И.П.Павлов PRO ET CONTRA - Павлов Иван Петрович. Страница 154

В своей последней обобщающей статье «Условный рефлекс», написанной для Большой медицинской энциклопедии (1934), после изложения основных закономерностей высшей нервной деятельности Павлов отмечает: «Нетрудно описанную физиоло гическую работу высшего отдела головного мозга животного привести в естественную и непосредственную связь с явлениями нашего субъективного мира на многих его пунктах», — и при водит множество примеров субъективных состояний из обыден ной человеческой жизни и возникающих при некоторых не рвных и психических заболеваниях, которые можно связать с изученными в эксперименте на животных физиологическими механизмами. Его конечной целью было слить психологическое с физиологическим, субъективное с объективным и решить «фактически вопрос, так долго тревоживший человеческую мысль».

И все же, несмотря на свою увлеченность этой идеей, Павлов с большой осторожностью подходил к проблеме возникновения субъективных явлений, психических процессов в головном моз ге. Например, касаясь проблемы «сознания» и «сознательного» в речи на собрании Общества Московского научного института 24.03.1913 г., он подчеркивал: «Конечно, я совершенно не кос нусь философской точки зрения, т.е. я не буду решать вопроса: каким образом материя мозга производит субъективное явление и т.д.? Я постараюсь только предположительно ответить на во прос: какие физиологические явления, какие нервные процес сы происходят в больших полушариях тогда, когда мы говорим, что мы себя сознаем, когда свершается наша сознательная дея тельность?» [36].

Орбели вспоминал: «Когда Иван Петрович читал лекции моему курсу в 1900/01 учебном году… один из моих товарищей задал вопрос, нельзя ли психическую секрецию толковать как рефлекс, Иван Петрович ответил, что нет, это нельзя делать…» [37]. Ответ прозвучал неуверенно. Повидимому, сам лектор своим изложением материала спровоцировал такой вопрос. По ответу на него студенты (в их числе и Орбели) догадались о мучитель ной ломке традиционного мышления, которая происходила тог да в самом лекторе.

Конфликт со Снарским, вероятно, ускорил эту болезненную ломку. Продолжая исследования слюноотделения, начатые Вульфсоном, Снарский, поклонник психологии Вундта и опыт ный психиатр, объяснял результаты опытов на собаках по анало гии с психологической трактовкой ассоциативной деятельности мозга человека. К 1901 г., когда Снарский подготовил диссерта цию к защите, у Ивана Петровича созрело убеждение, что нуж но отказаться от термина «психическая секреция» и заменить его определенным физиологическим понятием — понятием реф лекса.

Он пытался внушить свои мысли Снарскому, но тот встретил их в штыки. Разногласия вылились в ожесточенные споры, сыг равшие роль катализатора в формировании у Павлова нового взгляда, так долго и мучительно вызревавшего. Выступая оппо нентом на докторском диспуте, Иван Петрович лестно отозвался о своем несговорчивом ученике, ратовал за присуждение ему степени доктора медицины, но обратил внимание аудитории на то, что секреция слюнной железы может рассматриваться как рефлекс и использоваться в качестве индикатора психических процессов у подопытных животных. Защита диссертации Снар ским происходила 24.01.1902 г. Эту дату можно считать рубе жом между прежним и новым толкованием «психической сек реции».

К 1903 г. Павлов со своими сотрудниками собрал достаточно новых фактов, чтобы выступить на XIV Международном меди цинском конгрессе в Мадриде с докладом «Экспериментальная психология и психопатология на животных». Доклад завершился такими словами: «Для натуралиста все в методе, в шансах добыть непоколебимую, прочную истину, и с этой только, обя зательной для него точки зрения душа, как натуралистический принцип, не только не нужна ему, а даже вредно давала бы себя знать на его работе, напрасно ограничивая смелость и глубину его анализа. Своеобразным продолжением мадридского доклада явилась заключительная часть Нобелевской речи Павлова.

