Древний свет - Джентл Мэри. Страница 7

— Я не велел инопланетянам-С'аранти появляться в моем городе, — сказал он.

На мгновение позолоченный металл и драгоценные камни ослепили, но затем стало ясно, что драгоценности были полированными линзами из горного хрусталя, а позолота — зеленой ярью-медянкой. Царила лежавшая в основе всего окружающего атмосфера упадка. Пристальный взгляд Молли непрерывно возвращался к единственному подлинному сокровищу в этой груде хлама — световым сферам, шарам величиной с детский кулачок. Я вспомнила один такой, идентичный и в скором времени переставший функционировать, в научно-исследовательских лабораториях «ПанОкеании».

Она сказала:

— Мои люди потребуют разъяснений, шан'тай . Ввиду лишения свободы персонала с Земли…

Он прищурился, медленно прикрыв глаза лимонного цвета. Они были такими бледными, что казалось, будто за ними — свет. В этом изможденном человеке немного осталось от того мальчика-Повелителя.

Пожилой мужчина, стоявший рядом с резным стулом, произнес ровным тоном:

— Шан'тай Рэйчел, что мы еще могли сделать? Шел бой, вам угрожала опасность. Не умышленная — однако никто не застрахован от случайностей. Это было сделано для вашей защиты.

— На нашем корабле мы были бы защищены не хуже.

— Вы могли бы остаться на корабле и не входить в город, — огрызнулся Даннор бел-Курик. Затем сказал: — В каких других городах Побережья вы были?

— До сих пор нигде, К'ай Кезриан-Кезриакор .

Она запиналась, называя его титул.

— Ни в Кварте, ни в Решебете, ни в Махерве? — Его задиристый тон стал спокойным: — Или в Касабаарде?

Меня настиг выброс адреналина. Напоминать сейчас о Касабаарде значит напоминать об убежище, о находящейся там Коричневой Башне, островке спасения от враждебного мира, напоминать о том, что Кель Харантиш — традиционный враг Касабаарде. Наверное, у меня было выражение лица, понятное для инопланетян, потому что Даннор бел-Курик взглянул мимо Молли Рэйчел прямо на меня.

— Вы не посторонняя для Касабаарде, шан'тай .

— Я была там. Много лет назад.

— Те, кто там побывал, всегда несут на себе его отпечаток.

Среди находившихся в пределах слышимости ясно ощущалось некоторое напряжение. Повелитель-в-Изгнании сделал раздраженный жест, и мужчины и женщины вокруг него тотчас отступили.

К моему удивлению, он обернулся к Молли.

— Что вы знаете о Касабаарде, шан'тай Рэйчел?

Женщина с Тихого океана переменила позу, все еще сутулясь, чтобы не удариться головой о своды. Я заметила насмешку на ее лице.

— Я знаю, что это небольшое поселение с репутацией центра религии и торговли.

— А в других отношениях? — Он посмотрел на меня.

— Центр… новостей. — Я тщательно подбирала слово. — Архивы Коричневой Башни, как говорят, охватывают многие годы. Я всегда предполагала, что их в равной степени интересует и современная история, которую они собирают из многих источников.

— С'аранти , я думаю, вы многое забыли. Башня участвует во всех заговорах, кознях и интригах на Побережье, а также и на варварском севере. Теперь мне интересно знать, не вовлекли ли они вас, инопланетян, в свои планы? Я желаю знать, шан'тай , не от них ли вы прибыли к нам.

От напряжения перехватило дыхание. Вот единственный вопрос, на который он хочет получить ответ, вот та причина, по которой нам не причинили никакого вреда.

— Мы не были в Касабаарде; мы не планируем отправляться туда в данный момент, — сказала Молли. — Все наши дела были связаны с вашим городом, шан'тай , и я надеялась продолжить их.

Она была довольно молода, но говорила явно искренне, и это порадовало меня; я всегда имела дело со слишком многими двусмысленностями, чтобы быть таким воплощением честности.

Даннор бел-Курик откинулся на резном стуле. Странный сиренево-синий свет падал на его лицо, отбрасывая фиолетовые тени на бледную гриву. Тонкие шестипалые руки перебирали складки туники. Когда он говорил, то казался бесконечно утомленным.

— Вы знаете, что Касабаарде долгое время был нашим врагом. Я не знаю вас, шан'тай . Но если вы знаете этот город, то слышали, как Башня распространяет о нас ложь. Если вы слышали о Кель Харантише только от них, то вы слышали мало правды.

