Коснись горизонта - Джоансен Айрис. Страница 15

Эти слова еще больше расстроили Ясмин, и Билли решила смириться. По правде говоря, ей нравилось настойчивое, даже слегка деспотичное отношение домоправительницы к соблюдению принятых правил. Билли понимала, что Ясмин очень огорчится, если она будет выглядеть не так, как подобает.

— Ну ладно, — согласилась она, — я надену это сногсшибательное платье, но только для шейха. А обедать с Дэвидом я буду в джинсах, как обычно.

Но все произошло иначе. Едва она приняла ванну и накинула бежевую с черными полосками джелабу, купленную на базаре, как Ясмин вернулась.

— Он уже здесь, — торопливо прошептала она, застегивая Билли пуговицы, как маленькому ребенку, — и очень недоволен, что вы еще не готовы. Торопитесь. — Ясмин подтолкнула Билли к двери.

— Очаровательна! — Голос Карима Бен-Ра-шида был как тягучий мед, в то время, как его взгляд пронизывал ее насквозь. Он стоял возле резных дверей, ведущих на маленький балкончик, и воздушная филигранность этих дверей подчеркивала мощь и силу его фигуры.

— Уверен, мисс Калахан, что вы не любите комплиментов так же, как и лицемерия, но, несомненно, Дэвид говорил вам, что эта джелаба очень вам к лицу. Вы похожи на мальчишку, выпрашивающего мелочь на базаре.

Было ли это замечание обидным или нет, в любом случае Билли не собиралась обращать на него внимания.

— Я не объект для комплиментов, — спокойно ответила она. — А люди, подобные мне, нуждаются только в искренности.

Указав на диванчик из слоновой кости, стоящий у двери, Билли сказала:

— Может быть, нам лучше сесть? У меня возникла одна идея, и мне бы очень хотелось, чтобы вы ее поддержали.

Шейх улыбнулся великодушно и проговорил:

— Я полагаю, вы действительно нуждаетесь в моей поддержке. Устраивайтесь как вам удобно.

Билли подошла к дивану и уселась, скрестив ноги.

— Надеюсь, это не официальная беседа.

Шейх покачал головой:

— Мы уже поняли, что вы очень независимы. Я никогда не повторяю своих ошибок.

— Правда? — дерзко переспросила она. — Тогда вы почти совершенство. Должно быть, это приносит вам чувство глубокого удовлетворения.

— Вы смеетесь надо мной, мисс Калахан? — прищурившись, спросил шейх.

— Как можно! — Билли вдруг почувствовала себя обессиленной. — Хотя, если быть откровенной, я пытаюсь смеяться над тем, что внушает мне страх. А вы страшный человек, шейх Бен-Рашид.

В его глазах мелькнуло удивление:

— Вы признаетесь в собственной слабости? Это очень серьезная тактическая ошибка, мисс Калахан.

— Тактика используется в игре, — она посмотрела ему прямо в глаза, — а я не играю в игры. — Билли слегка наклонила голову, еле сдерживая нетерпение. — Давайте перейдем прямо к делу. Я не думаю, что вы пришли сюда только из желания побыть в моем обществе.

— О, я не знаю, что заставляет вас так думать. — Карим насмешливо приподнял одну бровь. — Дэвид, кажется, находит ваше общество вполне приятным, даже, можно сказать, восхитительным. Почему бы и мне не думать так же?

— Вы же знаете, как это бывает, — стараешься всегда скрыть от самого себя получаемые удары. Мы думаем — так безопаснее, а потом… — Билли вытянула указательный палец и выстрелила в воображаемую мишень. — Бах! — Ее голос звучал напряженно.

— Мне это не кажется забавным. — Голос шейха стал ледяным. — Особенно, когда дело касается Дэвида.

— Я тоже так думаю, — согласилась Билли. — Я уже призналась вам, что всегда смеюсь над тем, чего боюсь. Простите мою неуклюжую шутку.

— Я признаю, что вы проделали все великолепно, — холодно ответил Карим. — Вы явились из другого, более открытого мира, и, конечно, победить туземца оказалось несложно.

Билли насторожилась:

— Не могли ли бы вы пояснить вашу мысль?

— С удовольствием. — Он подошел к стулу и взял папку цвета слоновой кости, ее цвет настолько совпадал с цветом обивки, что Билли до этого момента и не заметила ее. — Начать ли мне с вашего появления в детском приюте Симона Хардвика двадцать три года назад или с вашего недавнего появления в Марасефе? В вашей биографии все необычайно занимательно.

