Полночный воин (Хранительница сокровищ) - Джоансен Айрис. Страница 62

— Во дворе есть крытый колодец, и камины хорошо работали в то время, когда я уехала отсюда. Мы можем даже устроить баню.

— Баню? — с недоверчивой тоской пробормотала Эдвина.

— Вряд ли нам что-нибудь может угрожать в замке, — поддержал Малик Бринн. — А несколько крыс и тараканов мы с доблестью победим.

Гейдж поднял глаза на темные окна в башнях.

— Ну, если только тараканов… — еле слышно произнес он. — У меня странное чувство, будто… — Он пожал плечами. — Глупости. Мы останемся здесь, если ты так решила, — повернулся он к Бринн.

— Мне так хочется! — твердо сказала она.

— Прекрасно! — Малик спрыгнул с коня и снял Эдвину с лошади. — Пошли, найдем этот колодец и убедимся, что вода в нем чистая.

Проводив их взглядом, Бринн повернулась к Гейджу.

Он стоял, подняв голову, словно прислушивался к чему-то, и, когда они пошли к замку, с его лица не сходило настороженно-любопытное выражение.

— Они здесь, верно? — мягко спросила она.

Он посмотрел на нее.

— О ком ты?

— Гевальд, его жена и все его храбрые рыцари. Я всегда чувствовала их присутствие.

— Ерунда!

Она покачала головой.

— Порой дух живет вопреки всему. Вот почему это печальное место. Нехорошо, когда ложишься в землю, а не возносишься к небесам, — улыбнулась она. — Мне казалось, ты сможешь услышать их.

— Почему?

— Потому что ты воин, как и Гевальд. Вот ты вышагиваешь по этим залам в своих доспехах… — Она явно видела его, его черные волосы, на которые алый отсвет бросали вогнутые сводчатые окна, мимо которых он проходил, направляясь в зал, чтобы встретиться с Гевальдом и другими рыцарями. Ей даже почудилось бряцание его оружия… — Не надо опасаться. Думаю, ты почувствуешь это там, в замке.

— А я считаю, ты все-таки немного сумасшедшая, Бринн из Фалкаара. — В его словах не слышалась насмешка, он говорил с нежностью. Отвернувшись, он принялся собирать поводья у лошадей. — Ступай в замок и посмотри, найдется ли для нас место, где можно переночевать в безопасности от неведомых существ. Я отведу животных в лес на выпас, туда, где трава погуще.

Лес!

— Я пойду с тобой! — Она быстро схватила за повод ослов, пошла вслед за ним. — Тебе может понадобиться помощь.

— Я сам справлюсь.

Но Бринн уже толкала неуклюжих осликов за ворота.

— Не сомневаюсь, но тебе будет нелегко уследить за всеми сразу.

Она с облегчением поняла, что он не возражает, и только хитро улыбается ей.

— Может, твои духи помогут мне?

— У них своих проблем хватает, чтобы еще думать о нас.

— Какие эгоисты! — Гейдж вел под уздцы четырех лошадей через мост по дороге в лес. — А я-то считал, твой Гевальд — красавец мужчина и он предложит… На кого ты смотришь?

Бринн пробежалась глазами по кустарнику, растущему вокруг.

— Вот и трава для выпаса. Чего нам еще нужно?

Его лицо стало настороженным.

— И я о том же.

Уклонившись от его взгляда, она провела ослов к поляне с сочной травой и привязала к дереву.

— Тут им будет хорошо. Чего ты копаешься? Я хочу вернуться и посмотреть, понравилась ли Малику вода из колодца.

Он повернулся к ней спиной и принялся расседлывать лошадей.

— Здесь есть волки?

— Что?

— Животные здесь будут в безопасности? Ты говорила, в лесу водятся волки.

— Они живут гораздо дальше к северу, там я и нашла Селбара. — Ей стало тепло и печально, когда она подумала о волке. Скоро она встретится с ним, возможно, даже завтра. — Волки не забредают далеко, если на их территории достаточно добычи. Я ни разу не встречала у замка даже их следов.

— Думаешь, твой волк все еще жив?

Она ни на миг не сомневалась в этом.

— Разумеется, он был совсем молодым, когда я нашла его. Теперь он в самом расцвете.

— Не представляю, чтобы волки доживали до старости. — Гейдж уже привязал лошадей к деревьям. — Ты говорила, что недолго знала его до отъезда из Гвинтала. Если он вернулся в свою стаю, то, вполне вероятно, забыл тебя.