Женщина с Тихого океана сказала:

— Мы ведем дела с вами.

Ее лицо было настороженным, но она не могла удержаться и не разглядывать эту кучу мусора, эти сокровища, загромождавшие зал вдоль и поперек. Я думаю, она смотрела мимо лиц ортеанцев, наблюдавших за нами.

— Теперь у вас нет здесь дел. — Он улыбнулся, внезапно и без какого-либо расположения, и на мгновение я снова увидела молодого Даннора бел-Курика: подвижного, жестокого, непредсказуемого.

— Шан'тай …

— Я приказал страже доставить вас на ваш корабль, — сказал он. Меня бросило в холод. В его голосе боролись осторожность и ненависть: я не могла сказать, что возьмет верх. Затем он продолжил: — Я дам вам письмо для передачи его остальным вашим людям. Кель Харантиш отныне закрыт для вас. Если кто-либо из вас, инопланетян-С'аранти , появится в городе, сейчас или впредь, вы будете немедленно убиты.

Глава 3. Эхо молнии

— Я называю это чертовской некомпетентностью! — кричал Дэвид Осака. — Там есть материал, а вы добиваетесь того, что нас прогоняют из поселения!

— Если бы я не вошла туда, то вы не знали бы наверняка, что материал там! — Молли Рэйчел, проходя мимо, хлопнула ладонью по кнопке замка, и ирисовая диафрагма входного люка закрылась. — Есть еще каналы. И северный континент.

Внутри «челнока» горел успокаивающий зеленый свет. Слышалось действующее на подсознание гудение систем в состоянии готовности. Я упала в кресло с откидной спинкой рядом с Дэвидом Осакой, ощущая, как меня обволакивают уютные подушки.

Он стоял над нами в холодном раздражении.

— Этот материал — единственная причина, по которой мы здесь. Компания…

Молли Рэйчел потерла виски.

— Надеюсь, вы не рассчитывали сегодня же улететь отсюда с материалами? Нужны предварительные переговоры. Вспомните, что это технофобная культура.

Дэвид Осака, стоя в кресле на коленях, наклонился подрегулировать экран радиолокатора. Его светлые волосы отросли настолько, что падали на глаза, и он характерным жестом убирал их за ухо. Потом оглянулся на нее через плечо.

— Молли, глупо было входить туда в тех условиях. Риск… Вы полагаете, имени Компании достаточно, чтобы защитить вас? Это какой-то захолустный мир, в котором едва ли слышали о Земле, не говоря уж о мультикорпоративных компаниях.

Я сказала:

— Вы слегка преувеличиваете, Дэвид.

Но оба проигнорировали меня.

— Это пойдет в отчет, — сказал он. — Вы рисковали не только собой, здесь будущее Компании.

— Если мы не вернемся отсюда с чем-то конкретным, у Компании здесь нет будущего. Я не для того из кожи вон лезла, собирая группу, только чтобы взглянуть на какую-то оставшуюся после катастрофы кучу сельскохозяйственных отходов… если бы не шанс добыть здесь что-нибудь реальное…

Она внезапно замолчала и села в кресло перед навигационным коммуникатором, с немалой осторожностью размещая свои длинные ноги. «Челноки» слишком малы, чтобы в них можно было ссориться, и все мы находимся в пространстве, принадлежащем каждому. Она бессистемно потыкала пальцами в клавиатуру сенсорного управления.

— Системы связи опять не действуют?

Дэвид проворчал, склоняясь над пультом:

— Около шестидесяти процентов времени. Насколько я могу понять, это снова фоновые помехи.

Я сказала:

— Мы всегда приписываем плохую связь здешним выкрутасам солнечной радиации. Это можно было бы исследовать, если бы вы — если бы мы — сократили время, отведенное вопросам коммерции.

— Если бы не коммерческие интересы, «ПанОкеании» не было бы в этом мире.

Дэвид снова зачесал назад свои красивые волосы. Это был тонкий, гибкий мужчина с гладким лицом и морщинками в уголках темных глаз; я могла бы допустить, что ему около восемнадцати, но знала, что он на десяток лет старше. В нем присутствовала та сексуальная привлекательность, которая сквозит в движениях. Когда он не злился, то умел быть и обаятельным, и забавным.