Канатная плясунья - Джеллис Роберта. Страница 30

– Лжец, – голос леди Маргарет стал мягче. – Ты приводил сюда своих женщин.

Телор выглядел ошарашенным, и это не было показным. Он и в самом деле обеспокоился тем, что леди Маргарет стало вдруг волновать, имеет ли он других женщин. Он уже занимался с ней любовью четыре или даже пять раз, но она всегда ясно давала понять, что для нее это не больше, чем игра. Сейчас же в поведении леди Маргарет было что-то странное, это и беспокоило Телора.

– Я не настолько невежлив, как вы думаете, – сказал он. – Я бы никогда не привел вас туда, где развлекался с деревенской девушкой. Это было бы настоящим... настоящим кощунством. И потом, кого еще я мог сюда привести? Уж не думаете ли вы, что я позарюсь на хозяйку замка? – Телор замолчал, увидев, как леди Маргарет опустила глаза и едва сдерживается, чтобы не засмеяться: жена де Данстенвилла была далеко не красавицей. – И не настолько я глуп, чтобы заигрывать с молоденькой девочкой, – продолжил он. – Я никогда не осмелюсь посягнуть на сердце ребенка, который даже не понимает еще, что это... невозможно, – Телор снова замолчал, с беспокойством поглядывая на леди Маргарет, а потом прошептал: – Я прошу вас, моя леди, только немножко посидеть здесь со мной. Я так счастлив быть рядом с вами.

Леди Маргарет взглянула на Телора и, увидев на его лице не страх, а лишь волнение и нежность, быстро отвернулась, опасаясь, как бы на ее глаза не навернулись слезы.

– О, ступайте и привяжите лошадей, – сказала она. – Кажется, вы способны даже дьявола убедить перекреститься.

Вернувшись, Телор сложил вдвое одеяло, которое всегда привязывал позади седла, и постелил на камень, возвышающийся над заводью. Стоял тихий денек, и даже легкой ряби не было на гладкой поверхности воды. Улыбаясь, Телор взял леди Маргарет за руку и повел к этому месту.

– Я не забыл ваш вопрос. Вам хотелось знать, прикасаюсь ли я к вам, потому что сам этого хочу или же из страха вызвать ваш гнев, не угадав ваших желаний, – сказал он. – Опуститесь здесь на колени и посмотрите в воду, я обещаю, там вы найдете ответ.

– Но я ничего там не увижу, кроме собственного лица, – возразила леди Маргарет, смеясь, но все же опускаясь на колени и заглядывая в воду.

– Разве этого ответа недостаточно? – прошептал Телор. – Когда вы улыбаетесь, кажется, даже солнце светит ярче, а когда вы говорите со мной о моей' музыке, о том, как мне удалось подобрать к ней нужные слова, ваши глаза начинают лучиться такой теплотой, такой чистотой...

Вздрогнув от его прикосновения, леди Маргарет коснулась своей рукой головы Телора и заставила его тоже посмотреть в воду.

– Да, – выдохнула она, – смотри туда, в воду, а не близко на меня, а то рассмотришь все мои морщинки и...

– О моя леди! – Телор вздохнул и обнял даму. – Как вы можете так говорить? Ваша мягкая белая кожа и удивительно красивое лицо – прекрасны, это, действительно, так, но гораздо большая красота заключается во взгляде ваших умных глаз, в теплоте вашей улыбки, в стремительности вашей мысли...

На какой-то момент леди Маргарет страстно прильнула к Телору, потом слегка отстранилась, но лишь для того, чтобы отыскать его губы своими губами, и поцелуй ее был столь же страстен, как и объятия.

Телор ответил на этот поцелуй, но затем слегка разжал руки и осторожно отстранился от неистовых губ леди Маргарет. Почти тотчас же она напряглась и хотела было совсем вырваться из объятий Телора, но тот стал покрывать быстрыми и легкими поцелуями ее лицо. Она, вздохнув, закрыла глаза и не открывала их, пока Телор не коснулся губами мочки ее уха и не прошептал:

– Ну же, позвольте, я вас подниму. Вы не можете больше стоять здесь на коленях. Мне бы очень не хотелось увидеть синяки на ваших прелестных округлых коленочках.

