Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов - Джемс Джордж Рейнсфорд. Страница 23

Эта харчевня славилась тем, что в ней подавали хорошие вина, а еще тем, что здесь был камин, необычайно красивый и такой огромный, что на каменной скамье, окружавшей его, свободно могли разместиться пятнадцать, нет, даже шестнадцать человек.

В уголке этой длинной скамьи и примостился наш юный герой лет восемнадцати от роду, которого добрая хозяйка потчевала сладким вином, чтобы заставить своего постояльца забыть о заботах долгого дня. И было это поздним вечером, в конце сентября.

– Но скажите мне, добрая женщина, крепко ли заперты ваши двери? Или я вас об этом уже спрашивал? – беспокоился юноша.

– Спрашивали, и я вас уверила, что закрыты на все засовы. Но чего вам бояться, дорогое дитя? Бьюсь об заклад, вы не из числа друзей короля Иоанна; нынче же у меня были только те, кто настроен против него. И слава Богу! Эти несчастные англичане да нормандцы всегда одержимы жаждой и хлещут все, что бы я им ни подала. Я люблю, когда постояльцы хвалят мои напитки; этим же водохлебам все равно – луарское это вино или божанси. Прости, господи, их грешные души! Вам нечего здесь бояться, паж.

– Клянусь моей честью, вы заблуждаетесь, добрая хозяйка! – вскричал Эрмольд де Марей. – Если бы англичане с нормандцами, о которых вы только что упомянули, зашли бы сюда и узнали, что я паж де Кюсси, он бы повесили меня на первом же дереве. И напрасно вы думаете, что их здесь нет – они где-то рядом. По дороге сюда я заметил пятерых рыцарей, переодетых солдатами. Уверен, что они – приспешники Иоанна. С ними были еще стрелки – человек, наверное, двадцать. Все они бросились за мной в погоню и преследовали не меньше мили. Слава Богу, что у меня быстрая лошадь, да и места эти я знаю прекрасно: только поэтому они не сумели меня догнать. Ах, если бы только они!.. Скажу вам, хозяйка, что с высоты холма я видел еще одну группу всадников.

– Должно быть, тех самых солдат, которых поджидает иностранец, поселившийся и комнате наверху.

– У вас живет иностранец? Но только сегодня утром вы уверяли меня, что у вас никого нет.

– И сказала вам правду, сир. А вот и ваше вино… Да не трясите так кубок – вино прольется. Да-да, будьте уверены, я не солгала тогда вам. Но через полчаса после вашего приезда прискакал еще всадник; к седлу его лошади была привязана огромная бутыль – по крайней мере, в пять пинт. Да будут прокляты все эти бутыли! Каждый старается привезти с собой собственное вино и останавливается в гостинице только за тем, чтобы освежить лошадь.

– Итак, этот иностранец… Что вы скажете о нем, добрая хозяйка? И как выглядит этот человек?

– О! Это такой здоровяк! Высокий и крепкий. Выше вас, паж, вершка, наверное, на три. Должно быть, не так давно он о кем-то поссорился: глаз у него заплыл и закрыт пластырем, а нос почернел и распух. Крепко, скажу вам, ему досталось! Он не хотел быть замеченным, и потому я отвела ему верхнюю комнату. Он назвался Алберином. Всего через час после его прибытия о нем уже спрашивал какой-то человек, может быть, и нормандец – кто ж его знает… Они долго разговаривали между собой, но так тихо, что невозможно было понять, о чем шла беседа.

В этот момент с улицы донесся цокот копыт.

– Вы слышите, добрая хозяйка? Слышите? – испугался паж и, вскочив, стал метаться по комнате. – Кто-то едет сюда! Где мне спрятаться?

Он поспешно бросился к лестнице, ведущей в верхние комнаты.

– Не туда! Да постойте же, не бегите! – крикнула старуха. – Сам лезет к черту, в пасть! Или забыли, что наверху этот Алберин? Спрячьтесь вон там.

И, схватив пажа за руку, она вытолкнула его из кухни и открыла чулан, заваленный дровами и хворостом. Старая женщина не раз наблюдала подобные сцены, а потому нисколько не удивилась и этому происшествию. Невозмутимо прошествовала она к столу и допила вино, оставленное пажом, а затем подсела к камину и принялась за вязание.

Между тем топот копыт становился все громче, а через минуту кто-то забарабанил в дверь харчевни.

