Операция «Лесные муравьи» - Халифман Иосиф Аронович. Страница 32

С появлением первых рабочих, личинки выкармливаются уже значительно лучше, вырастают более крупными, с более совершенным и сильным ротовым аппаратом.

Первым фуражирам, вышедшим из нового гнёзда, подбросили в опыте лепестки белой и желтой розы. Светлая окраска лепестков помогла проследить за тем, как муравьи разрезали и уносили их в глубь подземного лабиринта, как продолжали измельчать их и в конце концов уложили и утрамбовали в компост под грибницу. Так выяснилось, что фуражиры в первых рейсах отнюдь не заготовляют пищу, что было бы вполне естественно для обитателей гнёзда, всё ещё живущего в основном за счет внутренних резервов тела одной-единственной самки. Нет, даже первая добыча фуражиров предназначена не для того, чтоб набить кормом зобик и утолить голод; это — свежая порция растительной массы, которая, как органическое удобрение, кладется в компост под грибницу и поддерживает идущий здесь процесс.

Муравьи непрерывно измельчают и пережевывают обрезки зелени, скатывают массу в комочки и наносят на грядки. Здесь совсем нет плесневых грибов, а только питательные — Гипомицес и Розитес. Но если не дать грибнице нужного удобрения, зелень сразу станет добычей плесени. Существует мнение, что Атта постоянно выпалывают все сорные грибы, прорастающие в грибных садах, и оставляют один возделываемый. Однако чистота грибных садов может объясняться и другим: листорезы-фуражиры довольно строги в выборе вида заготовляемых листьев, а от состава листовой массы в немалой мере зависит и состав растущих на них грибов.

Постоянно прищипываемый рабочими гриб, разрастаясь, производит все больше кольраби и самых тонких гифов, которыми муравьи тоже кормятся, а число и размер камер и полостей, ниш и галерей, занятых грибом, увеличивается. В конце концов получается, что гнёздо буквально начинено целыми гирляндами грибных камер величиной иногда с добрый мяч.

Первые фуражиры сносят в гнёздо лишь небольшие обрезки листвы. Ведь они сами совсем крошки. Когда в гнёзде выводятся более крупные и более колючие рабочие, малютки все реже покидают подземелье, больше возятся в грибных садах и с молодью. Впоследствии наиболее крупные зрячие муравьи несут охрану гнёзда, крупные рабочие заготовляют зелень для парниковых камер, рабочие среднего размера ведут строительство внутри гнёзда, прокладывают дороги, разделывают зеленую массу, самые же мелкие, почти слепые лилипуты поглощены прищипыванием, прополкой грибницы и кормлением молодых личинок.

В старых гнёздах Атта бывает по нескольку сотен тысяч муравьёв, самка-основательница живет около двух лет, но листорезы легко принимают в семью чужих самок, так что муравейник может существовать значительно дольше, чем отдельная, хотя бы самая долгоживущая самка. Вот почему поселения листорезов и разрастаются до огромных размеров.

Выше говорилось, что первый выход из нового гнёзда открывается через три месяца после того, как самка запечаталась в зародышевой камере. К концу первого года бывает проложен уже второй выход, года через полтора — их уже около десяти, а через два — от 50 до 100. Возраст гнёзда можно определить по количеству ходов, хотя и не столь точно, как возраст дерева по числу колец на пне. Чарльз Митченер исследовал в Бразилии много поселений Атта сексденс и в трех двухлетних гнёздах насчитал 53, 63, 113 выходов; ещё через год в этих гнёздах было 853, 984, 1071 выход.

Часть ходов ведет в относительно широкие подземные дороги, используемые иногда лишь в течение тех нескольких дней, пока муравьи срезают листья с деревьев. Потом эти тоннели забрасываются, видимо до тех пор, пока деревья не зазеленеют снова.

Описаны ходы длиной в сотни метров, устроенные, по словам натуралистов, лишь с незначительным отклонением от прямой, соединяющей точку отправления с местом, которого муравьи пытались достигнуть.

Тот факт, что тоннели выходят на поверхность на разных расстояниях от гнёзда и в разных направлениях, очень важен. Легко себе представить, какая была бы без этого сутолока уже на подступах к самому гнёзду. У некоторых Атта грузовые тоннели бывают выстланы бумагоподобной массой из пережёванных листьев.

