Гадкий утенок - Джоансен Айрис. Страница 5

Нелл с отчаянием поняла, что Ричард этот вопрос уже решил.

– Я и так стараюсь тебе помогать.

– Да-да, конечно. – Он отстранился, посмотрел ей в лицо сверху вниз. – Но этого мало. – Глаза его светились радостным возбуждением. – Кавинский – ключ к успеху. Я шесть лет ждал такого случая. Тут дело не только в деньгах, речь идет о власти. Трудно даже представить, как многого смогу я добиться.

– Я буду помогать тебе еще больше. Я сделаю все, что нужно. Но не отбирай у меня Джилл.

– Ладно, поговорим завтра. – Он поцеловал ее в лоб и отвернулся. – А теперь мне пора вниз. Кавинскии должен прибыть с минуты на минуту.

Нелл тупо смотрела мужу вслед. Итак, они поговорят завтра. Он будет терпелив, нежен и немного опечален – из-за того, что не в состоянии удовлетворить ее просьбу. Закончится же тем, что Нелл сама окажется во всем виновата. А потом они вернутся в Париж, он подарит ей букет желтых роз и сам отправится в агентство выбирать няню – чтобы не травмировать жену.

– Мама, у меня вода в ванной уже совсем остыла, – с упреком заявила Джилл.

Она стояла на кафельном полу, завернутая в большое розовое полотенце.

– Правда?

Нелл судорожно сглотнула. Пока не наступило завтра, нет смысла портить себе настроение. Может быть, с Кавинским еще ничего не выйдет. Или же Ричард вдруг возьмет и передумает.

– Сейчас нальем снова горячей воды.

– Давно пора. – Джилл развернулась и скрылась за дверью.

– Ты похожа на принцессу, – объявила Джилл, обхватив колени руками.

– Скажешь тоже. – Нелл нежно уложила дочку, накрыла ее одеялом. – Ты засыпай, не бойся. Обещаю – я разбужу тебя, когда вернусь с банкета, и мы обязательно устроим пикник. В гостиной будет сидеть горничная – на случай, если к тебе явится какое-нибудь чудовище. – Нелл шутливо потрепала девочку по голове.

– Но я правда его видела, – с серьезным видом уверила ее Джилл.

– Видела, так больше не увидишь. – Она поцеловала ребенка в лоб. – Это я тебе обещаю.

Когда Нелл уже выходила из спальни, Джилл крикнула:

– Не забудь про вино!

Нелл только усмехнулась и прикрыла за собой дверь. В отличие от матери у Джилл, судя по всему, небудет проблем с настойчивостью и умением за себя постоять.

Однако когда Нелл поравнялась с зеркалом, улыбка сползла с ее лица. Только ее маленькой дочурке могло прийти бы в голову сравнить ее с принцессой. При невысоком росте Нелл была чересчур полной – полной и некрасивой. Невыразительные черты лица, единственная отличительная особенность – вздернутый нос. Короткие волосы скучного темного оттенка, бледная кожа. Одним словом, дурнушка.

Неважно. Главное, что Джилл считает ее красавицей. Да и Ричард находит ее привлекательной. Однажды он сказал, что она напоминает ему домотканый коврик: неброский, но практичный и по-простому милый.

Еще раз взглянув на свое отражение, Нелл скорбно скривилась. Вряд ли на свете найдется женщина, которая отказалась бы променять судьбу «домотканого коврика» на блеск шелкового гобелена. Зато у некрасивых женщин есть серьезные преимущества: никто не обращает на них внимания, когда они входят в переполненный зал. Да и улизнуть оттуда с подносом будет нетрудно.

Нелл остановилась на верхней площадке мраморной лестницы, глядя на заполненный гостями вестибюль.

Музыка.

Аромат цветов и дорогих духов.

Смех, шум голосов.

Боже, как же ей не хотелось туда спускаться. Высокие резные двери, ведущие в банкетный зал, были распахнуты настежь. Нелл увидела, что Ричард разговаривает с каким-то высоким бородатым мужчиной, вся грудь которого была покрыта орденами. Может, это и есть Кавинский? Скорее всего. Там же находились Мартин, Салли и Надин. На лице миссис Бренден застыло подобострастное, медоточивое выражение. Позднее Нелл тоже будет представлена президенту Кавинскому, но сейчас ей там делать нечего – она только помешает важному разговору.

