Берег Скелетов - Дженкинс Джеффри. Страница 15

Продолжая возмущаться, он приказал подать новую порцию пива.

— Вы, моряки, и понятия не имеете, что здесь творится. Там, в море, на вас сбросят несколько бомб, и все, да и от них вы можете укрыться… А потом торопитесь поскорее попасть домой. Вот жизнь!

Командир базы — он сидел с нами за столиком — с усмешкой в глазах наклонился к негодующему представителю военно-воздушных сил и тихо произнес:

— Но ведь вы разговариваете с офицером, потопившим линкор. Это подтвердила воздушная разведка… Кстати, Джеффри, твоя команда ухитрилась опередить ее, намалевав еще один рисунок на боевой рубке «Форели».

— Боже! — всплеснул руками летчик. — Так это старое корыто потопила вы?! Всадил и ему прямо в зад несколько торпед? — Он так шлепнул меня по спине, что посетители бара повернули головы в нашу сторону. — А я — то взялся читать вам лекцию о каких-то бомбах!.. Бармен, всем виски! Поднимем бокалы за будущего адмирала!

Мы выпили за успех «Форели».

— Не беспокойтесь, приказ я выполню, даже если мне самому придется управлять машиной, — громогласно заявил летчик, и в эту минуту я увидел у дверей матроса-посыльного. Он нервно переминался с ноги на ногу, по том, все больше смущаясь, на правился к нашему столу.

— Телеграмма, сэр.

— Что за дьявольщина! Не дадут человеку спокойно выпить! — возмутился было командир базы, но умолк, заметив на телеграфном бланке надпись: «Совершенно секретно». Он распечатал телеграмму, пробежал текст глазами, и его правая бровь слегка приподнялась. Это было единственное, что он позволил себе, — выражение его лица оставалось непроницаемым.

— Ознакомьтесь, Блэклок, это касается и вас.

Летчик скользнул взглядом по телеграмме, присвистнул, посмотрел на меня, потом на командира базы.

— Пусть и он прочтет, ЕГО это касается больше, чем всех нас.

Блэклок передал мне телеграмму. В ней говорилось:

«Адмиралтейство командиру базы Мальта. Бомбардировщик „ланкастер“вылетает вам Меддоксфорда 04.00 Гринвичу доставки капитан-лейтенанта Джеффри Пэйса Лондон делу первостепенной важности. Немедленное прибытие офицера Лондон должно быть обеспечено…»

Блэклок был достаточно сообразителен, чтобы не комментировать приказ в баре, но по его лицу я видел, что он ошеломлен.

— Как бы эта махина не свалилась при посадке в какую-нибудь воронку. Вот уж попыхтят сегодня мои солдатики!.. А вы, должно быть, важная птица! — добавил он, с почтением взглянув на меня. — Подумать только, за вами посылают специальный самолет! Персональный сервис в разгар войны!

— Когда, по-вашему, прилетит «ланкастер»? — поинтересовался командир базы.

Летчик рассмеялся.

— У мистера Пэйса еще будет время выспаться. Предполагаемое время я доложу вам после того, как получу телеграмму из Гибралтара. Честно говоря, я и сам не знаю, когда сюда лучше прилетать, днем или ночью. Днем вроде бы опаснее — фрицы сразу же заметят самолет и… А вот отправить его отсюда лучше, конечно, ночью. Черт возьми, но как я отправлю такую огромную машину с такого крохотного аэродрома?! Надеюсь, у начальства хватит ума распорядиться, чтобы в Гибралтаре машину заправили горючим. — Он повернулся ко мне и ухмыльнулся: — Вы будете каяться всю жизнь, если Мальта падет из-за того, что мы используем все запасы бензина для доставки в Лондон одного из любимчиков адмиралтейства!

Блэклок извинился и тут же умчался решать возникшую перед ним проблему. Мы с командиром базы сидели молча.

— Но все-таки, что же нужно начальству в Лондоне? — спросил, наконец, я. В самом деле, адмиралтейство обычно не посылало специальный самолет за командиром подводной лодки, которому удавалось потопить линкор. К тому же были и другие подводники, которые проявили себя ничуть не хуже.

Моя усталая голова, затуманенная вдобавок выпитым, отказывалась думать, и я лишь попросил командира базы:

— Если можно, скажите мне, зачем я так срочно понадобился адмиралтейству? Не за тем же только, чтобы похлопать меня по плечу как хорошего парня. — Джеффри, я знаю не больше. Одно могу сказать: если адмиралтейство побеспокоилось послать за тобой специальный самолет, а военно-воздушные силы при теперешнем положении на фронтах согласились хотя бы на время расстаться с одним из своих бомбардировщиков, можешь не сомневаться, что ты очень важная персона.

Пять часов назад мы получили из Гибралтара коротенькую телеграмму о том, что самолет уже вылетел, и теперь вряд ли могли узнать что-либо до тех пор, пока он не приземлится у нас после тысячемильного перелета. В предрассветной тишине послышалось пульсирующее гудение мощных моторов.

На одной из взлетно-посадочных полос загорелись огни.

— Только в вашу честь, — заметил подошедший Блэклок. — Я не рискнул бы включить освещение, если, бы не столь чрезвычайные обстоятельства. Можете не сомневаться — с минуты на минуту к нам пожалуют и немецкие бомбардировщики.

В дальнем конце полосы появились и стали неудержимо надвигаться на нас очертания чего-то огромного и неуклюжего. Блэклок затаил дыхание. Но громадная машина вдруг замедлила бег и, скрипя тормозами, остановилась.

— Блестящая посадка! — воскликнул Блэклок. — Знаете, дружок, за вами, как видно, послали и отличных пилотов. Выключить огни! — крикнул он кому-то, скрытому темнотой.

Аэродром мгновенно погрузился в полный мрак. Блэклок осветил лучом фонарика выходной люк самолета, и я направился к машине. Из люка один за другим вышли четверо, потом появились ноги пятого, и кто-то воскликнул с австралийским акцентом:

— Вот она, Мальта — жемчужина Средиземного моря! Да здравствует отпуск на солнечной Мальте! Перед вами Мальта… и самый отвратительный аэродром, который я когда-либо видел. Теперь остается чуть под толкнуть машину, и она окажется в море!

Блэклок подошел к длинноногому австралийскому офицеру.

— Это нас фрицы все время пытаются столкнуть в море. — Он повернулся к солдатам аэродромной команды. — Заправить машину горючим… Австралиец удивленно взглянул на Блэклока.

— Что это значит — «заправить машину»? Я сам должен заправиться, прежде чем лететь обратно на этом корыте. Мне надо принять ванну и выспаться. Не забывайте, друг мой, мы только что из полета. Тысячу пятьсот миль до Гибралтара над морем, тысячу миль сюда. Понимаете?