Дорога домой - Джоансен Айрис. Страница 24

Его удивила легкость, с которой она дала согласие.

– Только быстро. – Он прошел к дверям. – И не надейтесь, что вам удастся улизнуть от нас. Дом окружен. Даю десять минут на сборы. Если вы не выйдете сами, за вами придут мои люди.

Элизабет не сказала ни слова. Дверь захлопнулась. Всего лишь десять минут на бросилась к двери и закрыла ее на задвижку. А потом взбежала по ступенькам наверх.

Джон уже стоял на пороге спальни.

– Теперь ты узнала то, что хотела?

– Да, – ответила она и, встав коленями на подоконник, распахнула тяжелую оконную раму. – Теперь мне все понятно. И будь я проклята, если позволю, чтобы ты, Эндрю или Гунер попались в руки к этому кретину.

Джон улыбнулся.

– Мы с Гунером счастливы, что ты будешь стоять на страже нашей безопасности. Только позволь тебе напомнить об одной вещи: Бардо по-прежнему до конца не понимает, с кем он имеет дело. Единственный человек, который сейчас находится в опасности, это ты.

– Из того, что я услышала от Бардо, мне стало ясно: он знает о вас больше, чем вы думаете, – ответила Элизабет. – И ему не понадобится много времени, когда он схватит тебя, чтобы узнать, что ты один из представителей Кланада.

– Ты права, – нахмурившись, он смотрел, как Элизабет снимает ботинки. – А теперь ответь мне, что это ты делаешь?

– Мы должны выбраться отсюда. Советую тебе снять куртку. Она только будет тянуть ко дну, когда мы окажемся в воде. Быстрее!

– Похоже, ты собираешься немного поплавать? А как мы окажемся в реке? Они же услышат всплеск, если мы прыгнем в воду.

– А мы не станем прыгать. Мы спустимся на лопастях мельничного колеса.

– На лопастях? – усмехнулся он. – Теперь я верю каждому слову отзыва, который дал о тебе комитет, Элизабет Картрайт Рэмзи. «Сильная и предприимчивая» – так было написано там. – В его глазах сверкнули веселые искорки. – И я согласен с тем, что генетическое притяжение существует. Его ощущаешь с первого взгляда.

– Опять ты о генах! – отмахнулась она нетерпеливо. – Здесь бы тебе всякий сказал, что это сильная кровь наших предков – первопроходцев-янки. – Она встала на подоконник. – Иди за мной.

– Бет, нам нет нужды прибегать к таким мерам. Я могу… – Он замолчал.

Она взглянула на него, обернувшись через плечо:

– Что?

Он некоторое время молча смотрел на нее.

– Ничего, – наконец улыбнулся он. – Ничего. Я с радостью пойду следом за тобой хоть в ад. – Сняв куртку и сбросив ботинки, в носках подошел к подоконнику. – Вперед, моя дорогая янки!

8

– Сначала надо встать на лопасть ногами, а когда она опустится, хватайся за вторую лопасть руками, если хочешь сохранить свою драгоценную жизнь, тут нужно сделать всего лишь небольшой прыжок, чтобы оказаться на колесе.

– Ты так хорошо изучила все?

– Слава Богу, я выросла в этом доме. Неужели ты думаешь, что у меня в детстве хватило терпения удержаться от того, чтобы не поиграть с такой потрясающей игрушкой?! Каждое лето я… – Она прыгнула и, встав на лопасть, сразу же схватилась за верхнюю, которая оказалась на уровне ее глаз. Дерево под ее пальцами было влажным и скользким. – Быстрее, – прошептала она одними губами.

Лопасть скрипнула под ее тяжестью. Колесо чуть дрогнуло, когда Джон прыгнул на другую лопасть, что находилась сверху.

Холодный ветер насквозь продувал ее вязаный свитер. Холодно. До чего же холодно оказалось снаружи. Но сейчас станет еще холоднее. Спокойно бегущая вода под ней приближалась с каждым поворотом колеса.

И наконец лопасть, на которой она стояла, медленно погрузилась в воду.

У нее перехватило дыхание, и казалось, что кровь в одну секунду застыла в жилах. Элизабет разжала руку, отпустив лопасть, и медленно поплыла прочь от дома. Каждый гребок заледеневших рук давался с трудом. Ноги тянуло ко дну.

– Как ты? – прошептал Джон. Он уже плыл рядом с нею.

