Проблемы этологии - Акимушкин Игорь Иванович. Страница 15

Орангутаны и обезьяны-ревуны, эволюционируя, обзавелись даже мощными «динамиками», которые усиливают их крик во сто крат. У орангутанов это надувные, как мехи у волынки, мешки на горле, а у ревунов — особые резонаторы в голосовых связках. Свой район оглашают ревом и олень, и бык, и лев — это тоже оповещение претендентам.

Всевозможные пахучие железы, которыми щедро наделены многие звери, служат им разную службу. Они и пригласительные письма для дам, и объявления на границах владений о том, что место здесь занято.

Территория, говорил Веселовский, «буквально надушена специфическими запахами животного», которое на ней живет. У куниц, хорей и лис он такой сильный, что даже человек его чувствует. И запахи постоянно подновляются. Обычно, проснувшись, умывшись и позавтракав, владельцы тотчас идут дозором по своим владениям и всюду, где надо, ставят пометки.

Собаки, лисы и волки, которые, как известно, объявляют о своем присутствии, поднимая задние лапы на заборы, столбы, деревья и кусты, экономят буквально каждую каплю мочи, чтобы ее хватило на все «пограничные столбы».

Обезьяны ног не поднимают, а берут мочу на ладонь и размазывают по веткам. «Я держал в клетке, — рассказывает Веселовский, — индо-малайскую полуобезьянку лори, которая после каждой чистки клетки лишь удваивала свои усилия в употреблении упомянутой жидкости».

Медведь тоже, извалявшись в своей моче, трется потом о деревья. Зубры, ободрав рогами кору, валяются в своей моче и трутся потом о дерево.

И барсук трется о кусты, и гиена, и соболь, и куница, и многие другие звери. Скунс, например, прогуливаясь по своим владениям, время от времени прыскает на траву боевой жидкостью.

Бывают и зримые заявки на владения. Те же медведи, не довольствуясь запахом, обдирают кору на стволах, которые потом своей белизной сигналят о правах собственности косолапого.

Многие хищные птицы долго кружат над полями и лесами. А пустельга, облюбовав гнездо, пикирует над ним.

Некоторые лягушки и рыбы особыми движениями подают подобные знаки соседям. Но если соседей они не останавливают и те, игнорируя пограничные сигналы, слишком близко подходят к чужим владениям, то нахалам посылают второе серьезное предупреждение. Пантомимы, с которыми некоторые животные выступают перед противником из своего племени на границах охотничьих участков, зоологи так и называют — «пограничные позы». Они часто очень забавны.

Колюшка грозит сопернику, посмевшему заплыть в ее территориальные воды, исполняя некий танец на голове. Если этого мало, кусает дно. Серебристые чайки рвут траву. Бык рогами и копытами роет землю.

Петухи при таких конфликтах с азартом клюют друг перед другом воображаемые зерна. Синицы поступают так же. Скворцы и журавли демонстративно чистят свое оперение перед самым носом врага, а шилоклювки и кулики-сороки делают вид, что очень хотят спать: до того, видите ли, им скучен и неинтересен вид этого нудного наглеца, требующего доли в их владениях. Они суют голову под крыло и приседают, имитируя позу, в которой обычно спят.

Действие это, конечно, инстинктивно и не выражает истинного презрения, хотя по странной случайности и в самом деле его напоминает.

Самцы некоторых животных вообще не дерутся и никогда не ранят друг друга. Дуэль, которая должна решить спор из-за территории или самки, заменена у них своеобразными «ритуальными» движениями, которые напоминают порой фигуры какого-то замысловатого танца. Некоторые английские биологи называют такого рода борьбу соперников блефом. Блефующие самцы не дерутся, а словно бы куражатся друг перед другом.

Большие синицы, например, прыгают одна перед другой, вытянув шеи и слегка покачиваясь из стороны в сторону: выставляют напоказ красивые черно-белые пятна на щеках.

Зарянки, или лесные малиновки, похваляются красными грудками, выпячивают их, задрав кверху головы и тоже покачиваясь.

Голуби только пыжатся друг перед другом, выпячивая грудь и топорща перья. У кого вид более внушительный, тот и победитель.