Оглядев вестибюль, Нелл наконец нашла мадам Гере, пугливо жавшуюся к стене. Это была женщина лет пятидесяти, худая, болезненно застенчивая. Увидев, как француженка изо всех сил старается не привлекать к себе внимания, Нелл испытала острое чувство жалости. Как хорошо было ей знакомо это затравленное выражение лица, эта застывшая улыбка. Когда Нелл смотрела на себя в зеркало, она выглядела точно так же.

Нелл стала спускаться по лестнице. Пусть Ричард очаровывает своего Кавинского и прочих шишек. Она же окажет мужу посильную помощь, придя на выручку бедняжке мадам Гере.

– Mon dieu, – негромко сказала Элиза Гере, – этому мужчине не хватает только розы в зубах.

– Что-что?

Нелл положила на большую тарелку лимонную тартинку. Она обещала дочери принести шоколадный эклер, но эклеров что-то пока было не видно.

– Ну как же, помните фильм со Шварценеггером, где он играет шпиона? Он там умеет делать все на свете, только летать не может.

Нелл вспомнила, что, кажется, действительно был такой фильм. Здоровенный Шварценеггер с розой в зубах.

– «Истинная ложь»?

Элиза пожала плечами:

– Я никогда не помню названий фильмов, но Шварценеггера забыть трудно. – Она показала куда-то в зал. – И того мужчину тоже. Вы не знаете, кто он?

Нелл оглянулась. Мужчина, на которого показывала Элиза, не мог сравниться со Шварценеггером ни ростом, ни шириной плеч, однако он сразу же обращал на себя внимание: лет тридцати пяти, темноволосый, лицо не сказать чтобы красивое, но раз увидишь – не забудешь. В каждом движении этого человека ощущалась полнейшая уверенность в себе. Такой не попадет в ситуацию, которая застанет его врасплох. Неудивительно, что Элиза обратила на него внимание. Для застенчивой, закомплексованной личности уверенность в себе – качество завидное и абсолютно недостижимое.

– Нет, я его раньше не видела, – сказала Нелл. – Может быть, он из свиты Кавинского?

Элиза лишь покачала головой.

Нелл и сама поняла, что ошиблась. Человек с таким лицом не мог принадлежать к чьей-то свите.

– Ну и аппетит у вас, – заметила Элиза, взглянув на нагруженный снедью поднос.

Нелл вспыхнула:

– Это не для меня, это для моей маленькой дочки.

Тут уже смутилась Элиза:

– Я вовсе не хотела…

– Ничего, – вздохнула Нелл. – Я знаю, что у меня излишний вес.

– Нет, вы прекрасно выглядите, – мягко произнесла Элиза. – Я вовсе не хотела вас обидеть.

– А вы меня и не обидели. Моя беда – пристрастие к шоколадным пирожным. А прослойка жира – это защитный слой.

– Вы нуждаетесь в защитном слое, милая?

– Как и все мы, – уклончиво ответила Нелл, но тут же поправилась: – Нет, конечно же, нет. У меня все в порядке, я вполне счастлива. Если хотите, я завтра познакомлю вас с моей дочкой.

– Я была бы очень рада.

– Ага, вот и эклеры. Она обожает эклеры. – Нелл положила на тарелку долгожданный эклер и вновь обернулась к Элизе. – Извините, я вас на время покину. Нужно отнести трофеи наверх. Думаю, она не спит, ждет меня.

– Конечно-конечно. Я и так отняла у вас слишком много времени. Вы были очень добры ко мне.

– Ерунда. Я очень приятно провела вечер. Спасибо вам.

Нелл не кривила душой. Когда Элиза Гере преодолела смущение, она оказалась интересной собеседницей – наблюдательной и остроумной. За разговором время пролетело незаметно.

– Если мы сегодня уже не увидимся, я зайду к вам завтра после завтрака, – сказала Нелл.

Элиза кивнула и осмотрела зал, выискивая мужа.

– Да, мы, наверное, тоже скоро уйдем. Анри хотел встретиться с Кавинским, других дел у него здесь нет.

С подносом в руках Нелл осторожно пробиралась через толпу.

А как же вино?

У самых дверей она остановилась.

Почему бы, собственно, и нет? Несколько капель девочке не повредят. Европейцы преспокойно дают детям пить вино, и ничего страшного не происходит. Пусть Джилл сегодня почувствует себя счастливой. Неизвестно, сколько времени они еще проведут вместе.

Она обернулась лицом к залу. Шампанское? Это еще лучше. Мимо как раз проходил официант с подносом, и Нелл подцепила бокал. От резкого движения она покачнулась и чуть не рассыпала все свои сокровища.