Бегство от одиночества - Панов Евгений Николаевич. Страница 103

Впрочем, как уже было сказано, взаимное недоверие между кочующими на одной территории (но относящимися к разным общинам) группами гораздо более характерно для намбиквара, нежели добрососедские или союзнические отношения групп. Иллюстрацией тому может служить описанный Леви-Строссом эпизод запланированной встречи двух групп индейцев, намеревавшихся обновить свое имущество и украшения за счет обмена с чужаками. В полевой лагерь ученого, провозглашенный нейтральной зоной, явились мужчины обеих групп во главе с их вождями. Взаимное общение началось со своеобразной беседы этих последних. Один каким-то неприятным, заунывным голосом непрерывно повторял: «Мы очень раздражены!.. Вы наши враги!..», тогда как другой в той же манере мямлил: «Мы не раздражены… Мы ваши братья… Мы друзья…» В конце концов обе группы разбили общий лагерь, где на протяжении всей ночи пение и танцы сменялись вспыхивающими тут и там драками. Индейцы находились в состоянии с трудом сдерживаемого гнева, пытались незаметно завладеть луками и стрелами противной стороны и запрятать их куда-нибудь подальше.

К утру страсти отчасти улеглись, и мужчины приступили к обмену. Они нервно ощупывали ушные подвески, браслеты и прочие украшения чужаков и при этом быстро бормотали сквозь зубы: «Дай… дай… смотри… это… это красиво…», на что владелец предмета самоуничижительно отвечал: «Это некрасивое… старое…». Глядя на все это со стороны, трудно было допустить, что перед вами происходит нечто вроде торгового обмена. И в самом деле, индейцы полагались исключительно на щедрость партнера. Им и в голову не приходило, что вещи можно оценивать и требовать взамен нечто равное по качеству и количеству. По существу, мы присутствовали при акте взаимного дарения с участием многих взвинченных до предела людей.

«Неудивительно, — пишет Леви-Стросс, — что после окончания обменов одна из групп удаляется, недовольная своей долей; неделями перебирая свои приобретения и припоминая собственные подарки, люди накапливают обиду, которая постепенно перерастает в агрессивность. Очень часто поводом для военных столкновений бывает именно это, хотя существуют и другие причины, например похищение женщины или убийство. Группа, по-видимому, не обязана применять коллективные карательные меры за ущерб, причиненный одному из ее членов. Тем не менее из-за враждебных отношений между группами каждый повод охотно используется, особенно если одна из них осознает свою силу».

Достаточным поводом для подготовки к военным действиям может стать монолог всего лишь одного разгневанного мужчины, произносимый в том же стиле, какой используется при общении с чужаками во время обмена: «Эй… Идите сюда… Я рассержен… Я очень рассержен… Пошли… Стрелы!.. Большие стрелы!..» Если прочие члены группы склонны отреагировать на эти призывы, все мужчины раскрашивают свои тела красной краской, увешивают себя пучками пальмовой соломы и извлекают на свет шлемы из шкуры ягуаров. За этими приготовлениями следуют ритуальные танцы, после чего вождь прячет в кустах в окрестностях лагеря стрелу. Если она на следующий день будет найдена воинами и окажется вымазанной в крови, военный поход неизбежен. Нередко, правда, карательный отряд, исчерпав заряд ненависти к чужакам за время пути, возвращается обратно, не осуществив своих агрессивных замыслов. В противном случае не исключено кровопролитие, причем потерпевшая группа обычно даже не знает, по какой причине на нее свалилось несчастье.

Опирайся на родных, остерегайся всех иных…

Наш краткий экскурс в мир индейцев намбиквара позволяет понять некоторые общие принципы организации типичного сегментарного общества, лишенного каких-либо институтов централизованной власти и управления. Подобный тип социальной организации сохранился до наших дней у множества этносов с самыми различными формами примитивной экономики: охоты и собирательства, подсечно-огневого земледелия и отгонного скотоводства. При этом некоторые этносы полностью полагаются на какую-либо одну из этих трех стратегий жизнеобеспечения, тогда как другие практикуют разные их сочетания, как, к примеру, те же намбиквара, переходящие со сменой сухого сезона дождливым от охоты и собирательства к возделыванию сельскохозяйственных культур. Именно эти различия между этносами в сфере их экономики определяют характерные особенности социальной организации каждого из них, при том что все наблюдаемые нами вариации так или иначе укладываются в рамки единого типа сегментарного анархического общества.

