Канатная плясунья - Джеллис Роберта. Страница 41

Уложившись, Кэрис спросила Дери, можно ли ей позаниматься немного на перекладинах под крышей конюшни. Дери разрешил, поскольку все конюхи были заняты и ее вряд ли кто-нибудь увидит. Уже с рассвета многие знатные гости начинали упаковываться и разъезжаться по домам, но особенно прибавилось конюхам работы после обеда, когда стали собираться те, кто жил поблизости и кто мог добраться домой до темноты.

Под самой крышей было довольно жарко, и Кэрис не хотела, чтобы ее новая рубашка и туника пропахли потом, поэтому она решила на время тренировки надеть свою старую сорочку и, как всегда, работала до изнеможения. Вот почему, когда Дери заметил Телора, входящего в конюшню, и сделал знак Кэрис, чтобы она спустилась вниз, старая изорванная одежда девушки была мокрой от пота и прилипала к телу. И, хотя смотреть там было не на что – грудь у Кэрис была маленькая, бедра округлялись не больше, чем у мальчишки, – это было тело женщины, пусть еще не зрелой, но все же женщины, и когда она потянулась, чтобы снять с колышка рубашку и тунику, Телор почувствовал себя крайне взволнованным.

Взяв свою одежду, Кэрис повернулась к нему лицом, это было для Телора полной неожиданностью, и он, не успев изобразить на своем лице равнодушие, лишь отвел взгляд от тела девушки. Кэрис хотела спросить, успеет ли она выполоскать свою сорочку и вытереть пот, но слова застряли у нее в горле, и она лишь беспомощно прижала одежду к груди. Но вспышка чувства, возникшего между ними, была горячей и болезненной, как удар молнии, и такой же короткой. В следующую минуту Телор уже повернулся к Дери и подал ему старую арфу, которая с тех пор, как они приехали в замок Коумб, стала гораздо тяжелее. Карлик положил ее поверх своего узла и потянулся за другими инструментами, которые подавал ему Телор. И Кэрис уже вполне естественным голосом спросила, есть ли у нее время, чтобы вымыться. Дери только отмахнулся от нее, дав понять, что они будут нагружать Дорализа и оседлывать лошадей, поэтому времени у нее вполне хватит.

Переодевшись за углом конюшни в новую рубашку и тунику без рукавов, Кэрис выжала сорочку, уже выполосканную в ведре колодезной воды. Девушка абсолютно не сознавала, как принесла из колодца воду, вымылась сама и выполоскала сорочку, она не помнила ничего после того, как встретилась взглядом с Телором. Глаза его совершенно небыли кроткими, их голубизна стала почти бесцветной, словно ее затянула пелена, чтобы скрыть бушующее пламя страсти.

Это было желание, желание, а не похоть, потому что во взгляде Телора не было животной страсти. Это чувство билось внутри него и не могло вырваться наружу... до тех пор, пока она, Кэрис, не даст на это согласие. И, возможно, именно потому, что выбор был за ней, девушка почувствовала, как внутри нее растет ее собственное желание, стремясь слиться с желанием Телора. Кэрис закрыла глаза и вздохнула. Да, выбор за ней, и он должен быть окончательным. Девушка постаралась взять себя в руки и направилась к конюшне, чтобы снова посмотреть Телору в лицо.

Но ничего этого не получилось. Телор и Дери уже сидели верхом на лошадях и ожидали ее у крепостной стены. Кэрис поспешно подбежала к ним, бормоча извинения.

– Мы только что закончили, – сказал Телор, наклоняясь, чтобы проверить стремя. – Ты нисколько нас не задержала, – он, не выпрямляясь, подал девушке руку. – Держись за мою руку, а левой ногой становись на мою ногу, – велел он ей, – ну, забирайся.

Кэрис осторожно опустилась на одеяло, привязанное для нее позади седла Тейтиура. Телор отпустил руку Кэрис, ни на секунду не задержав ее в своей, но это не имело значения, девушка чувствовала прикосновение всех его пальцев так отчетливо, будто руки их были связаны. Лошадь резко тронулась с места; от неожиданности Кэрис качнулась и инстинктивно ухватилась за Телора, чтобы удержаться и не упасть. Она сразу же отпустила его, откинулась назад и попыталась нащупать веревки, за которые держалась, когда они ехали сюда. Но на месте этих веревок оказались небольшие петельки из кожи, которые, конечно, были более безопасны, однако теперь девушка была вынуждена сидеть ближе к Телору. Кэрис не могла не заметить, что Телор держится слишком уж прямо, словно боится, что, если расслабится, их тела снова коснутся друг друга. Кэрис тоже старалась не касаться его, она изо всех сил втягивала грудь и живот, хотя ей приходилось бороться со странным желанием – наклониться к Телору и прижаться грудью к его спине.