Бой пуночек очень забавное зрелище: чередующиеся наскоки и побеги. Подобно качающемуся маятнику, дерущиеся самцы бегут то в одну сторону, то в другую, то один преследует соперника, то другой. Пробежав немного, беглец вдруг оборачивается к преследователю и гонит его почти на такое же расстояние в обратную сторону. А потом опять показывает спину и удирает.

«Я никогда не видел у них драки, — говорит один исследователь о маньчжурских журавлях. — Всегда угрожающей позы достаточно, чтобы соперник удалился».

Поза эта довольно выразительная: голова с клювом вытянута вперед, шея выгнута аркой вверх или вниз. Большая голенастая птица шипит и с вытянутой вперед «рапирой» бежит на врага, смешно подкидывая вверх длинные ноги. Нервы возмутителя ее покоя не выдерживают, и он удирает.

Хаплохромис и некоторые другие рыбки, его родичи, например цихлазома Мика, угрожают соперникам, «страшно» растопыривая жаберные крышки. Соперники почти упираются носами друг в друга и пыжатся, стараясь казаться страшнее и больше, как чванливая лягушка в известной басне. При этом обведенные золотыми ободками большие черные пятна на их жаберных крышках сверкают и переливаются. Дуэли этих рыбок очень красивое зрелище.

А самцы горчаков «бодаются». К весне на головах у них вырастают роговые бородавки, и каждый толкает ими соперника, стараясь отогнать подальше от облюбованной ракушки.

Многие рыбы на поединках ведут борьбу «тупым» оружием: «бьют» друг друга струями воды. Два самца кружатся один за другим и, сильно ударяя по воде хвостами, стараются обдать противника более сильной волной.

Носатые обезьяны, орангутаны и обезьяны-ревуны действуют друг другу на нервы громким криком: кто страшнее ревет и дольше способен терпеть рев противника, тот победитель.

Полуобезьяны тупайи (одни зоологи относят тупай к полуобезьянам, другие — к насекомоядным; загадка происхождения этих интересных зверюшек еще не решена) незваного гостя своего вида встречают пронзительным писком и визгом. Если вокальная атака не устрашит, вцепятся ему в хвост, и так крепко, что тот, удирая, долго волочит повисшего на хвосте соперника. Иногда дуэлянты-тупайи боксируют, подобно кенгуру: встают на задние лапы и колотят друг друга передними. Но и кричать не забывают. А если и в боксе хозяин не получает преимущества даже по очкам, то он падает вдруг на спину и так пронзительно и противно верещит, что незваный гость, оглушенный, бежит без оглядки.

Насколько этот писк сильное оружие, показали опыты двух зоологов. Они записали на магнитофон боевые крики тупай и через усилитель заставили его прослушать других полуобезьян. Что тут было! Полная паника, а у некоторых даже начались судороги.

Если не хватает мощи собственных голосовых связок, некоторые хитрые обезьяны прибегают к помощи сильно грохочущих предметов. История Майка, запуганного вожаками шимпанзе, это доказывает.

Джейн ван Ловик-Гудолл, которая прожила несколько лет в лесах Африки в большой дружбе с дикими обезьянами, рассказывает, что перед их отъездом из заповедника на берегу Танганьики самец-шимпанзе Майк «был весь какой-то съежившийся от страха, нервный. Он вздрагивал от любого звука, от любого движения».

Когда они снова приехали в заповедник, то «нашли Майка совершенно другим. Он внушал страх всем шимпанзе». Причина его неожиданного возвышения заключалась в… пустых бидонах из-под керосина, которые экспедиция оставила в лагере. Майк научился извлекать из них оглушительный грохот. Он «мог устраивать представление сразу с тремя бидонами, кидая их один за другим. Шимпанзе не любят громких звуков — исключение делается для их собственных воплей. Поэтому Майк просто-напросто запугал всех сородичей своим необыкновенным развлечением».

У антилопы бейзы очень острые рога — настоящие рапиры. Бодаясь, соперники никогда по-настоящему их в ход не пускают: антилопы с треском, как «театральные сабли», скрещивают рога — фехтуют, но не колют! И когда однажды безрогий самец-бейза вступил в поединок с рогатым самцом, тот фехтовал с ним так, словно у противника были рога. Парировал и наносил удары по воображаемым рапирам на некотором расстоянии от головы безрогого.