Там где бродили львы (с иллюстрациями) - Паттерсон Гарет. Страница 43

Следующую стычку этих двух самцов нам пришлось увидеть через четыре дня, и на этот раз поводом для конфликта послужил труп орикса изрядных размеров. Крупного льва-самца мы увидели ранним утром, когда он утолял жажду у источника. По виду его набитого брюха было видно, что он пировал всю ночь. Лев кончил пить и снова направился к туше. В это время мы заметили второго, «одноглазого» самца примерно в ста метрах поодаль. Уже по целеустремленной походке и по всему решительному виду этого побывавшего в переделках бойца я понял, что сейчас может произойти столкновение. Пока Одноглазый неторопливо подходил ближе, мы с Джейн быстро приготовили и проверили наши камеры, чтобы запечатлеть редкий эпизод.

Как только самец покрупнее заметил соперника, он бросился в его сторону, устрашающе рыча. Одноглазый опустился на землю и принял характерную позу подчинения. Напряжение все нарастало; каждый раз, когда Одноглазый делал малейшее движение, второй самец кидался в его сторону. Все это продолжалось несколько минут, но внезапно Одноглазый обрел прежнюю уверенность. Он издал короткое хриплое рычание, и оба льва свирепо бросились друг на друга. Одноглазый оказался чуть проворнее и нанес сопернику сокрушительный удар лапой. Оба зверя приподнялись на задние лапы и закружились в зловещем хороводе, молотя друг друга по голове передними лапами и разрывая когтями тонкую кожу на морде противника. Внезапно Одноглазый сделал обманное движение, нырнул под соперника и, оставив его позади, со всех ног помчался к туше орикса. Второй погнался следом, и оба оказались около трупа практически одновременно. Теперь они присели по обе стороны предмета спора, не позволяя друг другу приняться за еду. Постепенно более крупный самец начал успокаиваться и стал пожирать мясо. Второй лев также почувствовал, что самое неприятное позади, и последовал примеру недруга. Теперь оба вели себя так, словно старались поскорее проглотить как можно больше мяса. Они поделили добычу таким образом, что более крупный лев поедал заднюю часть антилопы, а Одноглазый рвал зубами голову и грудь жертвы. Львы продолжали пир более часа и за это время уничтожили большую часть мягких тканей. Постепенно они искромсали зубами всю шкуру, сквозь которую теперь был хорошо виден позвоночник орикса.

Когда вечером мы вернулись на место драки и пира, финал оказался неожиданным. В конце концов тушей всецело завладел Одноглазый. Что касается второго, более крупного льва, он казался неумеренно объевшимся и все время ложился в изнеможении то там, то тут, не переставая озираться на Одноглазого.

Конфликты между дружественными самцами из одного прайда у туши жертвы – явление вполне обычное, чего нельзя сказать о той свирепости, которой сопровождалась драка этих двух львов, сильно поранивших друг друга. Считается, что конкуренция, даже между членами одного прайда, способствует выживанию львов как биологического вида и развитию той их мощи, которая ассоциируется в нашем сознании с именем царя зверей. Конкуренция отсеивает слабых, больных и старых и в ходе тысячелетий вырабатывает наиболее совершенную форму животного, улучшающего свою конституцию и в наши дни.

Спустя несколько дней после того, как мы стали свидетелями битвы двух огромных кошек, нам удалось увидеть еще одну конфронтацию соперников у трупа их жертвы, но на этот раз участниками конфликта стали представители другого вида кошачьих – гепарды. Мы пересекали тоща холмистую местность близ лагеря Мата-Мата, где, как нам сообщили, гепарды были вполне обычными. Этот поджарый, длинноногий зверь занимает в парке собственную экологическую нишу, конкурируя с другими крупными хищниками – львом, леопардом и гиеной. Как-то утром нашим взглядам предстали сразу три гепарда, стоявшие на склоне дюны над лощиной, где в это время паслись не менее четырехсот спрингбоков и рассредоточенная группа ориксов.

