Фея радуги - Джоансен Айрис. Страница 20

Он ласкал ее грудь, и сквозь тонкую ткань платья она ощущала тепло его рук. Кендра уже с трудом сдерживала себя.

– Боюсь, расслабиться не получится, – выдохнула она. У Джоэла так же, как и у нее самой, учащенно билось сердце, и, не переставая ласкать ее, он прошептал:

– Вот и хорошо. Пусть кое-что в тебе останется напряжено… – Он весь пылал, и, ощутив этот жар, Кендра невольно вскрикнула.

– Я сделал тебе больно? – замерев, спросил он и тут же по-мальчишечьи засмеялся, увидев, как к ее лицу прилила кровь. Он наклонился к ней, и их губы слились в поцелуе. Джоэлу казалось, что он пьет густой медовый напиток. Через какое-то время он, ласково взяв Кендру за подбородок, отвел ее лицо в сторону. С тихим стоном наслаждения она подалась чуть назад, а он, обхватив ее талию, сказал:

– Кендра, ты так же томишься желанием, как и я. – Он приблизился к ней, и она даже сквозь одежду чувствовала его напрягшуюся плоть. – Видишь? А ты, любовь моя, скажи – ты так же желаешь меня? – Осыпая ее поцелуями, он продолжал:

– Со мной никогда такого не случалось, раньше я просто использовал женщин, взамен давал им то, чего они хотели, и не задумывался об их чувствах. С тобой все по-другому. Я объят пламенем и хочу, чтобы ты сгорала в нем вместе со мной. Сгорим в нем вместе – или я сойду с ума! – Не останавливаясь, его руки спускались все ниже: он гладил ее живот, бедра, а она двигалась навстречу ему и, ощущая с каждой минутой растущее желание наконец слиться с ним, шепотом выдохнула:

– Я сгораю вместе с тобой. Джоэл, я хочу, я должна прикоснуться к тебе. – Дрожа от возбуждения, она начала расстегивать на нем рубашку. – Помоги мне!

Джоэл быстро расстегнул рубашку, и Кендра порывисто прижалась к его груди. Это было настоящее блаженство – снова ощутить, как волосы на его мускулистой груди щекочут ей щеки, возбуждая страсть еще сильнее. Прикрыв глаза и уже не стараясь сдержать себя, Кендра чувствовала, как его тело отзывается на каждое прикосновение ее рук. Она слышала, кончиками пальцев ощущала удары его сердца, готового, казалось, выскочить из груди.

– Открой глаза, посмотри, что ты сделала со мной, маленькая ведьма, – хрипло прошептал Джоэл. И, взглянув на него, Кендра уловила веселые искорки смеха в его глазах, хотя лицо было искажено сладкими муками страсти. – В твоих объятиях я становлюсь горящим факелом… Давай поскорее перейдем в постель, иначе, клянусь, я не смогу дольше сдерживаться и овладею тобой прямо здесь, ведь…

Он не договорил: в дверь неожиданно постучали.

– Кто это? – испуганно спросила Кендра.

– Очевидно, – мрачно ответил Джоэл, зажмуриваясь, – марасефский вариант вмешательства высших сил ради спасения невинной девушки… – Он вздохнул. – Нам несут ужин, который я зачем-то заказал.

Стук повторился, и Кендра робко предложила:

– Давай сделаем вид, что нас здесь нет, может, тогда они уйдут…

– Нет, – решительно возразил Джоэл, второпях застегивая пуговицы. – Пусть все будет именно так, как я и хотел: романтический ужин и неспешная беседа. Хотя, откровенно говоря, я не очень уверен в себе…

Джоэл распахнул дверь. Официант вкатил в номер сервированный столик. Кендра постаралась скрыть разочарование: за несколько минут до этого неожиданного вторжения они с Джоэлом были готовы слиться друг с другом, а сейчас он, казалось, об этом и не думает. Как можно сейчас думать о еде? Впрочем, Кендра не стала сердиться: в конце концов, перейти в постель они еще успеют, так почему бы сейчас не насладиться «романтическим ужином», тем более что для Джоэла это так важно?

Тем временем официант, пройдя вместе со столиком на балкон, достал хрустальный подсвечник и, вставив в него свечу, водрузил среди блюд. Интересно, Джоэл специально заказал свечу? Кендру вдруг охватила волна какой-то щемящей нежности по отношению к нему, и эта нежность почти вытеснила собственно вожделение.

Конечно, Джоэл так же, как и она, горел желанием скорее оказаться с ней в постели. Но тем ценнее для Кендры была сейчас его сдержанность – Джоэл хотел доставить ей не только радости секса.

Официант вышел, и Кендра с улыбкой села за столик.

