгольмского, а позже и Гельсингфорсского университетов Р. Тигерштедт. 16 апреля 1898 г. Павлов от него получил из Стокгольма в письме благо дарность за «прекрасную работу о пищеварительных железах». Тигерштедт писал, что в своем учебнике он привел исследова ния Павлова об отделении и свойствах соков пищеварительных желез. Так между ними завязалась многолетняя дружба, сыграв шая, видимо, определенную роль в том, что Павлов стал лауре атом Нобелевской премии. В 1901 г. вышел русский перевод «Учебника физиологии человека» Тигерштедта с предисловием и примечаниями Павлова и под его редакцией. По этому учеб нику в течение многих лет изучали физиологию студенты ВМА.

5 октября 1898 г. директор института Лукьянов на заседании Совета сообщил об успешном применении естественного желу дочного сока собаки, добываемого по способу Павлова, и говорил о необходимости организовать заготовку этого сока для его про дажи. Так в отделе физиологии была организована «фабрика» по получению натурального желудочного сока, продукция которой, расфасованная по флаконам, продавалась в аптечной сети.

В мае 1900 г. Павлов был избран почетным членом Париж ской медицинской академии и в следующем году «Лекции» были изданы на французском языке (причем Павлов добавил к ним новую, девятую, лекцию), а в 1902 г. — на английском. Труд Павлова и его сотрудников стал достоянием физиологов и вра чей всего мира, и в течение десятка лет пищеварение оставалось самой модной темой физиологических исследований в Европе и Америке. Этому, несомненно, способствовало и выступление ученого в Париже в июле 1900 г. на ХIII Международном конг рессе врачей. Принимая во внимание значение своих исследова ний не только для физиологии, но и для практической медици ны, Павлов представил доклад «Экспериментальная терапия как новый и чрезвычайно плодотворный метод для физиологических исследований» (изза плохого самочувствия Павлова его доклад зачитал фармаколог А. А. Лихачев, член российской делегации). Собственно, это было первое представление полученных ученым материалов на международном научном собрании перед много численной аудиторией медиков и физиологов, и оно вызвало большой интерес членов конгресса. В заключительной части своего доклада Павлов отмечал заслуги К. Бернара, знаменито го французского ученого, указывая, что «чувство долга обязы вает его произнести здесь с глубоким уважением имя гениаль ного физиолога, который уже с очень давних пор соединил в своем обширном и глубоком мозгу в одно гармоничное целое фи зиологию, экспериментальную патологию и экспериментальную терапию, тесно связывая работу физиолога в своей лаборатории с практической деятельностью врача под знаменем эксперимен тальной медицины» [20].

Доклад Павлова опубликован не только в «Трудах» конгрес са, но и на страницах некоторых иностранных журналов. Явля ясь одним из почетных президентов конгресса, Павлов предсе дательствовал на заседании секции, когда Цион докладывал о функции мозгового гипофиза.

В 1901 г. Тигерштедт стал членом Нобелевского комитета и летом побывал в Петербурге с неофициальным визитом, посетил ИИЭМ и отдел физиологии. Осенью он прислал Павлову письмо Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 575 с благодарностью за прием и выражением восхищения всем уви денным [21].

О том, что работы Павлова по физиологии пищеварения вы звали широкий резонанс и получили признание за рубежом, свидетельствует событие, происшедшее в 1901 г. за несколько месяцев до первого присуждения Нобелевских премий. Кратко напомним, что этому предшествовало. Нобелевский комитет за нимался присуждением премий в разных областях знания, кро ме математики. Нобелевская премия была учреждена 29 июня 1900 г. в соответствии с завещанием Альфреда Б. Нобеля, кото рое мы здесь приводим

«Я, нижеподписавшийся, Альфред Бернхард Нобель, обдумав и решив, настоящим объявляю свое завещание по поводу иму щества, нажитого мною к моменту смерти.