Нам показалось, что гепарды приготовились к охоте на этих травоядных, так что мы решили ехать по сухому руслу в том направлении, куда направлялись хищники. И действительно, въехав в долину, мы увидели, что гепарды начали спускаться по склону дюны. Одна из самок легкой крадущейся походкой вышла в сухое русло и скрылась из виду за раскидистой верблюжьей колючкой. Затем, пригнувшись и стараясь остаться незаметной, она перешла на противоположную сторону долины. Ориксы тем не менее заметили гепарда и настороженно следили за дальнейшими действиями зверя. Тревожное фырканье ориксов заставило насторожиться рассыпавшихся по долине спрингбоков, и они сбились в плотную массу, уставившись в направлении тревоги.

Самка гепарда между тем очень медленно продолжала свой путь. Она перевалила через гряду невысоких дюн и скрылась за ними. Минуту спустя хищница появилась снова, но теперь она находилась прямо над стадом. Затем она понеслась вниз по склону, внеся панику в ряды ориксов и отрезав одного из них от остальных.

То, что мы увидели вслед за этим, могло послужить примером самой высокой скорости бега и столь же огромной затраты энергии, не сопоставимыми ни с чем виденным мной до этого в африканском буше. Стадо спрингбоков сплошной живой массой ринулось вперед, затем повернуло вправо и снова налево, словно стайка рыб, преследуемых голодной акулой. Антилопы неслись вплотную друг к другу, и среди них инородным телом выделялся огромный в сравнении с ними орикс. Гепард был уже близко и словно скользил по воздуху, почти на одном уровне с выбранным в качестве жертвы ориксом. Пробежав около четырехсот метров, спринтбоки как по команде резко свернули в сторону и помчались вверх по склону, а вместе с ними и орикс. Гепард замедлил свой бег и отстал от убегающих антилоп.

Тем временем остальные ориксы взбежали по склону долины и, достигнув гребня, остановились, глядя вниз на мелькающие в клубах пыли рога и копыта. Но они не заметили двух других гепардов, которые, промчавшись мимо нас, перевалили за тот же самый гребень. И затем, находясь внизу, в ложе реки, мы услышали с той стороны отчаянный вопль схваченной антилопы. Нападение произошло за гребнем, и мы не могли видеть, что именно там случилось, но нетрудно было предположить, что жертвой гепардов стал один из молодых членов стада ориксов.

Все стихло в долине, и лишь в дальнем ее конце маячил одинокий силуэт гепарда-самки. Она издала призывный крик, напоминающий голос детеныша гепарда, и он эхом отразился от склонов окружающих нас холмов. В конце концов партнеры самки ответили, по-видимому, на ее призыв, хотя мы ничего не услышали. Так или иначе, охотница торопливо пошла по направлению к тому месту, где, вероятно, уже началось пиршество.

Этот эпизод был необычен в том отношении, что гепарды редко пытаются нападать на животных более крупных, чем спрингбок или импала. Как правило, именно такие антилопы средних размеров служат им основной пищей, хотя гепарды охотно ловят и более мелких млекопитающих – таких, как стенбок или даже заяц. Теперь мы смогли убедиться в том, что возможности гепарда, как опасного хищника, обычно недооцениваются. Так или иначе, за семь лет моей работы в африканском буше это был четвертый случай, когда мне посчастливилось увидеть погоню за дичью самого быстрого из всех известных четвероногих.

На следующий день, пока мы разыскивали львов, нам несколько раз попадались на глаза самые мелкие плотоядные Калахари. К ним, в частности, относится так называемая южноафриканская, или капская, лисица. Это истинный обитатель пустыни, чей мех, окрашенный в сочетание серебристого и оранжевого, прекрасно гармонирует с мягкими тонами здешнего ландшафта. Ученые пока еще очень мало знают о жизни этого зверька, который, к сожалению, часто становится жертвой нелюбви фермеров ко всем хищным животным. Никто не смог бы утверждать, что капская лисица способна одолеть домашнюю овцу или козу, но к ней крепко пристала репутация «убийцы скота», и фермеры уничтожают этих животных всякий раз, когда встречают их за границами охраняемых резерватов.