Услышав это, леди Маргарет засмеялась, но смех ее неожиданно прервался, и когда Телор помог ей встать на ноги и наклонился, чтобы взять с камня одеяло, то решил, что она сейчас или оттолкнет его, или убежит. Но леди Маргарет не собиралась делать ничего подобного, напротив, она тихо стояла и смотрела куда-то невидящими глазами, пока Телор нашел место, где земля была сухой, сложил одеяло вдвое и расстелил его под одним из деревьев, которые окружали эту небольшую поляну.

Занимаясь этим, Телор то и дело украдкой бросал взгляды на леди Маргарет, обеспокоенный ее состоянием. Он никак не мог понять, что с ней происходит. Может быть, ее отверг благородный любовник? Бедная леди, подумал Телор, да поможет мне Бог облегчить твою боль. Окруженная драгоценными мехами и шелками, ты кажешься такой же помятой и истекающей кровью, как и обычная деревенская простушка. Подойдя к леди Маргарет, он обнял ее одной рукой за плечи, другой принялся расстегивать застежку на ее легком плаще. Набросив соскользнувший плащ себе на руку, Телор, легонько касаясь губами ее ушка и шеи, увлек ее туда, где расстелил под деревом одеяло. Он поцеловал леди Маргарет в губы и с силой прижал к себе, чтобы она могла почувствовать его упругую, рвущуюся ей навстречу плоть.

Обычно Телор был более осторожен со знатными дамами, он не решался продвигаться вперед слишком быстро, позволяя леди самой дать знак, когда ему стоит перейти от одной стадии ухаживания к другой. Но на этот раз им двигало сострадание, страстное желание вернуть леди Маргарет ее гордость, заставив вновь почувствовать себя неотразимой, и Телор отбросил в сторону всякую осторожность. По этой же причине он старался изображать большую страсть, чем испытывал в действительности. Он прервал поцелуй глухим стоном, повернув леди Маргарет спиной к себе. Одной рукой он принялся развязывать шнуровку на платье, другую же направил к самому сокровенному месту ее тела, возбуждая этим вдвойне: лаская рукой ее мягкое шелковистое лоно и прижимаясь своей упругой, горячей плотью к ее ягодицам.

Когда со шнуровкой, наконец, было покончено, леди Маргарет уже вся дрожала от возбуждения.

Она помогла Телору снять с себя платье и наклонилась, чтобы снять сорочку, в то время как он рывком сбросил камзол и тунику, швырнул в сторону сапоги и снял брюки. Телор собирался развязать бант на своей рубашке, как вдруг почувствовал на своей руке руку леди Маргарет и заметил, что та не сняла с себя ни сорочку, ни туфли, ни чулки.

– Нет, – прошептала она, затуманившимися от вожделения глазами уставившись на красный влажный кончик его члена, выступающий из-под рубашки. – Не раздевайся больше! Не надо! – и, скользнув на одеяло, она протянула руки навстречу Телору.

Опустившись на колени рядом с ней, Телор наклонился, коснувшись губами ее шеи, рука же ласкала ее грудь под тонкой тканью сорочки. Но она, обвив рукой одно из его бедер, притянула Телора к себе, горячо шепча:

– Люби меня, менестрель, люби меня! Я готова!

Телор вошел в нее, и вздох сладострастия, вырвавшийся у него при этом, был, действительно, настоящим. Он продолжал пронзать женщину резкими, стремительными толчками, но перед глазами у него возникло то же тонкое, напоминающее лисью мордочку личико, огненно-рыжие волосы, вьющиеся и лежащие в беспорядке, и огромные, с золотистым отблеском глаза, подернутые дымкой радости и восторга. Раздраженный, он прогнал от себя это видение и открыл глаза, чтобы обратить все свое внимание на женщину, с которой занимался любовью, но почему-то более совершенная красота ее лица скорее охладила, а не разожгла его пыл. В этом не было ничего опасного, несмотря на это Телор сумел дважды довести леди Маргарет до состояния наивысшего наслаждения – все тело ее сотрясала сильная дрожь, а губы исступленно шептали его имя, но еще не скоро Телор выбросил в нее свое семя. И все-таки менестреля глубоко взволновало, что, сам того не желая, он то и дело вспоминал Кэрис.

Когда дыхание Телора снова стало ровным, он оторвался от своей партнерши и сел рядом, нежно проводя пальцем по ее вялой руке.

– Чудесно, – прошептал он. – Речная нимфа вышла из своей заводи и на целый час стала моей. Но мне грустно, оттого что я не смогу удержать ее насовсем.