Старания Телора и Кэрис подальше отодвинуться друг от друга не ускользнули от Дери, выражение лица которого стало суровым. Это он заменил веревки кожаными петельками, потому что хотел дать понять Телору – общество Кэрис становится для них явлением постоянным, но Телор никак не отреагировал на результат труда карлика. Наверное, и Телор, и Кэрис слишком серьезно отнеслись к его предупреждениям, но, к несчастью, это только заставило их больше думать друг о друге. И если теперь убрать петельки и вновь заменить их веревками, то сделаешь только хуже.

Они проехали оба двора и уже выезжали на дорогу, когда Дери, наконец, заговорил. Он молчал до сих пор, потому что надеялся – неловкость, возникшая между молодыми людьми, устранится как-нибудь сама собой, рассчитывая, что Телор начнет, как обычно, повторять про себя поэмы и песни и забудет на время о своей спутнице. Но поскольку оба продолжали держаться очень скованно, Дери не выдержал и спросил:

– Как продвигались твои дела в замке?

Телор с готовностью повернулся к карлику, казалось, он был рад переключить свои мысли на что-нибудь другое.

– Довольно хорошо, – ответил он, улыбаясь. – Меня пригласили петь на двух рыцарских турнирах и одной свадьбе. Кроме того, дюжина владельцев поместий, но перспектива попасть в некоторые из них не радует меня, поскольку они расположены на юге. Я не мог сказать, что не хочу ехать к ним из-за разгорающихся военных событий. Хорошо, что мы решили отправиться в Оксфорд. Я дал понять, что должен присутствовать там на весьма торжественном событии. И лорд Уильям попросил меня присутствовать в Шрусбери на празднике.

Дери тихо присвистнул.

– Вознаграждение должно быть весьма неплохим, я в этом уверен, но при виде этого человека в моих жилах стынет кровь.

– Со мной та же история, – признался Телор, – хотя к нам это не имеет никакого отношения. Пока я пою и мы не суем нос не в свое дело, он будет интересоваться только музыкой и поэзией – в этом-то он знает толк.

Засмеявшись и излишне сильно содрогнувшись, Дери сказал:

– Ты можешь, конечно, находиться под его покровительством, если тебе так нравится, я же предпочел бы вообще не попадаться ему на глаза. Я видел, что сегодня утром, как только рассвело, он направился в сторону Саутборо Чипинг, и был несказанно рад, что ты не решил ехать под его защитой и покровительством.

– Я не знал, что он поедет в этом направлении, – ответил Телор, улыбаясь. – Он ничего об этом не сказал, а мне, я думаю, было бы глупо задавать подобные вопросы, – сказав это, Телор взглянул на небо. – Мне кажется, я знаю более короткую дорогу через лес, которая выведет нас к старой дороге, и мы сумеем добраться до Мальмсбери до наступления темноты.

Дери покачал головой.

– О нет! Все твои короткие пути проходят слишком близко от замка этого лорда. А его лесничие сначала стреляют, а уже потом задают вопросы или ты забыл этот короткий путь? Мы остались в живых только потому, что один из лесничих узнал тебя. Давай лучше держаться этой дороги. Так мы будем в безопасности и от диких зверей, которые вряд ли почувствуют нас за несколько миль, и к тому же я сомневаюсь, что разбойники осмелятся так близко подойти к замку Коумб.

Телор усмехнулся.

– Не такая уж нам угрожала опасность, и ты, Дери, прекрасно это знаешь. Просто ты не любишь ездить через лес, потому что там твои камешки окажутся бессильными.

– А мне кажется, избивать людей дубинкой – это жестоко, – произнес Дери с напускным высокомерием.

– Значит, ты считаешь, бить их головой об стену – более учтиво? – спросила Кэрис с таким неподдельным изумлением, что мужчины не смогли удержаться от смеха.