Сказанное здесь полезно будет пояснить несколькими примерами. Скажем, бушмены, обитающие в южноафриканской пустыне Калахари, на протяжении всего года существуют только за счет охоты и собирательства. Группа родичей, включающая в себя обычно не более 30 человек, переносит свой лагерь на новое место каждый раз после того, как скудные запасы пропитания на данном участке оказываются исчерпанными. Иными словами, общая картина организации общества у бушменов чрезвычайно близка к тому, что мы видели у намбиквара в период отсутствия дождей.

Основу хозяйства индейцев яноама, населяющих дождевые тропические леса Венесуэлы и Северной Бразилии, составляет подсечно-огневое земледелие, по своему характеру во многом сходное с тем, что практикуется намбиквара в сезон дождей. И хотя яноама значительную часть пропитания добывают охотой и собирательством, основной способ их производства диктует этим индейцам необходимость оседлого образа жизни. В результате автономным сегментом общества в этом этносе оказывается благоустроенная деревня (шапуно), состоящая из нескольких основательно выстроенных «домов» с висящими в них гамаками. Деревня от деревни отстоит на 20–30 км, а то и больше. Относительная стабильность ресурсов питания в тропическом лесу позволяет увеличить численность социальной ячейки по сравнению с максимально допустимой для охотников и собирателей. Население отдельных деревень у яноама достигает иногда 250 человек, хотя в большинстве случаев оно приближается к 80–100 душам, считая взрослых и детей. Совершенно аналогичную картину мы обнаруживаем в тысячах километров от бразильской сельвы, например, у лесных земледельцев кисеи в джунглях Экваториальной Африки или у папуасов Берега Маклая в Новой Гвинее. Так, описанная в 70-х годах XIX века Н. Н. Миклухо-Маклаем деревня Бонгу состояла из 9 «кварталов» с 9–15 строениями в каждом и давала приют 30 семьям (76 человек, не считая детей).

Способы существования нуэров — скотоводческого народа, населяющего саванны Западной Африки, — могут вызвать у читателя некоторые ассоциации с образом жизни намбиквара в том смысле, что у обоих этих этносов год четко распадается на два периода: оседлости и кочевок. Однако у нуэров стабильным сегментом общества неизменно остается благоустроенная деревня, состоящая подчас из множества рассредоточенных «усадеб» и насчитывающая в разных случаях от 50 до нескольких сот жителей. Дождливый сезон, длящийся с апреля по ноябрь, нуэры проводят в деревнях, занимаясь в это время, подобно намбиквара, земледелием. На территории своей усадьбы каждая семья усадьбы разводит сорго, идущее затем на приготовление пива, кукурузу, бобы, тыкву и табак. С наступлением сухого сезона люди перегоняют свои стада крупного рогатого скота в места с более богатым травостоем, и здесь возникают временные лагеря, жителями которых нередко оказываются представители разных деревень. Выпасом скота в сухой сезон занимается главным образом молодежь, тогда как старики и дети продолжают жить в деревне, оставляя у себя лишь нескольких дойных коров.

Характеризуя экономику нуэров, выдающийся английский этнограф Э. Эванс-Причард пишет, что они живут не в железном и даже не в каменном веке, а в веке, в котором все технические потребности удовлетворяются с помощью материалов растительного и животного происхождения. В отношении же эгалитарного характера социальных отношений у нуэров Эванс-Причард высказывается следующим образом: «Отсутствие у нуэров юридических институтов [12], развитого лидерства и вообще организованной политической жизни просто поразительно… Упорядоченная анархия, в которой существуют нуэры, вполне согласуется с их характером: невозможно, живя среди нуэров, представить себе, чтобы ими распоряжались какие-либо правители».