Генетика этики и эстетики - Эфроимсон Владимир Павлович. Страница 2

В середине 70-х годов «век-волкодав» снова достал Эфроимсона. После оттепели началось возвращение к проекту «введения единомыслия». В борьбе с диссидентами правящая партийно-полицейская мафия стала использовать для внесудебной расправы психиатрию (наиболее вопиющий случай – заключение в «психушку» генерала Г.П. Григоренко, см. его воспоминания в журнале «Звезда»). Естественно, это вызвало открытые протесты Эфроимсона, и в 1975 г. ему пришлось уйти из Института психиатрии на пенсию.

С 1976 г. до конца жизни Владимир Павлович работал профессором-консультантом Института биологии развития АН СССР. Он сохранял способность работать по 12—14 часов в день вплоть до 80 лет, мужественно борясь с подступившими недугами. За это время он подготовил две монографии. Одна из них посвящена генетике гениальности, а другая – генетике этики и эстетики. Тем самым Эфроимсон как бы продолжил исследования своего учителя Н.К. Кольцова, начатые в 20-е годы, когда были основаны «Русский евгенический журнал» и Русское евгеническое общество. В этих последних книгах Владимир Павлович выступает не только как генетик, эволюционист, психиатр, но и как прекрасный знаток истории, литературы, поэзии. Обе книги до сих пор не смогли увидеть свет. В основном это результат продолжающегося по инерции господства государственной философии, когда философ-идеолог выступал в роли идеологического надсмотрщика, имеющего исключительное право толковать все, касающееся природы человека. Сводку по генетике человека удалось депонировать в ВИНИТИ в 1982 г. А попытка в то же время депонировать книгу «Генетика этики и эстетики» не удалась, несмотря на официальное представление академического института и рецензии. Потребовали убрать цитированные Эфроимсоном стихи его любимого поэта Н. Гумилева, реабилитированного лишь в период «перестройки».

Книга «Генетика этики и эстетики» состоит из трех разделов. В двух из них приведены доводы и доказательства в пользу того, что эмоции альтруизма, стремление совершать самоотверженные поступки, а также способность к восприятию красоты и гармонии не есть лишь следствие благонравного воспитания, а возникают на биологической наследственной основе. Впрочем, как и эмоции агрессивности, зла. Эти черты психики развились в ходе эволюции человека как социального животного в результате действия внутри- и межпопуляционного отбора.

В этом смысле Эфроимсон продолжает линию размышлений и исследований Ч. Дарвина в его двух замечательных трудах «Происхождение человека и половой отбор» и «Выражение эмоций у человека», вышедших в 70-х годах XIX в. Основной вывод Дарвина: «Чувства и впечатления, различные эмоции и способности, такие как любовь, память, внимание, любопытство, подражание, рассудок и т. д., которыми гордится человек, могут быть найдены в зачатке, а иногда даже и в хорошо развитом состоянии у низших животных». Дарвин не только подробно обосновывает этот вывод как биолог и зоолог. Он всегда обсуждает данные об изменчивости (индивидуальной и групповой) эмоций и разных форм поведения, а также данные об их наследственной передаче. Все это уже составляет область генетики. Вот лишь некоторые названия эмоций, о которых пишет Дарвин: упадок духа, тревога, горе, уныние и отчаяние, радость, приподнятое настроение, любовь, благоговение, угрюмость, решимость, ненависть, гнев, пренебрежение, презрение, отвращение, гордость, страх, повышенное внимание к себе, стыд, застенчивость, скромность, покраснение при стыде и т. д. Как проявляется способность краснеть от стыда (свойственная лишь человеку эмоция) у разных рас и народов, краснели ли люди от стыда 3— 4 тыс. лет назад? Используя разные подходы для ответа на последний вопрос, Дарвин анализирует Библию и находит в книге пророка Иеремии упрек: «Нет, никакого стыда не чувствуют, даже не знают, что значит краснеть». Дарвин приводит данные, что особенности покраснения могут передаваться по наследству.

