Вдохновенные искатели - Поповский Александр Данилович. Страница 41

Петрищева настойчиво следила за ним. Она шла с лаборанткой от мыса к мысу, бродила по кручам, пробиралась туда, где гнездятся бакланы и прячутся чайки в расщелинах скал. Ни дорог, ни тропинок на трудном пути; каменные громады, испещренные, источенные ветром и дождем, вырастали преградой, которую, казалось, не обойти. Препятствия брались упорством. Женщины поднимались и спускались ползком, подтягивая и поддерживая друг друга. За островерхой скалой, казавшейся издали башней, вставала другая, со шпилем, устремленным к голубым небесам. Справа от мрачных утесов, чьи мощные основания уходили в кипящую пену прибоя, и далеко впереди цвели зеленые пахучие травы. В ложбинах высились великаны ирисы. Голубые и синие, они мягко оттеняли ковры пестрых орхидей, пунцовых и оранжевых лилий. Когда скалистая гряда вставала непроходимой преградой, искательницы спускались к воде и, ступая по скользкой каменной россыпи, цепляясь за выступы, вновь взбирались на крутую вершину.

Их встречали крики испуганных птиц, неохотно покидавших свои гнезда. На время точно глохнул шум морского прибоя. Охотницы спешили под навесы скал, в обиталище черного кровососа. Там они набивали свои пробирки и тем же путем возвращались домой.

Так шла охота до памятного дня долгожданной удачи. В то утро Петрищева и лаборантка, как обычно, направились к морю. Был ясный, солнечный день. Бескрайная тишь и гладь океана сливались с далеким безоблачным небом, а между камнями с грохотом пенился прибой. Вдали нежились нерпы. Неуклюжие звери с шумом всплывали и, ныряя, исчезали в воде.

Недалеко от берега в море стояла скала. Высоко в воздухе над ней носился орлан, охотник до выводков чаек.

«Там, видимо, гнезда бакланов и чаек, – подумала искательница, – в таком случае между ними и черный комар».

Тридцать метров не такое уж великое расстояние, можно проплыть и убедиться. Они бросаются в воду и быстро движутся к скале. Широкие листья морской капусты неприятно щекочут лицо. В голову приходит тревожная мысль, что со дна моря может всплыть осьминог – страшный хищник Японского моря. Взор невольно скользит по воде, проникает в прозрачные глубины. Нет, уж лучше туда не заглядывать.

Руки охватывают выступ скалы и обжигаются о колючки морского ежа. Несколько проворных движений – и охотницы на заветном островке. С шумом уносятся чайки, прервал свой дозор, хищник орлан. Они одни в океане на уединенной скале. Минута, другая – и на охотниц пикирует черный комар. Женщины наполняют свои пробирки добычей и с живым грузом, привешенным к поясу, спешат вернуться на материк.

Первый вскрытый в лаборатории комар открыл тайну влечения черного отшельника к желтоклювой чайке. Желудки aedes Togoi оказались набитыми ядерными эритроцитами – кровяными тельцами птиц. Влечение объяснялось чувством хищника к жертве, кровососа – к предмету питания. Спустя двадцать дней в походной лаборатории сделали не менее важное открытие: пленные комары скалистого острова содержали возбудителя энцефалита. Личинки, собранные на том же утесе, были также заражены.

Двойственная натура черного хищника раскрылась теперь до конца. Приспособившись жить за счет крови пернатых соседей, комар после отлета чаек на юг переселяется к людям. Неразборчивый и жадный, он с одинаковым усердием нападает на животных и на человека, прививая им японский энцефалит.

Два резервуара сохраняют возбудителя от уничтожения: это сами переносчики, передающие заразу потомству, и, вероятно, птицы – жертвы комара. Одного не могла уяснить себе Петрищева: комары ли вначале передали чайкам заразное начало, инфекцию, или птицы перенесли ее с японских берегов и заразили насекомых?

Проблема энцефалита на Дальнем Востоке была решена.

Основательно изучив природу каждого вида переносчика энцефалита, Петрищева могла не только сказать, где именно гнездится и размещается враг, но и какими средствами следует вести с ним борьбу. Старый растительный сухостой на лугах, установила она, служит убежищем для трех видов переносчиков; рисовые поля с их застойными водами, кадки с водой и прогреваемые болотца в дачных, лесных и садовых районах, лагуны и впадины в каменистом ложе скалистого берега, дорожные канавы, лужи и мелкие огородные канавки способствуют развитию видов комаров, зараженных возбудителем энцефалита. Петрищева предложила ускорить сенокос, с тем чтобы к моменту первого лёта комаров на полях не оставалось косцов. В тех случаях, когда уборка затягивается, людям следует носить специальную закрытую одежду и сетки, пропитанные химическим раствором, отпугивающим комаров, Перед заходом солнца вблизи полевого стана нужно разводить небольшие дымовые костры.

Для уничтожения личинок и мест для зимовок комара Петрищева предложила сжигать травостой во второй половине марта, своевременно и часто спускать воду с рисовых полей и размещать домашний скот между болотами и людскими жилищами. Комары, которые предпочитают кровь животных крови человека, заселят стойла скота и избавят людей от опасности.

