Черный Роберт (Тайна королевы) - Джоансен Айрис. Страница 24
– Северная часть острова. Где высятся черные скалы, которые круто обрываются вниз. У нас это место называют Пустошью...
Кейт отчетливо представила себе, как он, одинокий, терзаемый мукой, скачет вдоль безлюдного берега и ветер треплет его черные волосы.
– А почему именно туда?
– Не знаю. Я просидел у обрыва до самого утра и смотрел вниз, где на камнях резвились морские львы, котики и моржи. Каждую весну они тысячами устремляются к острову, чтобы произвести потомство. Там бурлила своя жизнь... Могучая, неукротимая... – Он замолчал, вспоминая часы, проведенные среди скал. – После этого всякий раз, как я просыпался ночью и не мог уснуть, я отправлялся к морю. И к концу лета кошмары перестали мучить меня.
– Ты считаешь, что тебя вылечили морские львы и моржи? Ты покажешь мне это место?
– Как-нибудь покажу.
Кейт вздохнула. Как хорошо было лежать в объятиях Роберта и слушать его негромкий мягкий голос. За этот час, что он провел с ней, она столько узнала о нем нового и важного для себя. И самое главное – Роберт поделился с ней своей болью. Признание далось ему нелегко, но он пошел на это ради нее, стараясь утешить, смягчить ее потерю. Никогда не испытанное чувство счастья переполняло ее. Тугой клубок боли в груди начал медленно распускаться.
– Если это принесет тебе облегчение, обещаю, что не буду пытаться завлечь тебя в постель, пока ты сама не пожелаешь.
– И ты будешь относиться ко мне, как к Гэвину?
Роберт опять заколебался.
– Вряд ли это возможно. Но я попробую...
Сокол, распростерший над ней свои широкие крылья, зорко оберегающий ее от всех бед и напастей. Кейт тихонько засмеялась: «Как хорошо!»
– Боюсь, это будет означать, что я проиграл Гэвину два фунта.
Она так и не поняла, в чем заключалось их пари, да и не хотела вникать в это, потому что в голове все и без того перемешалось.
Устроившись поудобнее, Кейт закрыла глаза. Ей слышались удары его сердца: сильные, ритмичные, как набегающие на берег морские волны. Странно. Когда раньше ее отпускал страх, она всячески избегала каких-либо мыслей о море. Но сегодня оно уже не пугало ее. Напротив. Может быть, потому, что он рассказал о том, как море излечило его. Глядя, как моржи и котики играют в морском прибое, Роберт возродился к жизни. Каким-то шестым чувством Кейт угадала, что прежние отчаяние и одиночество больше никогда не вернутся к ней. Русалка уплыла навсегда.
5
На рассвете следующего дня Кейт проснулась от ощущения, что ей чего-то не хватает. Память мгновенно вызвала картины вчерашней ночи: морские львы, что резвились в волнах прибоя, негромкий голос Роберта и его руки, крепко обнимающие ее. Сейчас чувствовался только его едва уловимый запах. Самого Роберта уже не было рядом. Но это не имело никакого значения. Радость переполняла Кейт, перехлестывая через край. Она спрыгнула с постели и побежала босиком умываться.
И по лестнице она спускалась так же легко и весело, когда в зале появился Роберт, направлявшийся ко входной двери.
– А я как раз собирался послать за тобой Гэвина. Нам пора выезжать.
Кейт застыла на ступеньках, как будто ее окатили холодной водой и она превратилась в ледяную статую. Боже милостивый, Роберт держался так, словно это не он приходил к ней вчера, словно не его тихий голос рассказывал о бешеной скачке в ночи. Гнев, вспыхнувший в груди, растопил лед. Он не имел права отбирать у нее подаренную накануне радость. Если она уступит сейчас, то впереди ее снова ждет томительное одиночество, полная отгороженность от мира в еще более затвердевшей скорлупе. Кейт вихрем сбежала по ступеням и заступила ему дорогу.
– Нет!
Выражение его лица оставалось таким же непроницаемым, когда он встретил гневный, горящий взгляд Кейт.
– Иди на кухню, поешь перед дорогой. Ангус еще спит, но вчера я поблагодарил его за гостеприимство, и мы...
– Что случилось? Отчего ты так переменился? Ведь ты помнишь... что пообещал мне...