С утверждением менделевской генетики в начале XX в. стало возможным подойти к изучению наследования черт психики человека. Обширная и глубоко продуманная программа таких исследований была представлена Н.К. Кольцовым в 1923 г. в статье «Генетический анализ психических особенностей человека» (Русск. евгенич. журн., 1923, с. 253—307). Н.К. Кольцов разбил психические аспекты на три группы – познавательные (разум), эмоции (аффекты) и влечения (воля) – и рассмотрел, как можно изучать изменчивость и наследование элементарных реакций в каждой из этих сфер психики. Физиологическая (материальная) основа познавательных процессов лежит в нервно-психических реакциях и отличается специфичностью и локализованностью. Физиологическую основу влечений и эмоций составляют нейро-гуморальные процессы. В разряд влечений, проявляемых у человека как социального существа, Кольцов отнес волю или влечение к власти. «У стадных млекопитающих этот признак проявляется в борьбе за лидерство в группе, роль вожака. В человеческом обществе воля к власти ярко характеризует всех вождей на разных поприщах деятельности. У людей с ограниченными способностями она проявляется в мелком тщеславии, у сильных людей, организаторов, является необходимым условием их организаторской деятельности. В сочетании с влечением к творчеству воля к власти является самым могущественным двигателем культуры… Каждый выдающийся ученый должен обладать влечением к власти, которая выражается в пропаганде своего учения. Работы ученого без этого влечения остаются незамеченными, и труды его пропадают даром… Генетическое изучение влечения к власти у ученых не менее существенно, чем у политиков, полководцев, деспотов. В сильнейшей степени обладают влечением к власти фанатики определенного учения, стремящиеся покорить ему весь мир, пророки, основатели религий, самозванцы: отсюда постепенный переход к чудакам и параноикам, одержимым манией величия».

Кольцов предложил использовать генеалогический метод для анализа разных способов социального воплощения влечения к власти. В частности, он замечает, что влечение к власти и известное честолюбие помогли выдвинуться из окружающей среды Ломоносову на фоне его выдающихся способностей. Влечение к власти досталось ему, видимо, по наследству от его отца, который в своем селе был первым церковным старостой, ходоком по мирским делам.

Степень влечения к власти может определять выбор человеком социальной ниши, вплоть до предпочтения определенного вида деятельности и выбора определенной теории. Кольцов приводит пример: «В русской коммунистической прессе в дни юбилея партии высказывалось меткое определение: в истории развития партии разница между большевиками и меньшевиками сказывалась не столько в теоретических разногласиях, сколько в темпераменте лиц, распределившихся по обеим фракциям».

Понимание того, что влечение к власти – зависимая от генотипа черта психики, очень важно. Ибо эта необходимая для самоорганизации социума черта характера может пойти во вред социуму, если не будут соблюдаться определенные правила «техники безопасности» в обращении с власть имущими.

Говоря о предшественниках Эфроимсона в области эволюционной генетики поведения человека, невозможно не упомянуть совершенно исключительный труд отечественного биолога и генетика, физиолога и клинициста С.Н. Давиденкова «Эволюционно-генетические проблемы в невропатологии». Этот труд вышел малым тиражом в 1947 г., накануне разгрома генетики. Тираж книги был в значительной степени уничтожен, и она является библиографической редкостью. А между тем в предисловии академик Л.А. Орбели справедливо писал, что эта книга составляет гордость отечественной биологии и медицины. На основе эволюционной нейрогенетики Давиденкову удалось дать естественное истолкование таких явлений в истории человечества, как ритуалы, магия, шаманство. Давиденков сформулировал положение о парадоксе нервно-психической эволюции человека. Парадокс состоит в том, что ослабление естественного отбора при переходе от биологической к культурной эволюции привело к распространению людей слабых, неуравновешенных, инертных типов нервной системы. Инертность, которая встречается чуть ли не поголовно, проявляется по-разному: в нерешительности, постоянных сомнениях, в боязни нового, трудности кончить начатую работу, в навязчивых состояниях, особых расстройствах речи и т. д. Предрасположенность к инертности (а не ее конкретная форма!) наследуется по доминантному типу. Гетерозиготные носители генов, приводящие к патологии психики, нередко отличаются отрицательными эмоциями, направленными на других людей (раздражительность, склонность к конфликтам, немотивированная злобность ит. д.).