Пять недель в Южной Америке - Родин Леонид Ефимович. Страница 5
И это-в Англии, в стране с богатейшими запасами угля, который она всегда экспортировала в огромных количествах в другие страны. Затемненные города, спустя два года по окончании войны, — не особенно большая заслуга лейбористов перед своим народом.
Прошло почти четыре года с той поры, как мы были у берегов Англии.
Что изменилось в этой стране былого морского величия и могущества?
29 января 1952 года в палате общин выступил министр финансов Батлер. Он объявил о новом предстоящем сокращении импорта продовольствия, о сокращении производства одежды и обуви и о разных других мерах «экономии».
В тот же день вечерние газеты в своих заголовках напечатали:
Газета «Стар» — «Батлер говорит-положение серьезно».
«Ивнинг ньюс» — «Будет сокращено производство обуви, одежды и кондитерских изделий». «Англия должна пойти на жертвы или голодать. Это было основной мыслью зло вещей речи Батлера».
«Дейли Уоркер» редакционную статью озаглавила: «Грабеж-не меры спасения». В этой статье газета писала:
«Кризис, вызванный разорительными военными расходами, пытаются ликвидировать не путем сокращения этих расходов, а путем снижения жизненного уровня народа».
А в 1951 году жизненный уровень английского народа и без того понизился уже на 25 %.
«Дейли Уоркер» писала: «Предложенные меры экономии помогут богатым стать еще богаче, а бедным стать еще беднее».
Общее сокращение импорта будет произведено в денежном выражении на 500 миллионов фунтов стерлингов. Из этой суммы на 170 миллионов будет сокращен ввоз продовольственных товаров: консервированного мяса и ветчины, рыбных консервов, консервированных и свежих фруктов, сахара и жиров. Надо иметь в виду, что в Англии до сих пор сохранено «рационирование», то-есть карточная система на важнейшие виды продовольственных товаров и одежды.
Будет сокращен импорт угля на 2,5 миллиона фунтов стерлингов. В то же время закупка американских фильмов сохранится в объеме 1951 года-на сумму 9 миллионов фунтов стерлингов. (При этом следует отметить, что английская кинопромышленность свернута более чем на 50 %.)
Батлер объявил о намерении правительства сократить число служащих государственных учреждений на 10 000 чело век в течение первого полугодия, а в последующие 6 меся цев продолжить это сокращение. На 5 % будут сокращены расходы на просвещение. Особо будет сокращено школьное строительство. Вообще будут сокращены все виды строительства, требующие стали и не имеющие «существенного значения для национальной экономики», — заявлял Батлер. В связи с этим, — дополнял он, — «осуществление программы восстановления городов, пострадавших от бомбардировок, придется по-прежнему задерживать».
Английское правительство намерено не проводить увеличения расходов, сравнительно с 1951 годом, ни по каким статьям бюджета, кроме военных, сумма расходов на которые будет снова увеличена.
В год нашего пребывания в Англии лейбористское правительство ввело «налог» на курящих, теперь консерваторы вводят своеобразный налог на лечащихся: вводится налог на каждый рецепт, выписанный врачом. Этим путем правительство намерено получить с трудящихся дополнительно 12 миллионов фунтов стерлингов.
В заключение своей речи Батлер подчеркнул, что объяв ленные им мероприятия, направленные на сокращение рас ходов, возможно, не удовлетворят правительство и что оно уже подумывает над новыми «мерами экономии, которые, вполне возможно, придется провести в будущем».
Со времени окончания второй мировой войны Англия находится сейчас в разгаре третьего финансового кризиса, — так расценивают положение газеты.
22 апреля. Проснулся около 8 часов: пустили в ход машины. Думая, что мы уже уходим, вышел на палубу. Над капитанским мостиком поднят лоцманский флаг (белый с красным); следовательно, лоцман прибыл, скоро пойдем. Прошла мимо нас «Аквитания»: огромная четырехтрубная громадина в 45 тыс. тонн. Плавучий небоскреб. Наш лоцман сообщил, что она опаздывает на 40 минут, так как встретила по пути шторм. Внешний вид ее такой же неряшливый, как и у ее «безработных» сотоварищей.