В дальнейшем Павлов фактически решил проблему соотноше ния материального и идеального с позиций материалистическо го монизма и по существу снял ее с повестки дня естествознания. Краткий очерк жизни и деятельности И. П. Павлова 603

В статье «Условный рефлекс» он писал: «…временная нервная связь есть универсальнейшее физиологическое явление в живот ном мире и в нас самих. А вместе с тем оно же и психическое — то, что психологи называют ассоциацией, будет ли это образование соединений из всевозможных действий, впечатлений или из букв, слов и мыслей. Какое было бы основание как-нибудь раз личать, отделять друг от друга то, что физиолог называет временной связью, а психолог — ассоциацией? Здесь имеется полное слитие, полное поглощение одного другим, отождествление» [36].

Избранный Павловым еще в 1901 г. путь всестороннего и глу бокого изучения условных рефлексов открыл естествознанию возможность восстановить свой «неудержимый ход» и вторгнуться в «последнюю грань жизни» — в механизмы деятельности высших отделов мозга. Учение об условных рефлексах на деся тилетия определило направление научной деятельности Павло ва, его учеников и сотрудников.

Первые результаты выполненных в отделе исследований по этой проблеме Павлов представил в своем «мадридском» докла де. Он обосновал в нем правомерность использования понятия «рефлекс» при изучении так называемой «психической» дея тельности собак, сформулировал смысл понятий «безусловный рефлекс» и «условный рефлекс». По существу в докладе содер жалась программа развития нового направления в изучении нор мальной деятельности больших полушарий головного мозга, а также намечались перспективы «экспериментальной психопа тологии», т.е. экспериментальной патологии высшей нервной де ятельности. Особо подчеркивалось биологическое значение ус ловных рефлексов в борьбе за существование и их биологическая целесообразность как акта приспособления к окружающей сре де. Отвечая на свой собственный вопрос: «Что, собственно, есть в факте приспособления», Павлов заявил: «Ничего, как мы толь ко что видели, кроме точной связи элементов сложной системы между собой и всего их комплекса с окружающей обстановкой. Но это ведь совершенно то же самое, что можно видеть в любом мертвом теле. Возьмем химическое тело. Это тело может су ществовать как таковое лишь благодаря уравновешиванию от дельных атомов и групп их между собою и всего их комплекса с окружающими условиями. Совершенно так же грандиозная сложность высших, как и низших организмов, остается суще ствовать как целое только до тех пор, пока все ее составляющее тонко и точно связано, уравновешено между собою и с окружа ющими условиями. Анализ этого уравновешивания системы и составляет первейшую задачу и цель физиологического исследо вания, как чисто объективного исследования» [35].

В 1904 г. эксперименты в отделе были сосредоточены на ме тодических подходах к изучению условных рефлексов. По сло вам Павлова, быстрота, «с которой накоплялись точные факты, и легкость их истолкования представляли поражающий кон траст с неопределенными и спорными результатами субъектив ного метода».

В 1905 г. в исследованиях начала использоваться методика «искусственных» условных рефлексов, позволявшая проводить количественный анализ высших нервных процессов. Павловым был сформулирован основной закон теории условных рефлек сов — закон зависимости величины рефлекса от силы раздражи теля.

В это время изучение условных рефлексов у собак велось в отделе и в только что открытой лаборатории при кафедре физио логии ВМА, которую возвели с учетом опыта оборудования экс периментальных помещений и операционной в ИИЭМе. Кафед ра и лаборатория размещались в красивом двухэтажном здании на Ломанском переулке, на северной окраине территории ВМА.

Лаборатория и операционная с клиникой находилась в бель этаже. В уютной аудитории, даже небольшой, по первому впе чатлению, могли слушать лекции до 150 студентов, причем с любого места хорошо было видно все происходящее во время де монстрации на лекции эксперимента или операции. Следует от метить, что личность и облик Павлова не только в ВМА имели некий ореол подвижничества во славу науки. У него учились не только физиологии, но и самой методологии научного поиска, считая его не без оснований символом настоящего ученого и гражданина ХХ в. Основанием для этого было поведение Павло ва во время лекций, заседаний Конференции ВМА, Совета ИИЭМа или Академии наук. Информация о его принципиаль ном поведении и высказываниях становилась быстро достояни ем гласности. Мы в рамках небольшого очерка не имеем возмож ности останавливаться на этом подробно, да и в материалах этого издания приводится об этом множество фактов.