– Это тот самый дом, – сказали снаружи. – Да, я уверен, он самый. Откройте же, отоприте!

Женщина встала и распахнула дверь. Вежливо поклонившись, она пропустила внутрь незнакомцев, которые бесцеремонно протопали в кухню.

– Храни вас Бог, благородный рыцарь! – сказала она первому. – И вас тоже, сеньоры, – обернулась она к другим. – С тех пор, как здесь прошло войско доброго короля Иоанна, я не видала таких нарядных кавалеристов.

– Что я слышу! Ты знаешь короля Иоанна? – спросил первый незнакомец, хлопнув ее по плену, словно старую знакомую. – Мне говорили, что он безобразен.

– Безобразен?.. Да простят вас господь и святой Лука! Я видела его всего несколько раз, но, готова ручаться, что нет на свете мужчины прекраснее…

Тут подошел еще один гость, чтобы позубоскалить, но первый прервал его на полуслове:

– Довольно, господа, довольно! Займемся делами. А ты Вильгельм Де ла Рош, еще успеешь полюбезничать с этой старой проказницей. Итак, любезная дама, – добавил он вроде бы вежливо, но с нескрываемой издевкой, – если ваши коралловые уста удостоят открыться и обронить несколько слов, вы сможете сообщить бедному рыцарю, проделавшему в этот вечер не меньше пяти миль, живет ли сир Алберин, как он изволил себя представить, в вашем великолепном ни дворце?

– А откуда мне знать? – отвечала старуха, ничуть не смущаясь насмешками своих гостей. – Я никогда не спрашиваю имен у своих постояльцев. Мне достаточно и того, что они посещают мою гостиницу. А что, он вам так уж и нужен?

– Заткнись, старая дура! – крикнули с лестницы. – У этих господ есть ко мне дело, а у меня – к ним.

И в ту же секунду наш старый знакомый Жоделль, капитан наемного войска Гюи де Кюсси, быстро сбежал вниз по лестнице.

– С вашего позволения, милостивый господин, – обратился он к первому незнакомцу, – я попросил бы убрать отсюда всех посторонних. – Он посмотрел на хозяйку харчевни, не скрывая презрения. – Это относится прежде всего к тебе, старая ведьма. Вон отсюда! Оставь нас наедине!

– Как! Вон из моей же кухни? – вскипела трактирщица. – Вы, должно быть, забылись! Вы хоть подумали, о чем говорите?

– Я хорошо подумал, а потому повторяю: вон отсюда! – ответил Жоделль. – Не беспокойся, ты недолго будешь за дверью.

И, бесцеремонно схватив ее за руку, он вытолкнул женщину на улицу и накрепко запер дверь.

– А теперь, – сказал он, засовывая ключ в карман, – проверим, нет ли здесь шпионов.

Тщательно обыскав все углы на кухне, он отворил дверь чулана, в котором прятался бедный паж, дрожащий, как осиновый лист, и едва смеющий дышать.

– Ну-ка, поворошим этот хворост, – усмехнулся он и проткнул несколько раз мечом большую связку веток, наваленных в углу чулана. К счастью для пажа, острое лезвие ни разу не задело его и даже не поцарапало.

– Итак, Алберин, – важно произнес первый незнакомец, – обращаясь к Жоделлю, – какого черта ты посылал за мной? Или у тебя и правда есть ко мне дело?

– О, господин, – бросился тот на колени, – если слух не обманывает меня, то предо мной сам король Английский…

– Допустим, что так. Продолжай!

– Государь, ходят слухи, что единственное ваше желание – обуздать непокорного: вашего племянника, принца Артура. Так ли это?

– Без сомнения! – вскричал Иоанн. – Ты не ошибся: это действительно самое большое мое желание! Но где он? Где этот юный бунтовщик? Уж не привел ли ты сюда этого слабоумного?

– Нет, государь, но ваше желание легко может быть исполнено, – отвечал Жоделль. – И я готов вам продать его вместе со всеми его потрохами, но прежде хотел бы узнать, какое будет вознаграждение.

– Ты прав, Алберин, – согласился король. – И как только мог я забыть, что любой человек на земле имеет свою цену! – воскликнул он, потирая лоб. – Но как высока твоя, проказник? Говори!

– Цена умеренная, государь. И коль вам угодно знать, каковы мои требования, то вот они: вы заплатите мне десять тысяч ливров серебром; можно наличными, а можете дать расписку, чтобы я получил их из вашей казны. Это во-первых…