– Ты, я вижу, вполне довольна таким поворотом событий, – заметил Джоэл, наливая себе вина.

– Вовсе нет. Я чувствую то же, что и ты, Джоэл. Но я надеюсь, что мы все-гаки перейдем когда-нибудь к… более интересным занятиям? – Кендра положила в тарелку жаркое и несколько секунд сосредоточенно его дегустировала. – Очень вкусно. Только соус, по-моему, слишком острый.

– Здешние повара умеют приготовить мясо, – ответил Джоэл.

Она глянула вниз. Напротив отеля, среди домов под красной черепицей, возвышался минарет. В сгущающихся сумерках он выглядел очень красиво и даже таинственно.

– Джоэл, – наконец произнесла она, – то, что ты говорил о наших отношениях, – верно. Мы должны сейчас начать все сначала. Теперь я и сама это поняла…

– Я рад, любимая. Так ты согласна?

– Да. – Кендра больше не смотрела вниз – ее взгляд остановился на его лице. – Я хочу быть совершенно честной перед тобой. Поэтому я говорю, что хочу тебя – хочу прямо сейчас. Или мы займемся любовью, или я сойду с ума. Помнишь нашу ночь в Радужном Замке? Мы должны повторить это. Все время мне так не хватало тебя – твоих рук, твоих губ, твоих…

– Остановись, – с трудом сказал он. – Я не могу этого слышать… Не могу…

– Вспомни, ты сам настаивал на полной откровенности.

– Я не это имел в виду! – воскликнул Джоэл, овладевая собой. – Нам многое нужно серьезно обсудить. За эту неделю мы ни разу не могли толком поговорить! Я так и не спросил у тебя, что хотел, да и у тебя, я вижу, есть ко мне вопросы.

Кендра хотела возразить: пусть у них не было времени поговорить, но она очень многое узнала о Джоэле, просто наблюдая за ним. Она хорошо изучила его своеобразный юмор, его отношение к работе и к коллегам. Как он радовался каждой удачно отснятой сцене! Кендра привязалась к нему, и теперь она знала настоящего Джоэла Дэймона. Нет, она не понимала, о чем им еще нужно друг друга спрашивать.

– Не смотри на меня так! – взмолился Джоэл. – Взглядом ты умеешь выразить больше, чем словами. Прошу тебя, пусть у нас этим вечером будет настоящий тихий ужин при свечах! – Он отпил еще вина из хрустального бокала. – Я вижу, пора мне взять инициативу в свои руки, если я еще на что-то надеюсь…

– Инициатива – это замечательно, – безмятежно ответила Кендра. – Давай я расскажу, чего от тебя жду.

– Нет! Ты должна рассказать мне о своей семье, понимаешь? В анкете написано, что ты сирота, но у тебя есть брат. Как его зовут? Вы с ним общаетесь?

Кендру словно окатило холодной водой. Ну почему, почему в эту волшебную ночь она должна думать о Кейси и их беде? Она так надеялась сегодня отвлечься от всех тревог и полностью раствориться в блаженстве…

– Его зовут Кейси, – тяжело ответила она. – Да, мы общаемся, мы очень близки.

– Тебе не очень-то приятно о нем говорить, да? – Глаза Джоэла сузились. – Он старше или моложе тебя?

– Ему двадцать шесть, – сказала Кендра и тут же добавила:

– Джоэл, почему ты ничего не ешь? Ты же сам так настаивал на тихом романтическом ужине. Налить тебе еще вина?

– Чем он занимается? – Джоэл не обратил внимания на ее попытки переменить тему.

– Теперь моя очередь спрашивать, – сказала Кендра. – Живы ли твои родители?

На его лицо набежало облачко.

– Странно, что ты спрашиваешь. Я думал, о моих милых родителях тебе все рассказала Билли… Моя любимая мамочка еще жива и процветает в Ницце, а про папочку я слышал, что он в Аргентине. Очевидно, щедрые и темпераментные латиноамериканки пришлись ему по вкусу, и он не собирается возвращаться.

– Так вы все-таки поддерживаете связь? Я думала, что он исчез еще до твоего рождения…

– Так и есть. Как только он понял, что больше ничего не выжмет из своего старого папаши, он все бросил и уехал. Но мне всегда было интересно на него посмотреть. Став студентом, я осуществил эту мечту и приехал к нему в Барселону, где он жил с какой-то вдовушкой. – Джоэл горько улыбнулся. – Я прожил с ними почти месяц и понял, что мой папочка – просто прелестный человек. Он стал меня убеждать, что несчастная жертва – это он, что это над ним, бедным страдальцем, всегда все издевались… Говорил, что искренне любит меня. Я тогда поверил ему. Господи, каким же наивным я был в юности!