Том II: Отряд - Джентл Мэри. Страница 30

— Капитан Аш, — через весь зал возгласил их командир, — милорд Оливье де Ла Марш послал нас. Он желает, чтобы вы были с соответствующим эскортом доставлены на совет осады при виконте-мэре. Почитаю за честь просить вас отправиться с нами сейчас.

— Пойдешь ты, — сразу сказала Аш Роберту Ансельму. — Допустим, я права, и герцог тут, но у меня есть дела поважнее: если вы все настроены оставаться тут, мне надо переговорить с герцогом.

— С Карлом? — шепотом заговорил Ансельм. — Девочка, тебя не допустят.

— Почему это?

— Еще не в курсе? Дело плохо. Надо было тебе сказать раньше, — Ансельм подтянул пояс, на котором висели кошелек и кинжал, пристроив его под своим пивным пузом. Глядя на бургундцев, он продолжал: — Ты ведь знаешь, что герцог Карл был ранен при Оксоне? Да? Это было три месяца назад. Говорят, он еще не поправился настолько, чтобы встать с постели.

Один из адъютантов, стоявших возле человека с белым жезлом, нетерпеливо вскричал: — Женщина, ты никак оглохла? Совет ждет! Она недовольно повернула голову; ее солдаты зашевелились — стали браниться, расправлять плечи. Она быстро взяла себя в руки, поняла, что назревает скандал, особенно сейчас, после выступления Караччи, — и кивнула Герену, наблюдая, как он со своими полицейскими начал призывать солдат к порядку.

— Сукин сын! — проворчал Роберт Ансельм, судя по голосу, он растерялся не меньше, чем Аш.

Командир бургундцев, как его там — Джасси? Джонвиль? — по-французски одернул коллегу и, как бы извиняясь за него перед Аш, развел руками. Он сам был несколько ошеломлен, насколько Аш заметила по его лицу при тусклом освещении. И оглядел ее с головы до ног.

— Его можно понять, — угрюмо заметила Аш. Еще с позапрошлой ночи синий бархат ее формы и кожаные ремни были черными от влаги. Она взглянула на свои высокие сапоги, с торчащими кверху носками, покрытые засохшей грязью. На какую-то секунду она почувствовала себя голой — без набедренников и наголенников — без доспехов, — а потом заметила, что медные головки заклепок ее кольчуги потускнели, а ее шлем с забралом (интересно, где Рикард подобрал его) отливает оранжево-коричневым из-за ржавчины.

— Меч дайте, — отрывисто сказала Аш.

— И все остальное… — выразительно взглянул на нее Роберт Ансельм и уже подал знак одному из своих оруженосцев. Парнишка вернулся, таща через весь зал полную охапку ремней, ножны и меч.

— Снаряди меня, — Ансельм сбросил свой короткий плащ и раскинул руки в стороны, а пажи стали пряжками пристегивать к его боевому камзолу ножные доспехи и латы. Он, не замечая их, переводил взгляд с одного лица на другое и, наконец, остановил его на мастере пушкарей.

— Тони! — Роберт обнажил зубы в улыбке. Анжелотти, опустившийся на колени возле ведра, поднял голову и отбросил назад копну влажных золотых волос, при этом обрызгав грязной водой своих оруженосцев. Его лицо стало почище, но не смылись следы грязи, и дождя, и холодной слякоти, в которых он жил последнее время. Он взглянул на Ансельма, потом на бургундцев, нахмурился и вполголоса мелодично произнес какое-то ругательство.

— Ладно, знаю я тебя. У тебя в багаже есть какая-то чистая одежонка, завернутая, чтобы не промокала. Верно? — Роберт Ансельм пнул башмаком походный ранец итальянца, пажи тем временем пришнуровывали наручные доспехи к его явно недавно побывавшему в ремонте боевому камзолу. — У вас с ней примерно один размер. Тот короткий плащ, который ты всегда надеваешь на выход… Ты же ухитрился притащить все назад из Северной Африки?

Аш закрыла рот перчаткой, пряча неожиданную ухмылку. Анжелотти снова опустился на колени, развязал кожаный узел из вощеных шкур, поднялся и повернулся к ней, через руку его было перекинуто какое-то одеяние.

Это была белая, без единого пятнышка, короткая мантия из камчатного полотна, отделанная несколькими рядами серого мягкого волчьего меха по высокому вороту, подолу и по прорезям рукавов.

