Мельранский резонанс - Сапфир Ясмина. Страница 10
Публика вновь оглушительно зааплодировала. И даже специальные установки для поглощения слишком громких звуков, уже не справлялись с децибелами восторженной толпы.
Я прочистил уши и подумал, что припозднился с сообщением Ласилевсу.
Надо было изловчиться и написать ему еще по дороге. Жаль, что тогда эта счастливая идея меня не посетила.
Фанаты немного стихли, и мои уши наконец-то смогли передохнуть перед следующим звуковым ударом.
– И соперник нашей высокородной стервы. Невозмутимый, крепкий как трехрог, сильный, как ураган и быстрый как змея Ра…
Распорядитель осекся, потому что на арене появился сам Валли и что-то шепнул ему на ухо. На лице коротышки промелькнуло удивление, но он быстро пришел в себя, набрал в грудь побольше воздуха и провозгласил:
– В стане соперника уникальная замена! На бой с Эймердиной, буквально через десять минут выйдет невероятный, неповторимый, шокирующе опасный Хирург!
Тетушка удивленно огляделась. Толпа вокруг арены застыла, захлопала тысячами глаз. Похоже, решала – поразиться или восхититься. Я впервые слышал о таком бойце. Эймердина, кажется, тоже. Зрители принялись шушукаться, выспрашивать друг у друга, что же это за опасный Хирург и чем он так неповторим.
Зальдиф Аскаллини обернулся к соседу – Дарриану Сталль, такому же родовитому, долговязому и нескладному.
– Что еще за Хирург? Ты слышал о нем? – удивился Зальдиф.
Дарриан пожал плечами и отмахнулся:
– Да какая тебе разница?! Я просто хочу посмотреть, как стерва размажет его по рингу. А потом пройдется сверху, как по коврику и ноги вытрет!
Да-а-а! Даже «самцовый» шовинизм, как выражалась мама, пресловутая мужская солидарность меркли перед свирепым обаянием тетушки.
Сама Эймердина замерла посреди ринга в томительном ожидании и легкой растерянности. Впервые Валли ни с того, ни с сего, не предупреждая, поменял ей соперника за секунду до боя. Представляю, сколько стоило это пресловутому Хирургу! Он явно не из бедных, и денег не считает.
Распорядитель услужливо принес тетушке табуретку. Она села, закинула стопу на колено и замерла, позволяя залу оценить себя во всей красе.
– Я бы с такой… – слишком громко поделился кто-то с галерки.
– Тише ты, со своими желаниями! – Шикнул на него один из соседей.
– Ну а что? Я бы с ней тоже покувыркался! – Признался кто-то из дальнего ряда.
– Да хватит вам! – Раздраженно прошипел женский голос с передней трибуны. – Такой момент, а вы о своем, о больном.
Громкие выкрики стихли, но толпа продолжала шушукаться, выяснять – что же это за Хирург и с чем его едят.
И вот, наконец-то, он появился в зале. Небрежным движением запрыгнул на ринг, и одобрительные женские возгласы пробежались по амфитеатру.
Крупный, но не слишком массивный, не перекаченный, Хирург выгодно отличался от многих здешних бойцов. По крайней мере, от тех, кто дрался столь же часто, как Эймердина. С костюмом хирург явно решил не заморачиваться. Я видел тут мужчин, разодетых в пух и перья, в прямом смысле слова, разряженных в стиле супергероев из земных комиксов, в рогатых шлемах и шкурах, словно древние воители. Хирург выбрал самый обычный спортивный костюм, правда светло-голубой, как врачебная одежда, и маску-шапочку на всю голову. Разглядеть черты лица противника тетушки не представлялось возможным – суровая маска из плотного пластика открывала взгляду только черные глаза. Но все равно новый боец кого-то мне очень напоминал. Было в нем что-то неуловимо знакомое. И даже не только во внешности – в жестах, в движениях.
Я вдруг вспомнил, что Ласилевс так и не появился. Возможно, я опоздал с сообщением – врач снял кольцо, отправляясь на роды, на важное совещание, или куда-то еще. Туда, где лишние звонки, эсмсэски нежелательны или слишком отвлекают.
Что ж… придется ему ждать следующего боя…
Эймердина встала и окатила соперника оценивающим взглядом. Тот даже не шелохнулся. Распорядитель торопливо унес табуретку, оставив бойцов один на один. Теперь начало поединка зависело только от этих двоих. Ненадолго публика затихла, а затем снова принялась скандировать «высокородную стерву».