– И я не собираюсь отказываться от данного мной слова. Я буду защищать и оберегать тебя от всех невзгод так же, как оберегаю Гэвина.
– Я и сама могу постоять за себя. Я не об этом говорю сейчас. Мне этого мало. – Надо заставить его понять, чего требует ее душа. Чего ей так не хватало все это время. – Я знаю, что это слабость, что это недостойно... Но почему ты не можешь стать мне другом, как и Гэвину? Каролина при встрече сказала мне, что я всегда требую слишком многого от людей. Но не больше того, чем готова поделиться сама. Дорога будет веселее и легче, если...
– Перестань.
– Нет. Не перестану. Я хочу...
Роберт мягко прикрыл ей рот рукой.
– Я знаю, что ты хочешь сказать. Тебе мало, что я распахиваю над тобой крылья. Всякий раз при виде тебя я еще должен начинать ворковать, не так ли?
– Но неужели просить о дружбе – значит просить слишком много? – горько проговорила Кейт. – Ты обещал...
– Я отлично помню, что именно я обещал. И ты не имеешь права требовать большего. Нельзя одновременно приближать к себе человека и держать его в отдалении. – Голос Роберта звучал сурово. – Нельзя получить сразу и то, и другое. Ты бы сама это поняла, если бы... – Он оборвал фразу. – Перестань плакать.
– Я не плачу. Просто что-то попало в глаз... – Кейт отвернулась и вытерла слезы. – До сих пор у меня было такое ощущение, словно я сижу в какой-то клетке, запертой изнутри. Теперь... все стало по-другому. И мне не хочется возвращаться назад. Неужели это так трудно – стать и моим другом тоже?
– На самом деле ты хочешь совсем другого. – Он говорил медленно, внимательно вглядываясь в ее лицо, в эти огромные, пылающие негодованием глаза. – И сколько бы я ни пытался утолить твою жажду, она по-прежнему будет томить тебя.
– Но, может, стоит попробовать? – Она с трудом перевела дыхание. – Мне нелегко дался этот разговор. Терпеть не могу просить о чем-то...
Но он все еще никак не мог взять в толк, чего Кейт хочет от него. Тщательно подобранные фразы не передавали всего, что она думает на самом деле. И не убедили его. Что же делать? Кейт чувствовала, что второй попытки объясниться она не выдержит.
И тогда с ее губ стали срываться слова, которых она не произнесла бы ни в каком другом случае. Слова отчаяния, мольбы и надежды.
– Раньше мне казалось, что для полного счастья мне хватит собственного дома. Но теперь я поняла, что этого мало. Наверное, я всегда это понимала, но дом казался таким надежным убежищем. Видя вас вдвоем, я осознала, о чем мечтала на самом деле. О людях, которые будут рядом со мной. Себастьян уверял меня, что никогда и ничего подобного у меня не будет. И я не смела мечтать и надеяться. Но я добьюсь своего счастья. Добьюсь. – Пальцы ее то нервно сжимались в кулаки, то разжимались. Она трепетала, как натянутая до предела струна – еще секунда такого безмерного душевного напряжения, и что-то могло лопнуть, оборваться. – В моей душе простирается только выжженная огнем сопротивления и ненависти пустыня. И мне пока непонятно, куда надо идти, в какую сторону. Ни с кем я не чувствую себя свободной и раскованной.
– Со мной – это понятно. Но мне казалось, что с Гэвином у тебя установилось полное взаимопонимание.
– Мне и в самом деле нравится Гэвин. Но у него не хватит сил изменить меня. – Кейт торопилась выговориться. – Только нынешней ночью, когда мы разговаривали, я поняла, чего мне не хватало до сих пор... – Кейт замолчала. Она и без того пожертвовала всеми запасами гордости, которые у нее имелись. Если этого недостаточно, значит, все ее усилия были напрасны.
Но единственное, что она уловила в глубоко посаженных темных глазах Роберта, было какое-то чувство горечи и внутренней боли. Наконец он вскинул руки.
– Хорошо, я постараюсь стать тебе другом.
Безмерное облегчение охватило Кейт.
– Правда? Ты согласен?
– Мне что – надо дать торжественную клятву? – Он вопросительно поднял темные брови.
– Хватит и простого обещания. – Она радостно и открыто улыбнулась ему.