Канатная плясунья - Джеллис Роберта. Страница 57

Телор понял, что, желая придерживаться анонимности, он ничего не теряет. Всем подавалось одно и тоже – грубое, слегка прогорклое рагу. Всем, кроме Орина, хромого оруженосца и двух других, должно быть, помощников Орина; им полагалось жаркое и еще какие-то особые блюда, стоящие перед ними. Еды на столах было предостаточно, правда, не слишком хорошей. Телор обычно ел от случая к случаю, поэтому не особенно расстроился, когда неожиданно, едва приступив к еде, Орин постучал рукояткой ножа по столу и заорал:

– Менестрель!

Телор перекинул ногу через лавку, на которой сидел, и встал. Когда он направился к возвышению, Орин вскричал:

– Разве не должны менестрели петь во время обеда? Почему ты не поешь?

– Мне показалось, вы не хотите, чтобы я пел, – ответил Телор, кланяясь и со страхом размышляя о том, все ли в порядке у Орина с головой. Ведь он сам велел ему сесть за стол и есть. Неужели забыл? Нет, дело вовсе не в этом, понял Телор, охваченный презрением. Просто это ничтожество только что вспомнил, что менестрели должны во время обеда развлекать лордов, но к презрению Телора примешивалась и изрядная доля страха. Грубого, невоспитанного человека оскорбить гораздо легче, чем людей благородного происхождения, и, если Орин сочтет, что менестрель намеренно хочет выставить его на посмешище перед собравшимися, то это выступление может оказаться для артиста последним.

Эта мысль молнией пронеслась в голове Телора. Выпрямившись после поклона, он подошел к возвышению, еще раз поклонился и сказал:

– Как правило, менестрели поют не все время и не за каждым обедом. Часто лорд изъявляет желание поговорить за обедом о более важных вещах и не хочет, чтобы его отвлекали или чтоб его слова искажались из-за пения менестреля. Другие лорды просто-напросто вообще не переносят музыку. Если вы хотите послушать меня сейчас, я к вашим услугам.

– Позже, – умиротворенный Орин взмахом руки остановил его. – Итак, ты сказал, что приехал из Мальмсбери. Кто же был в этом поместье?

– Я не знаю, мой лорд, – уверенно ответил Телор, рискуя снова вызвать гнев Орина, если тот решит, что менестрель обманывает его. – Я останавливался у монахов, а они не в курсе событий. Но, прибавил он быстро, видя, как Орин снова медленно начинает впадать в ярость, – перед тем, как поехать в Мальмсбери, я был в замке Коумб, пел на свадьбе сына де Данстенвилла. Там было много знатных гостей, к примеру, лорд Уильям Глостер...

– Ба! Эта новость уже устарела, – проворчал Орин. – Я обладаю более свежей информацией, – он резко засмеялся. – Лорд Уильям находится сейчас не дальше города Леглейда и кусает себе локти, оттого что его младший брат в порыве злобы грозится отдать Фарингдон королю Стивену. Уильям, без сомнения, отправился остановить лорда Филипа, но ему не удастся до него добраться, потому что граф Глостер не введет армию, чтобы свергнуть короля.

– Это, действительно, более свежие новости, чем мои, – сказал Телор, притворяясь восхищенным. Ему пришло в голову, что Юрион, узнав о близком местонахождении лорда Уильяма, мог отправиться к нему даже до того, как Орин напал на Марстон. Телору не давало покоя беспокойство за Юриона, и он решил, что может окольным путем спросить о нем.

– Я пробыл с монахами в Мальмсбери больше недели, – сказал он. – Благодаря их милости мне позволили слушать музыку и прибавлять их песни к своему репертуару. Но, честно говоря, я надеялся услышать больше музыки в этом поместье. Здесь был старый менестрель по имени Юрион, и он...

– Ты был здесь раньше?! – взревел Орин.

– Да, мой лорд, – ответил Телор, напустив на лицо удивленное выражение. – Я приезжал несколько раз, чтобы выучить песни старого Юриона.

– Выходит, тебе известно, что поместье захвачено и я его новый хозяин?

