Мир Книги джунглей - Линдблад Ян. Страница 15

Типичное для «тропиков» стрекотание насекомых было сильно приглушено. Хотя национальный парк Канха расположен в сердце Индии, ночью в январе температура воздуха нередко опускается ниже нуля — и сейчас было ненамного теплее.

Больше часа звуковая картина оставалась неизменной. Никакого тигрового рыкания, и лишь изредка «ложные тревоги» аксисов. Ярко светила луна, стояла К. превосходная погода для охоты четвероногого хищника.

Наконец, к моей великой радости, послышались мягкие шаги на лесной подстилке. Для опытного уха, если к тому же мысленным взором представляешь себе особенности движения животных, совсем не трудно определить, какой зверь бродит в лесу. Во время многочисленных ночей в палатке и пальмовых хижинах в Гайане я постепенно тренировал слух. И сейчас у меня не было никакого сомнения: осторожно, легко в мою сторону шел любопытствующий тигр. Возможно, любопытство его было вызвано необычной картиной — ему еще не приходилось видеть, чтобы среди ночи на дороге неподвижно стоял автобус. Когда тигр крадется, взяв на прицел добычу, его движения совсем бесшумны, ни один сухой лист не зашелестит под широкими мягкими лапами, ложащимися на землю медленнее, чем ползет улитка. Мне доводилось отчетливо видеть и слышать, как это происходит. Но кислинский тигр не крался, и мой слух то и дело улавливал шелест. Внезапно и этот звук пропал. Некоторое время царила полная тишина, затем послышались негромкое раздраженное покашливание и быстрые удаляющиеся шаги по сухим листьям. Видимо, мой запах слабой струйкой стелился по земле, и тигр, хоть и не может похвастаться обонянием, все же почуял недоброе (англичане говорят: «smelled a rat» — буквально «учуял крысу»).

Не желая сдаваться, я повторил ночную засаду. На этот раз я остался в гамаке один, а Фредрик проследил за тем, чтобы операция шла точно по плану: приготовления были завершены, микрофон и магнитофон установлены по всем правилам до того, как он и наши помощники возвратились через лес на дорогу, намеренно шурша листьями. Было тихо, спокойно и холодно.

Проходил час за часом, к макушкам деревьев подобрался лунный диск, и глухо заухала какая-то новая для меня, неопознанная сова. Я удобно лежал в объятиях гамака, свесив над землей длинный микрофон. Чем выше поднималась луна в Своем невесомом полете, — тем холоднее становилось в лесу, стужа покусывала щеки.

Внезапно раздались громкие крики аксисов, за ним вскоре последовало гулкое «ПОНК!» замбара, означающее, что появился хищник, ибо замбар не склонен поднимать ложную тревогу. Другое дело, что он одинаково реагирует на тигра и на леопарда.

И вот я слышу приближающиеся шаги сначала быстрые, потом все более нерешительные. Лежу совершенно неподвижно, мне нет надобности смотреть вниз через край гамака, микрофон отчетливо доносит звук шагов. Расстояние невелико, слышимость превосходная, и шаги очень характерные, с перемежаемым долгими промежутками громким «тук». Это приближается замбар, и он явно заподозрил неладное. Мысленно вижу поднятую голову, беспокойные уши, вот голова опустилась и вновь поднялась, олень — весь напряжение! — подается вперед, хвост торчит кверху, шерсть на холке вздыбилась, одна передняя нога время от времени ударяет по земле — непроизвольное движение, предупреждающее об опасности других замбаров.

Магнитофон запечатлевает происходящее, добавляя еще кусочек в мозаику, необходимую для передачи «симфонии», без которой я не мыслю себе добротного фильма о природе. Изображение к звуку? Что ж, надеюсь, будет и оно. (Изображение крупным планом было получено — годом позже.) Забмар приближается шаг за шагом. Прекрасно: стало быть, я не помеха даже для этого тончайшего природного анализатора. Очевидно, сейчас мой запах не слышен; так бывает с запахом многих животных, когда они долго не двигаются и теплый воздух с пахучими частицами поднимается вверх. Лишь под самым гамаком чужой запах вдруг поражает обоняние замбара, и он прыжком срывается с места, издав «ПОНК!», превосходящее силой гудок самого мощного «форда».

А как же тигр? Вот как: около двух часов ночи до меня доносится могучий рокочущий рев сериями по пяти-шести рыканий, но тигр очень уж далеко. Достаю припасенный загодя стеклянный кувшин (когда нет калебаса, он лучше всего подходит как резонатор для подражания рыканью тигров и леопардов) и начинаю имитировать протяжное «ААОУ», для которого у тигра есть природные данные — басистый голос и мощная грудная клетка. Не жалея сил, изображаю тигра, вторгшегося на чужую территорию, и звуки гулко отдаются в лощине.

С моим баритональным тенором довольно трудно изображать тигриный бас. Но ведь у тигрицы голос повыше — может быть, моя имитация звучит для тигра даже интереснее? Во время течки тигрица ревет нередко целыми часами, не жалея глотки. Вдруг сработает?

Пока что мои усилия приводят к тому, что настоящий тигр умолкает. Хороший признак: кажется, уловка принесет успех. Тигр хитер — перехитри тигра… С перерывами продолжаю свои имитации всю ночь. Но подлинный владыка территории не отзывается на мой гулкий монолог. Наступает леденящий рассвет, не помогает и чай из термоса, которым я согреваюсь в перерывах. И вот уже я слышу, как приближается джип с Фредриком и нашими помощниками… Однако монолог мог стать диалогом, начни я свои вокальные упражнения раньше: на дорожной пыли отпечатались крупные следы хозяина, отклоняющиеся в мою сторону в каких- нибудь 500–600 м от гамака. Тигр прошел по дороге не меньше трех километров, намереваясь потолковать со мной с глазу на глаз!

Судя по всему, он находился где-то совсем близко. Днем будет отдыхать, а с началом вечернего сеанса, вероятно, возобновит свое «аоуканье». Исходя из этого, мы совершили вечером новую попытку. Выехав из Кисли, где навещали Панвара, мы услышали рыканье, которое доносилось откуда-то между нами и Канхой, куда тигр теперь возвращался, судя по звуку. Приготовив для записи магнитофон, микрофон и штатив, мы начали погоню и едва не нагнали его, но тигр конечно же слышал шум мотора и продолжал уходить. Когда мы останавливались, он спустя некоторое время начинал реветь, но извивы дороги в лощине, к сожалению, приглушали его голос. В конце концов мы решили рискнуть: обогнали тигра — он, естественно, уступил нам дорогу, — проехали вперед на изрядное расстояние и остановились. Затем мы прошли немного пешком обратно, установили микрофон и стали ждать. На сей раз нам удалось перехитрить тигра. Он приближался, огибая поворот за поворотом, и голос его звучал все мощнее. Вот подошел к последнему извиву, гулкий бас наполнил всю лощину, но едва мы оказались в поле зрения зверя, как наступила мертвая тишина. Он явно увидел нас в тот же миг, хотя луна еще не поднялась и для наших глаз царил кромешный мрак. Безмолвие словно еще хранило память о длинной басовой арии. Но магнитные частицы гамма-окиси на ленте подчинились могучему зверю, и теперь можно в любое время услышать его бас. В частности, два года спустя он разнесся по радио на всю Индию в передаче, в которой участвовали мы с Панваром.