— Ведь командир не может на парадном приеме выглядеть дерьмово, верно? — Ансельм с вызывающей усмешкой кинул взгляд на бургундцев. — Как считаешь, Тони? А то у отряда будет плохая репутация.

Бургундские офицеры покорно ждали все долгие минуты, пока два пажа чистили ее сапоги, Рикард застегивал на ней безупречную короткую мантию, наброшенную поверх замызганной кольчуги, и звал приятеля, чтобы одолжить у лучников полированный шлем с забралом. Он проворно обмотал шелковой лентой — синей с желтым — шлем с поднятым забралом и прикрепил к нему белый султан.

Она почувствовала, как к ее шрамам мягко прикоснулся волчий мех, окаймляющий ворот наряда Анжелотти.

— Меч! — Ансельм жестом подозвал своего оруженосца. Аш машинально подняла руки, оруженосец опустился на колено сбоку от нее.

Ансельм неторопливо шагнул вперед и взял оружие из рук мальчика; вспоминая Ансельма, Аш всегда прежде всего видела вот эти его размашистые уверенные движения физически совершенного тела.

Он сделал шаг вперед и опустился перед ней на колени на плитки пола, сам он теперь был почти в полном снаряжении, за исключением шлема и рукавиц. Он начал застегивать на ее талии, поверх сверкающей короткой мантии, пояс с мечом.

Опустив руку, она прикоснулась к эфесу размером в полторы ладони: синий бархат, перевитой золотой проволокой. Она нащупала желобки головки эфеса, сделанной из крученой меди, и крест; металл отполирован до невероятного блеска.

— Роберт, это же твой лучший меч!

— Я возьму другой, — он защелкнул пряжку, опытной рукой подвернул хвостик пояса, сделал узел и отпустил петлю из синей кожи, усыпанную медными головками; теперь меч висел вдоль плиссированной белой камчатной полы ее мантии. — Тут тебе не Нейс, девочка.

В ее памяти как живое всплыло воспоминание, как она опускалась на колени перед священным римским императором. Серебристые волосы свисают до колен; молодая, вся в шрамах, прекрасная женщина в полном миланском доспехе, сверкающем на солнце так сильно, что глазам больно и потом в них остаются блики, и все это так и кричит: «Вот чего я добилась как капитан наемников, я хороший профессионал».

«А сейчас на меня будут смотреть и думать: „Она даже не может позволить себе обзавестись броней“.

Ну да, я докатилась до того, что у меня своего — только шлем и рукавицы, вот дерьмо-то. А все остальное — сменные ножные доспехи, заимствованный панцирь — утрачено, испорчено так, что не отремонтировать, или осталось там, у этой хреновой Фарис…»

Не хватит ли?

Аш протянула руку, взяла позаимствованный шлем, помяла подкладку — чтобы лучше сидел. Подняла подбородок, и Рикард завязал застежки чистой сухой форменной куртки и пристегнул пряжкой лямку шлема.

— Похоже, я все-таки иду на совет. Анжелотти, Ансельм, вы со мной. Герен, мне понадобится полный список личного состава отряда к моему приходу. Ну, вперед!

Горстка людей быстро разобралась с порядком шествия: на удивление умытый, хоть сегодня и не блестяще экипированный Анжелотти, Томас Рочестер — он тоже успел быстро умыться и напялить чьи-то одежды; и его копьеносцы — двенадцать человек эскорта со знаменем Аш. Во главе этой группы Аш вышла из тени портика на воздух. По двору носились свиньи и несколько еще оставшихся куриц, за ними с криком бегали дети; раздавался звон доспехов из оружейных складов, построенных по всему внутреннему периметру городской стены.

Трах! — и она вздрогнула всем телом — невдалеке, невидимое для них, упало каменное ядро. Животные и дети одновременно на секунду замерли. Бледное солнце осветило ее лицо; у нее вдруг сжало грудь, она задышала неглубоко.

— Снова бьют по северо-западным воротам, — громыхнул Ансельм, машинально поглядев в небо, и поднял руку к застежке шлема.

Рикарда рядом с ним передернуло. Аш взяла его за плечо и дружески встряхнула. И неожиданно почувствовала, как по ее грязному лицу бегут ручейки пота. «Что это со мной сейчас? Да ведь такое дерьмо всегда при осаде». Она заставила себя двинуться вниз по каменным ступеням, к собравшимся во дворе людям и коням.