Около 12 часов отдали лоцмана и пошли полным ходом. По выходе в открытую часть Ламанша начало изрядно качать, угол до 12–15°. Небо ясное, море и волны замечательно красивы. Вспоминаю Айвазовского: как правдиво он изображал море, как передал «непередаваемую» глубину и прозрачность волны!
К ночи пошел теплый дождь; градусник показывал 10°.
23 апреля. Ночь была более или менее спокойная, так как качало умеренно. Утром-сильный туман и низкая облачность. Сильный ветер-8-9 баллов; волна -6 баллов. К полудню ветер достиг 11 баллов, волна-8-9 баллов. Это уже шторм.
В 12 часов 30 минут качка стала настолько сильной, что все в наших, уже обжитых, каютах полетело на пол. Пришлось крепить чемоданы, разъезжавшие из угла в угол.
Ветер и волна вскоре стали такими, что «Грибоедов» потерял скорость и перестал слушаться руля. Нас стало сносить к востоку. Прогноз погоды, передававшийся английскими метеостанциями, был плохой: продолжение шторма, который англичане расценивали как «жестокий шторм». Несколько кораблей подавали сигналы «SOS»*. Наш капитан не хотел оказаться в их числе и, проделав необычайно трудный поворот против линии ветра, пошел назад к берегам Англии, взяв курс на Плимут. Когда пошли за ветром — качка заметно уменьшилась. Обедали с решеткой на столе, которая удерживала тарелки на месте, но суп все равно выплескивался.
В 18 часов пришли на рейд Плимута. О нашем прибытии мы сообщили по радио, к нам вышел пароходик с лоцманом, но волна была такая, что пристать к нам он так и не смог. Бросили якорь на рейде, где уже стояло не сколько кораблей, искавших пристанища на время шторма.
По радио услышали, что среди потерпевших бедствие оказался старый английский дредноут, который тащили на слом. Во время шторма порвались пять пятидюймовых тросов, дредноут оторвался от буксировавших его двух судов и потерялся. Корреспондент «Дэйли экспресс» под считал, сколько можно сделать из него лезвий для безопасных бритв, и очень сокрушался, что второй день нет известий о его судьбе.
Позади нас, на скале у входа в гавань, стоял маяк. Волны бились у его основания, и столбы белой пены взлетали до половины его высоты.
Пока было светло-рассмотрели Плимут. Очень оживленный порт. Много кораблей стоят на рейде, много стоят у причалов. Постоянно, несмотря на шторм, снуют мелкие пароходики и буксиры с баржами. Видели не сколько военных десантных судов с откидной кормой, которые перебрасывают автомашины и другие грузы; видели огромные плавучие барабаны, которые поддерживали нефтепровод через Ламанш во время высадки англо-американцев на материк Европы.
Сам город тоже большой. Почти все дома под черепицей. Много фабричных зданий. Узкие улицы.
Ночью Плимут погрузился в такую же тьму, как и Саутгемптон. Только изредка видны огни автомобильных фар.
Последний прогноз погоды по-прежнему неблагоприятный. Английская служба погоды рекомендует кораблям не покидать гавани.
24 апреля. Утром ветер слабый. Температура +12º. Волны стихли. Тумана нет, сквозь низкие тучи часто пробивается солнце. На корабль прибыл лоцман. Вышли в 9 часов 30 минут. Довольно долго шли близ берега. Видны ярко-зеленые луга и озими. Одеваются листвой деревья. Часты куртины кустарника, осыпанного желтыми цветами. Деревушки маленькие, скученные. Изредка попадаются отдельные усадьбы. Возле одной из них большое поле цветущих уже тюльпанов.
Около полудня прошли в виду Эдистонского маяка: высокая башня на скале, а рядом остатки старого разрушенного маяка.
Начало качать сильнее. Но это уже совсем слабая качка по сравнению со вчерашней. Тем не менее, очень многие из наших спутников отлеживаются в каютах, стра дая морской болезнью. Наша каюта оказалась самой крепкой: никто из нас четырех не пропускал ни одного обеда или ужина, никто не «травил», никто не потерял бодрого состояния духа.