Хирург застыл напротив тетушки. Не нападал, не играл мускулами, как многие, и только наблюдал. Эймердина немного растерялась. Прежние ее соперники немедленно кидались в бой. Стремились доказать, что многочисленные победы тетушки – не более чем удачное стечение обстоятельств, а настоящий мужчина легко завалит любую стерву. Ну и, в большинстве своем, заканчивали также, как и первый ее противник.
Тетушка неспешно двинулась навстречу Хирургу. Тот насторожился, принял боевую стойку. Встал красиво – с ощутимой грацией, пластичностью. Женщины на трибунах ахнули. Круглолицая брюнетка Карти Айванна звонко хихикнула и сообщила подруге – полноватой, светловолосой Сарди Малисто:
– Я буду ухаживать за ним, когда стерва его разделает. Выхожу лично! А потом… кто знает. Мужчина-то хоть куда.
Эймердина замахнулась рукой, и ударила с ноги, выполнив свой коронный обманный прием. Но Хирург, один из немногих, на хитрость не попался. На ложный выпад даже не шелохнулся, ногу поймал у самого лица. И я думал, он вывернет ее, повалив Эймердину на арену. Но вместо этого, Хирург дернул тетушку на себя. Эймердина рухнула на противника, а тот обхватил ее руками и ногой. Драться тетушка уже не могла. Хирург слишком прижал ее, почти лишив возможности двигаться. Все, казалось, Эймердина в мертвой хватке, бой проигран едва начавшись.
По залу пробежали разочарованные смешки. Откуда-то слева донесся злой женский возглас:
– Ну же, стерва! Давай! Задай ему жару! Не сдавайся!
Сзади ответил донельзя довольный, конечно же, мужской:
– Ну что, доигралась? Давай хирург, жми! Так ее!
Но в эту минуту тетушка сделала то, на что решится одна из тысячи женщин – атаковала противника лбом. Такого Хирург не ожидал совершенно. Получив удар в солнечное сплетение – выше Эймердина сейчас не доставала – он, похоже, немного ослабил хватку. Тетушка ловко выскользнула из рук соперника, присела, и с размаху саданула ногой по его коленям. Хирург рухнул на арену как подкошенный, под восторженное улюлюканье наших аристократов. Эймердина запрыгнула сверху и провела болевой прием. Заломила ногу противника назад и ткнула локоть в его нервное сплетение, под лопаткой. Толпа опять принялась скандировать «высокородную стерву».
Я думал – все, тетушка победила, но мы со зрителями снова сделали преждевременные выводы.
Кривясь от боли, до крови закусив губу, Хирург вывернулся, перехватил руки Эймердины и сделал один, мощный рывок. Секунда – и положение бойцов поменялось с точностью до наоборот. Зал ахнул, взорвался удивленными возгласами. Теперь уже Хирург восседал верхом на Эймердине, пригвоздив ее руки к рингу…
…Еще некоторое время схватка шла в том же духе. Только чудилось, что победа за одним из соперников, как другой внезапно выкручивался и брал верх.
Наконец противники распростерлись на ринге, намертво зафиксировав друг друга в немыслимой позе.
Эймердина вновь заломила ногу Хирурга назад и ткнула локоть в его нервное сплетение, под лопаткой. Мужчина извернулся, заломил ногу тетушки одной рукой и с невероятной точностью, не глядя, вставил большой палец другой в болевой центр соперницы, на пояснице.
По залу понеслись недоуменные реплики.
«И что теперь?» «Это, что, ничья?» «Где распорядитель?» «Да сделайте уже что-нибудь!»
Но и здесь бойцы умудрились всех удивить. Эймердина подпрыгнула, Хирург тоже, и противники очутились прижатыми друг к другу, на сей раз –лицом к лицу.
Ситуация вновь казалась безвыходной. Отчаянно сжимая соперника ногами и руками, ни один из бойцов не мог даже пошевелиться.
В зале воцарилась потрясенная тишина. Только слышалось шумное дыхание бойцов, да охи-ахи женщин на трибунах. Но не прошло и пары минут, как Ласилевс разомкнул руки, рывком сдернул маску и впился поцелуем в губы Эймердины.
Публика заорала и захлопала так, что я едва не оглох. Распорядитель боев остановился неподалеку от противников, явно выжидая, что же дальше.