Братья по оружию или Возвращение из крестовых походов - Джемс Джордж Рейнсфорд. Страница 32

ГЛАВА VII

В просторном зале Руанского герцогского дворца сидел король Иоанн теперь уже бесспорный обладатель английского трона. Несмотря на то, что руки его были обагрены кровью невинной жертвы, он был очень спокоен, и на лице его играла улыбка беспечности и легкомыслия, которая была еще более отвратительна для тех, кто знал о всей развращенности его натуры. Роскошно одетый, он восседал на троне из слоновой кости, под балдахином из червленого бархата, и был окружен бесчисленной свитой своего королевства. Справа от него находился граф Пемброк, смотревший на Иоанна с нескрываемым презрением и досадой. Точно такое же выражение можно было заметить на лицах графа Эссекса, лорда Багота да и других сеньоров.

Иоанн невозмутимо наблюдал за ними, ничуть не смущаясь их мрачным и недовольным видом. Перед королем на ковре, покрывавшем ступени трона, стоял капитан Жоделль, одетый в богато расшитую пурпуровую тунику, с золотой перевязью, на которой был укреплен тяжелый меч с украшенной алмазами рукояткой.

– Я вижу, Жоделль, – обратился к нему король, – вы сумели воспользоваться моим позволением и хорошенько погрели руки на грабежах добрых граждан. Ну-ка, признайтесь, скольких жителей Пуату оставили вы без денег? Глядя на вас, трудно предположить что-либо иное. Помнится, когда я впервые увидел вас, вы выглядели куда скромнее. Но как говорит известная пословица: «Хорошую птицу видно по оперению». Не так ли, лорд Пемброк?

– Не совсем, государь, – отвечал гордо граф. – Случалось мне видеть и коршуна в орлиных перьях.

– Как всегда, сплошные метафоры. Вы гоняетесь за сравнениями, любезный граф, словно кот за лесною мышью. Не кажется ли вам, Жоделль, что все эти сеньоры удивительно остроумны? Сказать по совести, я бы на вашем месте держался подальше от этих людей – похоже, они не слишком вас любят.

– Я никого не боюсь, государь, – отвечал Жоделль так спокойно, словно он и но заметил иронии короля. – Пользуясь вашим покровительством, я не страшусь ничьих нападок.

– И у вас для этого есть основательные причины, – усмехнулся король. – Вы и представить себе не можете, на какую высоту хотел бы я вознести вас.

Он пристально оглядел рыцарей, пытаясь угадать, как им понравилась эта острота. Несколько льстецов угодливо захихикали, но остальные, а их было немало, сохраняли угрюмое молчание.

– А теперь, любезный сир, ответьте нам, – продолжал Иоанн насмешливо, – в честь чего это вы решили осчастливить нас своим посещением. Не сомневаюсь, что помыслы ваши, как и обычно, чисты и благородны вполне в духе рыцарства, и вы пришли сюда по очень важному делу. И что же за предприятие вы теперь замышляете – какой-нибудь новый подвиг?

– Всегда рад служить вам, государь! – отрапортовал Жоделль. – А пришел я за тем, чтобы напомнить, что нанятому мной войску пора уже выплатить жалованье, которое было обещано.

– Мы немедленно удовлетворим эту просьбу. Сказать по правде, войска Филиппа теснят нас со всех сторон, и нам нужна крепкая армия. Да, мы нуждаемся в людях и будем рады пополнить свои ряды свежими силами… и безразлично, кто они будут – наши вассалы, или наемники. А что еще хотели вы мне сообщить, Жоделль?

– Ваш казначей отказывается заплатить по векселю на том основании, что он не подтвержден вами вторично.

– Дайте-ка мне его, – протянул Иоанн руку. И Жоделль, хотя и против воли, был вынужден вернуть расписку на десять тысяч крон, которую получил в свое время и качестве платы за измену.

– Итак, покончим с этим делом, ибо скорое правосудие – первая заповедь королей. Сначала о том, что касается войска, которое возглавляет сей доблестный капитан. Вильям Гумст, – обернулся он к одному из своих людей, – я вам приказываю отослать их немедленно к нашему главнокомандующему. Скажите ему, чтобы принял их в свой отряд – пусть позаботится об их содержании и выплатит жалованье. Они станут служить нам верой и правдой.