— Я его помню.

— Он всего лишь зверь, Бринн.

— Знаю. — Но для нее он был больше, чем просто зверь. Она вылечила его, и он стал ее другом и товарищем в играх, защитой от одиночества, от жизни в замкнутом круге. — Он не забыл меня. Он сам придет ко мне.

— А за ним вся стая?

— Я не желаю говорить о Селбаре. Все будет в порядке.

Он повернулся к ней.

— Я не хочу, чтобы ты снова пострадала.

— Он не нападет на меня.

— Но он может и не помнить тебя вообще, как и тот священник из деревни. Приготовься к этому.

— Ты не понимаешь. Селбар не такой. Он на самом деле заботился обо мне.

— Надеюсь, ты права.

Ей нельзя ошибиться в Селбаре, ведь во многом он воплощал для нее Гвинтал — дикий и прекрасный, частью которого она была. Она не переживет потери волка. Повернувшись, Бринн направилась к замку.

— Посмотришь.

Ступая вслед за ней, он мрачно заметил:

— Наверняка увижу. Я не собираюсь отпускать тебя на встречу с твоим волком без себя.

Вода в колодце оказалась чистой, но они вначале привели все в порядок, прежде чем нагреть воду для мытья.

Уже наступила глубокая ночь, когда они в зале, у камина, сели ужинать, приготовив дичь, пойманную Маликом днем.

— Замок действительно великолепный, — сказала Эдвина. — Интересно, почему никто из жителей деревни не захотел поселиться здесь? — Доев один кусок, она взялась за другой. — Здесь так просторно. Ты сказала, из семьи Гевальда никого не осталось?

Бринн покачала головой.

— У его жены не было детей.

— Как жаль! — с горечью заметила Эдвина. — Он, должно быть, очень расстраивался по этому поводу.

Бринн поняла, что она как бы переносила поведение ее собственного мужа на Гевальда.

— Да, ему хотелось иметь наследника всего этого, но говорили, что он никогда не укорял свою жену. Он любил ее всем сердцем.

— Так не бывает! — усмехнулась Эдвина недоверчиво. — Мужчины всегда винят женщин в своих грехах. Думаю, и твой благородный Гевальд был не лучше.

— Я не согласен, — вступил в разговор Малик. — Далеко не всегда для мужчины плод любимой женщины дороже ее самой.

Эдвина встретилась с ним взглядом.

— Так легко решает тот, кого это не касается. Ты совсем по-другому заговоришь, когда другие мужчины будут хвалиться своими красивыми, здоровыми сыновьями, а тебе и сказать будет нечего. Без детей мужчине нельзя, как и женщине.

Бринн и Гейдж понимали, что Эдвина с Маликом говорили не о несчастной супруге Гевальда. Боль исходила от Эдвины. Даже если вскоре и придет время, когда Ричарда уже не будет между ними, то все равно неспособность Эдвины родить ребенка могла стать непреодолимым препятствием для Малика.

— Легко сказать. — Голос Эдвины стал тусклым. — Я устала. — Не взглянув в сторону Малика, она поднялась. — Мне пора спать. — Жестом она остановила Малика, вскочившего, чтобы последовать за ней. — Нет, нет, оставайся здесь!

Малик не обратил внимания на ее протест.

— Я должен защитить тебя от нападения тараканов.

— Я сама справлюсь! — Эдвина направилась через весь зал к своему настилу.

— Не сомневаюсь. — Малик пошел вслед за ней. — Прости за уловку, моя гордость не позволила признаться, что я смертельно боюсь тараканов! И надеюсь, ты не откажешь в любезности защитить меня от них.

— Лгунишка! — Эдвина легла и завернулась в одеяло. — Ты не боишься ничего на этом свете.

— Неправда. — Он тоже лег на настил, устроенный неподалеку от нее. — Хочешь знать, чего я боюсь большего всего на свете?

Она быстро закрыла глаза.

— Нет! — прошептала она. — Не хочу.

— Я все равно расскажу тебе. — Малик потянулся. — Но пока я позволю тебе справиться с моим маленьким страхом. Тебе дать мой меч для сражения с тараканами? Боюсь, моя рука будет дрожать.

— Глупый! — коротко бросила она.

— Так не хочешь?

— Нет.

Эдвина повернулась к нему спиной.