Все оставшееся после меня реализуемое имущество необходи мо распределять следующим образам: капитал мои душеприказ чики должны перевести в ценные бумаги, создав фонд, процен ты с которого будут выдаваться в виде премии тем, кто в течение предшествующего года принес наибольшую пользу человечеству. Указанные проценты следует разделить на пять равных частей, которые предназначаются: первая часть тому, кто сделал наибо лее важное открытие или изобретение в области физики, вто рая — тому, кто совершил крупное открытие или усовершенство вание в области химии, третья — тому, кто добился выдающихся успехов в области физиологии или медицины, четвертая — со здавшему наиболее значительное литературное произведение, от ражающее человеческие идеалы, пятая — тому, кто внесет весо мый вклад в сплочение народа, уничтожение рабства, снижение численности существующих армий, содействие мирной догово ренности. Премии в области физики и химии должны присуж даться Шведской королевской академией наук, по физиологии и медицине — Королевским Каролинским институтом в Сток гольме, по литературе — Шведской академией в Стокгольме, премия мира — комитетом из пяти человек, избираемым нор вежским стортингом. Мое особое желание заключается в том, чтобы на присуждение премий не влияла национальность кан дидата, чтобы премию получали наиболее достойные, независи мо от того, скандинавы они или нет.

Сие завещание является последним и окончательным, оно имеет законную силу и отменяет все мои предыдущие завеща ния, если таковые обнаружатся после моей смерти.

Наконец, последнее мое обязательное требование состоит в том, чтобы после моей кончины компетентный врач однозначно установил факт смерти, и лишь после этого мое тело следует предать сожжению.

Париж, 27 ноября 1895 г.

Альфред Бернхард Нобель» [22].

Семьи у А. Нобеля не было, но некоторые родственники пы тались оспорить завещание. Воля покойного была выполнена благодаря его племяннику Эммануилу Людвиговичу, «русскому Нобелю». Он жил в Петербурге, возглавляя фирму «Братья Но бель» и развивая семейное дело — промыслы в Баку. Эммануил отказался от своей доли наследства и уговорил своих двоюродных братьев последовать его примеру, чтобы можно было учредить Нобелевскую премию. В первые годы присуждения Нобелевских премий он приезжал на церемонию их вручения из России.

Первая в истории Нобелевская премия по физиологии и ме дицине была присуждена в 1901 г. Э. Берингу за работы по «се ротерапии, и прежде всего за ее использование в борьбе против дифтерии». Очевидно, что кандидатура Павлова уже в то время обсуждалась Нобелевским комитетом, потому что в августе 1901 г. в ряде зарубежных газет появились сообщения о предсто ящем присуждении Нобелевским комитетом премии Павлову за его исследования по физиологии пищеварения. Сообщения были перепечатаны и в российских изданиях. На основе этих публи каций Павлов получил приветствие от Циона. В ответном пись ме от 4 сентября 1901 г. он писал: «Чрезвычайно горжусь Вашим приветом по поводу премии. Насчет премии печать чтото напу тала, присуждения ее, наверное, еще не было, но Ваша радость за Вашего ученика тоже для меня очень и очень большая награ да» [23, с. 57].

20 октября 1904 г. Иван Петрович получил официальное пись мо ректора Каролинского медикохирургического института с сообщением о том, что «Коллегия профессоров Каролинского медикохирургического института вчера постановила присудить Вам Нобелевскую премию этого года по физиологии и медицине за Ваши работы по физиологии пищеварения» [23, с. 213—214].

К моменту присуждения Павлову в 1904 г. Нобелевской пре мии он уже 25 лет занимался научной деятельностью. В честь этого события и того, что он стал Нобелевским лауреатом, принц Ольденбургский в своем дворце на Дворцовой набережной, дом 2, дал в честь Павлова торжественный обед. А И. Ф. Цион, один из университетских учителей Павлова, которого он очень ценил, писал ему в этой связи: «Особенно я ценю в Вашей научной де ятельности то, что, стоя во главе прекрасно устроенной лабора тории в Институте экспериментальной медицины… Вы остались Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 577 верны убеждению, что только экспериментальная физиология может дать почву для научной медицины».