– Все в порядке, – еле шевеля губами, ответила она. – Но нам лучше выбраться как можно скорее на берег. В такой ледяной воде долго не пробудешь. Это опасно. Как ты считаешь, они нас уже не смогут увидеть? Я считала, что надо доплыть до рощи, но…

– Тсс. Береги силы. Помолчи. – Он подставил ей плечо, направляясь к берегу. – Держись за меня. Сейчас я вытащу тебя из воды. – Гребки его оставались сильными и уверенными. Казалось, что он вообще не чувствовал холода, отметила про себя Элизабет. Как такое может быть? Ведь он должен был еще острее чувствовать холод, чем она. Он ведь вырос в жаркой стране.

На секунду отпустив ее, Джон выбрался на берег и вытащил ее за собой.

Зубы ее выбивали неудержимую дробь, когда Элизабет попыталась выжать воду из свитера. Взгляд ее скользнул по дому. Как он близко от них. Слишком близко. Они не преодолели и половины намеченного ею пути. Она вскочила на ноги.

– Нам надо как можно быстрее добраться до рощи. Я знаю одно укромное место. Здесь мы слишком близко от дома. С минуты на минуту они войдут в дом и обнаружат, что меня нет.

– Бет, нам незачем идти туда. В такой холод… – в его голосе слышалось раскаяние. – Боже, какой же я дурак! Я совсем забыл о том, что ты не…

Но она не слушала его. Она уже бежала по заснеженному лугу по направлению к роще.

Колючие стебли и камни скрывались о под снежным покрывалом. Они вонзались в ее ступни, мокрые носки не могли служить им преградой. Но зато она наконец-то снова почувствовала, как по ее жилам побежала жаркая кровь. Если бы только не этот пронизывающий ветер, который продувает насквозь, ей, пожалуй, было бы даже тепло. «А где же Джон?» – мельком подумала она. Они не должны схватить его. Ему будет во сто крат хуже, если он попадет к ним в руки, чем если бы это случилось с ней.

– Джон! – обернулась она. Он бежал чуть поодаль. – Как ты? – с облегчением она перевела дыхание.

– Отлично! – бодро ответил он. – А что это за место, куда ты меня ведешь? Надеюсь, там будет немного теплее.

– Неужели ты замерз? А еще говорил, что вырос в пустыне… – «Как странно сейчас звучат эти слова», – подумала Элизабет про себя, представив на миг огромное горячее южное солнце. И теплые солнечные лучи, коснувшись ее кожи, согрели Элизабет. – Не думаю, что там будет очень тепло. Но зато они не смогут отыскать нас. По крайней мере до утра. Там в одной из скал есть пещера, где я любила играть в детстве. Я собиралась потом показать ее Эндрю. Да вот она. – Она указала на покрытую лишайниками скалу, с трудом переводя дыхание. – Ты сможешь откатить камень, который закрывает вход в нее? Господи, когда же уймется эта дрожь! – Это была не просто дрожь. Элизабет било как в лихорадке. – Непонятно, что это со мной творится. Я же почти согрелась, пока бежала.

– Правда? – мрачно спросил Джон, откатывая в сторону валун. – Постой пока здесь. Я посмотрю, не ждут ли нас там пришельцы.

– Если верить Бардо, то ты должен быть с ними на «ты».

– Ты случайно не оставила там фонаря?

Она покачала головой:

– Но есть масляная лампадка и коробка спичек слева от входа.

Джон отсутствовал всего несколько минут и вышел с зажженной лампадкой в о руках.

– Заходи. Как жаль, что ты не предусмотрела ничего для того, чтобы развести огонь.

– Но я приходила сюда только летом. Зимой слишком холодно. Где-то здесь должны быть два стеганых лоскутных одеяла. – Она осмотрелась. – Вот они. Моя мама помогла мне сшить одно из них. Мне было тогда восемь лет. Мама сказала, что гордится мной.

– Какое красивое одеяло. Правильно, что она похвалила тебя, – заметил Джон. – А теперь подожди, пока я не задвину валун на место.

– Хорошо.

Она смотрела, как он легко придвинул большой камень. Мускулы на его спине отчетливо проступили под влажной клетчатой рубашкой.

– Ты промок до нитки. Как жаль, что здесь невозможно развести огонь. – Она отбросила мокрую прядь волос со щеки. – Можно было бы попробовать поискать упавшие ветки, но, боюсь, это бесполезно. Снег… ненавижу зиму. Кажется, я тебе уже говорила об этом?