– Да, мой лорд, – снова сказал Телор, стараясь говорить учтиво, хотя едва сдерживался, чтобы не нагрубить подонку, сидящему в кресле. – Это, конечно, не мое дело, – Телор замолчал, но Орин на этот раз не прервал его, и он продолжил, стараясь, чтобы голос его звучал как можно вежливее. – Но мне хотелось бы знать, куда отправился Юрион, ведь он знает бесчисленное множество песен, которые я с радостью бы выучил.

Орин расхохотался, поддержали его и двое мужчин, сидящие рядом с ним.

– Ты очень скоро с ним встретишься, – с трудом выговорил Орин, продолжая дико хохотать. – Очень скоро, если ты так очарован его завываниями. Это же надо, он заявил, что будет петь для меня, если я сжалюсь над сэром Ричардом и сохраню тому жизнь, словно предлагал мне пригоршни золота и драгоценных камней. И ушел он туда, куда отправляются все менестрели, – в ад.

Введенный в заблуждение испуганным взглядом Телора, Орин решил, что менестрель буквально умирает от страха, и продолжал распространяться на эту тему, получая огромное удовольствие от кажущейся паники своей жертвы. Но Телор уже освободился от страха, внутри него все клокотало от гнева. Он сохранял спокойствие лишь надеясь, что Юрион все же жив, и хотел знать, какая участь ожидает его самого. Но как только Орин сказал, что учитель Телора мертв, менестрель взорвался.

Стремительным движением он сорвал с плеча лютню и с силой ударил ею по виску хромого оруженосца, который был к нему ближе всего. Сделав шаги упершись в стол, Телор отбросил разбитую лютню, схватил столовый нож и бросился на Орина, который при гнулся, когда менестрель швырнул лютню. Намереваясь нанести ему смертельный удар, Телор правильно оценил расстояние и длину ножа, лезвие которого должно было войти в шею Орина прямо под ухом, где проходит крупная вена. Но за столом сидели еще двое мужчин, набивших руку в сражениях, и нож Телора не достиг своей цели. Хромой после удара лютней упал с лавки навзничь и лежал неподвижно, как мертвый. Орин, отклонившись в сторону, чтобы увернуться от удара Телора, с трудом сохранял равновесие и казался совершенно беззащитным, но один из приближенных, зажав в руке сделанный из рога кубок, нанес сильный удар Телору в висок. Оглушенный, Телор упал боком на стол и сбил столешницу, на которой стояли блюда, она соскочила с опор и рухнула на пол.

Это спасло Телору жизнь на какое-то время. Когда стол развалился, мужчина выхватил нож и бросился на Телора, собираясь убить его, но промахнулся. Он хотел ударить ножом еще раз, но в это время Орин опомнился, вскочил с места и, схватив своего приспешника за руку, вскричал:

– Нет! – мужчина в недоумении уставился на него. – Быстрая смерть будет для него слишком легкой, – продолжил Орин злорадствуя и уже более ровным и довольным голосом. Взмахом руки он остановил нескольких воинов, которые вскочили со своих мест.

Все произошло так быстро, что голос повысил только сам Орин, который сказал:

– Продолжайте обедать. Мы будем не спеша раздирать этого ублюдка на части в назидание тем, кто еще захочет наброситься на кого-либо из нас. Но придется подождать, пока к нам поступит подкрепление и мы сможем спокойно заняться этим во дворе, чтобы всем было видно, – Орин подозвал к себе двух мужчин, сидевших за ближайшим столом. – Свяжите его и бросьте в какой-нибудь сарай, который запирается.

Потом Орин взглянул на хромого, все еще лежащего без сознания, и усмехнулся:

– А менестрель гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. Ему долго придется молить о смерти, прежде чем та придет к нему.

Кэрис и Дери отправились обедать вместе с мужчинами, бывшими в конюшне. На них с любопытством посматривали, особенно на Дери, но из разговора мужчин они поняли, что новые слуги прибыли сюда из разных деревень и в разное время и практически не знают друг друга так хорошо, как слуги большинства поместий. Беспокойство заставило Дери слегка придержать обычное дружелюбие, да и Кэрис суровая жизненная школа научила быть осторожной. К тому же уродливая маска Кэрис, физическая неполноценность Дери отбивали охоту обращаться к ним. Поэтому, забрав хлеб и рагу, друзья отправились назад к конюшне, так ни с кем и не заговорив.