Кроме удалённых от поселения входов, которыми пользуются фуражиры, всегда есть несколько отверстий над самым центром гнёзда. Это вентиляционные люки. Их, смотря по обстоятельствам, то открывают, то закрывают.

Вентиляция — регулирование воздушного режима, — как и регулирование температуры, влажности, подбор удобрения или прищипка, все служит одной цели: обеспечить высокий урожай кольраби, снабдить обитателей гнёзда белковым кормом. Однако муравьям требуются и углеводы. Листорезы добывают их в соке плодов, в патоке, вытекающей из прокусываемых стеблей и разрезаемых листьев, наконец, в нектаре, на который падки все муравьи. Собирая нектар, Атта срезают и сносят в гнёздо не только лепестки с нектарниками, но и мелкие цветки.

Самые бывалые путешественники признаются, что плывущий по земле в челюстях невидимых муравьёв поток цветков выглядит фантастически даже на фантастическом фоне тропического пейзажа.

Старые гнёзда листорезов насчитывают сотни камер с грибными садами разного размера. Грунт, удаляемый при их сооружении, а также при прокладке тоннелей и ходов, вся выброшенная на-гора земля разбросаны ровным слоем, так что в конце концов над гнёздом образуется сплошная насыпь. Высота её может достигать полуметра, даже больше.

Но иногда, после того как на сооружение гнёзда затрачено столько энергии, столько живой силы многих поколений, вся семья внезапно снимается с места и переселяется. Почему? Никаких внешних причин для этого как будто нет: в старом гнёзде ничто не обрушилось, ничто не затоплено, да и кормовые условия нисколько не ухудшились. В гнёздо, только что покинутое одной семьей, может вселиться другая, и она здесь не будет голодать.

В этих переселениях листорезов есть что-то напоминающее уже разгаданную ныне загадку кочевок Эцитонов и Дорилин, но здесь, у листорезов, тайна ещё ожидает раскрытия.

В биологии листорезов есть немало и других заслуживающих внимания черт, и некоторые из них особенно выразительно характеризуют муравьиную семью, как целостность.

Если блокировать гнёздо Атта и перехватывать всех муравьёв, возвращающихся домой, то через некоторое время выходы из гнёзда обрушатся, живые следы сотрутся и гнёздо будет выглядеть мёртвым. Не стоит, однако, торопиться вычеркивать его из списков: пройдет несколько дней, и из погибшего, казалось, муравейника выйдут крошки и примутся восстанавливать выходы, и дальше на промысел потянутся реденькие ещё, но уже действующие цепи новых фуражиров-малюток.

Окуренное в одном опыте ядовитым газом гнездо потеряло всех взрослых муравьёв. Однако более устойчивые к яду куколки остались живы, и вскоре из глубины гнезда поднялись и приступили к ремонту входов только что вышедшие из коконов, ещё не успевшие потемнеть муравьи.

Огромная сила регенерации в немалой мере основана на взаимоотношениях семьи с питающим её грибом. В связях между муравьями и тлями, муравьями и щитовками, муравьями и бабочками симбиоз, взаимопомощь объединяют насекомых разных видов. Листорезы же объединены взаимопомощью не с насекомыми, а с простейшими растениями, с грибами.

Межвидовая взаимопомощь способна, насквозь пронизав жизненный уклад двух видов, слить их как бы в один, так что двойственная природа такого образования не сразу обнаруживается. Вспомним, с какими трудами удалось дознаться, что лишайники, например, — целый мир растений, распространенных чуть не от полюсов до экватора, — это не единый организм, как всегда считали, а сожительство двух растительных созданий — гриба и водоросли.

Грибо-водорослевое сожительство обоюдно полезно: зеленая водоросль питает гриб углекислотой, усвоенной при содействии солнечного света, а гриб доставляет водоросли минеральные соли, которые добывает, разрушая древесину или минеральные горные породы. Если сухо, водоросль обречена на гибель, но её поддерживает гриб. Когда гриб страдает от отсутствия органической пищи, его кормит водоросль.