— Вы собрали досье на меня? — Глаза Билли изумленно расширились. Но чему, собственно говоря, она удивляется? Для человека, подобного Бен-Рашиду, это естественно. — Приятно, что моя биография заинтересовала вас. — Она гордо выпрямилась. — Уверена, что вам не удалось в ней найти ничего предосудительного. Я вовсе не так опасна, как вы предполагали, не так ли?

— Потому что вы никогда не привлекались к уголовной ответственности? — Он загадочно улыбнулся. — Совсем наоборот, вы, может быть, даже опаснее, чем я думал. — Шейх открыл папку и стал просматривать бумаги. — Вы удивительная женщина, мисс Калахан. Мои люди — настоящие профессионалы, но и им пришлось поработать, добывая эту информацию. С вашим детством все достаточно ясно — приютские документы точно зафиксировали дату вашего поступления в приют. Вы ведь подкидыш, не так ли?

— Да, меня подкинули, — спокойно подтвердила Билли. — Я не стыжусь этого, шейх Бен-Рашид. Я верю, что важно только то, чего человек добился сам, а это не всегда зависит от его происхождения.

— Я вовсе не хотел обидеть вас, — пожал плечами шейх. — Я и сам думаю точно так же, мисс Калахан. Собственно, как раз именно то, чего достигли, и заинтересовало меня. — Он перевернул несколько страниц. — Вы побывали за эти годы в нескольких приютах. Вас дважды определяли в семьи, и каждый раз вы были возвращены в сиротский распределитель за бунтарство и непослушание. Когда вам исполнилось пятнадцать лет, вы покинули приют. После этого ваша биография становится значительно более запутанной.

— Простите великодушно, — иронично заметила Билли.

— Практически все люди, с которыми вы работали или просто встречались, отказывались беседовать с моими людьми, — неторопливо продолжал Бен-Рашид. — У вас, несомненно, есть способность вызывать симпатию и хорошее отношение людей к себе в самые короткие промежутки времени, — он прищурился, — наверное, потому, что вы нигде не задерживались больше трех месяцев, мисс Калахан? Вы работали на бензоколонке, конторским клерком, кухаркой у лесорубов, собирали яблоки в Орегоне, работали в индейской резервации в штате Вашингтон. Похоже, перечисление можно продолжать еще долго. Вы даже проучились один семестр в колледже в Калифорнии. Вы получили очень высокие баллы на вступительных экзаменах, и ваши профессора говорят о вас как об очень трудолюбивой и способной студентке.

— Главное слово здесь «трудолюбивой», — сказала Билли. — Я могла бы быть даже цыганкой по происхождению, но в моей биографии нет ничего, в чем мне было бы стыдно признаться.

— Да, ваше жизнеописание выглядит удивительно безобидным для такой разносторонней молодой леди, — спокойно отреагировал он. — Никаких длительных любовных связей, несколько озорных проказ, но закон вы никогда не преступали. Ничего, что могло бы вызвать подозрение, до тех пор, пока вы не приехали на киносъемки в Марасеф.

Билли удивленно вскинула голову.

— «Приключение в пустыне»? — Она покачала головой. — Вас ввели в заблуждение, шейх Бен-Рашид. Ваши люди, должно быть, решили немного пофантазировать, чтобы отработать свои деньги. Единственный криминал во время моей работы в этой картине — это то, что я взяла деньги за ужасно сыгранную роль.

— Ничего криминального, просто немного подозрительно, — сказал он, захлопывая папку. — Вы, кажется, очень смелая женщина, мисс Калахан. Рискуя собой, вы спасли вышибалу публичного дома по имени Юзеф Ибрагим от трех парней, которые, как говорят, намеревались перерезать ему глотку. А потом вы устроили «любовь втроем» с этим Юзефом и Кендрой Михаэлис в каком-то двухкомнатном коттедже, и все это длилось в течение нескольких недель.

— Любовь втроем?! — воскликнула Билли. — Ничего подобного! Мы просто друзья, черт побери! У ваших мальчиков грязное воображение, шейх Бен-Рашид.

— Возможно. Но не станете же вы отрицать, что некоторое время жили с этим Юзефом в его доме в деревне около Зеландана.