Таковы были средства, предложенные паразитологом Петрищевой. Микробиологи в свою очередь создали вакцину – средство, оберегающее организм от заразы.

Заболеваемость в Приморье стала снижаться. Число больных в течение года сократилось в девять раз, а смертность упала до ничтожных размеров.

Человек как среда обитания

Таковы ученый, его друзья и помощники. Все они молоды, и всех моложе Павловский. Он остается юным и неутомимым.

В школе мужества и силы, основанной им, нет места слабости и старению. Сюда приходят люди совершенные и сильные, отшлифованные в борьбе и испытаниях. Когда паразитолог Змиев просился на службу к нему, ученый первым делом спросил его:

– Что вы умеете делать? Где были в экспедициях?

– Я был на Дальнем Востоке, – ответил Змиев, – участвовал в двух экспедициях. В рудниках Сучана я в течение года искал яйца анкилостомы. Умею управлять собачьей упряжкой, делать за день шестьдесят километров пешком. Могу неплохо стрелять, лазить на деревья, плавать и карабкаться на отвесные скалы.

.Ответ удовлетворил академика. Впоследствии человек этот обошел весь Памир и сделал много полезных открытий.

В этой школе перед каждым стоит великая цель, путь к которой лежит через горы испытаний. Тут неизменно кипит жестокая война, плодотворная борьба не утихает. Где уж в такой жизни, полной славы и труда, подсчитывать ушедшие годы!

Опыт изучения переносчика болезни, все добытое учеными в многолетней работе может быть сведено к следующему.

Отдельные виды насекомых – единицы из множества описанных и еще не изученных – способны передавать человеку болезни. Резервуаром возбудителей служат животные или сами переносчики – насекомые и членистоногие. Круг этих носителей заразного начала непостоянен. В течение истории одни из них порывают с человеком, другие занимают их места. Общение людей с домашними животными приводит к обмену паразитами между теми и другими. Новому хозяину – человеку – насекомое передает заразное начало животного. Так возникает новая болезнь. В то же время паразит, перешедший к животному, либо прививает ему болезнь человека, либо делает его резервуаром возбудителя болезни. Из этих общеизвестных представлений Павловский строит учение об очаговости, насыщая его идеями об организме как о своеобразной среде обитания.

Вот как выглядит эта теория.

Можно назвать немногие из известных инфекционных болезней, которые прямо или косвенно не передаются человеку животным. Почти все людские заболевания встречаются среди насекомых или зверей. Животный мир подвержен даже таким человеческим болезням, как грипп, дифтерия, менингит, оспа, скарлатина, воспаление легких, туберкулез и паратиф. Гриппом и менингитом болеют главным образом лошади. Известная эпидемия испанского гриппа в 1918 году совпала с эпизоотией гриппа у свиней. Эпидемия. гриппа в Англии в 1732 и 1889 годах, а также в Америке в 1871 году сопровождалась тяжелыми эпизоотиями у лошадей. Нельзя с уверенностью сказать, что животные не были причиной гибели миллионов людей. Дифтерийную бациллу много раз выделяли из ран лошадей, из вымени и сосков коровы и даже из роговицы глаза барана. Болезненный процесс дифтерии и скарлатины у телят, жеребят и ягнят проходит точно так же, как у детей. Историки XVIII века, наблюдавшие эпидемию дифтерии в Кремоне, Испании, Италии, Голландии и Швейцарии, утверждают, что болезнь, поразившая миллионы детей, свирепствовала в то время и среди рогатого скота. Туберкулезом и оспой страдает большая часть животных мира. Палочку Коха находили даже у рыбы и черепахи. Возбудители этих опасных болезней проделывают у человека своеобразное превращение. Туберкулезный процесс, возникающий у детей от молока коровы, протекает по форме коровьего туберкулеза до половой зрелости этих детей. Затем коховская палочка приобретает новые свойства и порождает уже человеческий туберкулез. Еще полней перерождается возбудитель оспы. Ни один вид животных так тяжело не переносит эту болезнь, как человек. Достаточно, однако, перенести возбудителя из тканей человека в коровьи – и с паразитом происходит перемена; он утрачивает свою губительную мощь. Никогда ему уже потом не вызвать человеческой оспы. Описаны случаи заболевания оспой от общения с больными лошадьми. Историки свидетельствуют, что во время эпидемии, унесшей в могилу десятки миллионов людей, от оспы массами гибли домашние птицы. Поныне куры, цесарки, утки и гуси подвержены этой болезни. Не они ли, столь близкие людям, раздули пламя великого бедствия?… Воспалением легких болеют птицы и звери, все грызуны и рогатый скот. Нет точных указаний, какими путями возбудитель болезни может переходить к человеку. Однако наблюдения отдельных ученых объясняют эту механику. Один из сотрудников Павловского обнаружил эпизоотию воспаления легких среди морских свинок вивария. Более огорченный, чем заинтересованный этим, он стал искать причину и вскоре ее нашел: блохи передавали свинкам заразу. Проведенные им опыты открыли, что кормленные пневмококками блохи заболевают и последующим укусом заражают мышей. В желудке вши эти кокки также находят благоприятную среду для обитания.