– Но, государь, – Жоделль побледнел как смерть, – это против…

– Без возражений! – прикрикнул на него Иоанн. – Потерпите еще минутку, выслушайте меня до конца, а уж я постараюсь угодить всем. Так вот, эту расписку следует отправить в казначейство. Джон де Винконтон, подойдите! Вы, кажется, супрево нашего войска?

Человек невысокого роста, но атлетического телосложения, выйдя вперед, встал рядом с Жоделлем и слегка поклонился, как бы соглашаясь с таким утверждением.

– Поскольку здесь нет казначея, необходимо, чтобы хоть кто-то его заменил, – продолжал монарх. – Итак, сир, за неимением лучшего, я временно назначаю вас помощником казначея.

Джон де Винконтон прекрасно понял намек короля Иоанна – подобные выходки были ему не в новинку. Еще раз поклонившись, он поднял вверх два пальца левой руки, делая знак стражникам, а правой ухватил за плечо Жоделля. Подоспевшие в ту же минуту двое солдат обступили капитана наемников с обеих сторон, не позволяя ему сделать ни шагу. Но эти предосторожности были излишни: одного только прикосновения этого коренастого крепыша оказалось достаточно, чтобы Жоделль растерял всю свою самоуверенность. Силы мгновенно оставили его: руки повисли, как плети, колени подогнулись, а губы задрожали от страха.

– Выведите этого несчастного! – нахмурившись, гневно вскричал Иоанн. – Он метил так высоко, что я рад услужить ему. Повесьте его в горах, что между Нормандией и Францией, и пусть жители обоих стран полюбуются, как высоко он вознесся. Только злая необходимость заставляет меня время от времени пользоваться услугами таких негодяев, как этот, но это вовсе не означает, что я хочу, чтобы их племя росло и множилось. Клянусь, он получит по заслугам! Выведите его!

– Государь! Государь! Выслушайте меня! Ради Бога, выслушайте! – отчаянно вопил Жоделль, вырываясь из рук тащивших его стражников.

Но король словно бы и не слышал этого крика. Его внимание в эту минуту было приковано к человеку, который только что вошел и расчищал себе дорогу между стражами, стоявшими у дверей. Его доспехи были покрыты пылью, как после долгого путешествия. Следом за ним вошли еще два-три человека, как видно, его сопровождавшие.

Без каких-либо церемоний и даже не поздоровавшись, граф Саллисбюри – а это был он – прошел в зал и, поднявшись по ступенькам королевского трона, склонился над Иоанном, что-то гневно шепча ему на ухо.

Его появление и не слишком уважительное обращение с королем произвело на присутствующих действие электрического разряда. Новая волна недовольства прокатилась по залу. Все бароны, сплотившись еще теснее, принялись что-то доказывать друг другу, энергично жестикулируя и враждебно поглядывая на Иоанна. Вопреки желанию короля, слух об убийстве принца Артура достиг-таки их ушей, и у них были веские основания полагать, что преступление это совершено не просто с согласия кровожадного тирана, но, скорее всего, при его непосредственном участии. Побуждаемые гневом, ясно читавшимся на челе побочного брата Иоанна, они сошлись небольшими группами и стали у трона, в то время как Вильгельм Длинный Меч продолжал донимать короля своими вопросами.

Не слишком смущенный этим допросом, Иоанн не мог не следить со страхом за группой разъяренных баронов. Ему доподлинно было известно, что все они, за исключением горстки льстецов, его ненавидят, а уж он-то знал, что именно в такие минуты всеобщего беспокойства и предпринимаются самые крутые меры. Видя сверкающие глаза и нахмуренные лица своих сеньоров, слыша их возмущенные речи, он чувствовал, как корона шатается на его голове. Спасти в этой ситуации могло только одно – чувствительность и доброта его побочного брата. Не отвечая на все упреки Вильгельма, он лишь крепко сжал его руку и, указав глазами на разъяренных людей, теснившихся возле трона, сказал еле слышно:

– Взгляните, Вильгельм, на лица этих бунтовщиков. Они готовы разорвать меня на части! Неужто и вы предадите меня?

– Нет! – отвечал тот решительно. – Ни за что! Я не оставлю вас в беде, ибо вы – сын моего отца, прямая ветвь нашего родового древа и единственный наследник престола, но должен сказать…