Пьянящий вкус жизни (Сильнее времени) - Джоансен Айрис. Страница 30

Он улыбнулся:

– Ну хорошо. Я сделал это только ради твоего удовольствия. – И, шагнув в холл, добавил: – Отчасти…

Кэтлин рассмеялась и поспешила следом за ним.

– Ну до чего же ты упрям! – Перепрыгивая через две ступеньки, она обогнала его и побежала по второму этажу, поочередно открывая двери и заглядывая в каждую комнату. – Я хочу отыскать комнату Катрин. Как жаль, что я не слишком внимательно читала описание дома в ее дневнике.

– В самом деле? Невероятно. А я-то считал, что ты знаешь наизусть каждую страничку.

– А без того, чтобы не поддеть меня, ты не можешь обойтись? Есть ли у тебя хоть капля уважения к прошлому, к предкам, к нашим корням? Посмотри, какая чудесная комната! – Кэтлин на мгновение замерла в дверном проеме, чтобы тут же поспешить к окну. – Здесь вполне могла быть ее комната. Окна как раз выходят в сад. – Створки окна бесшумно распахнулись. – Мы можем занять эту комнату, Алекс? Отсюда открывается чудесный вид на черепичные крыши – типичная картина для Парижа.

– Понятия не имею, что можно назвать типичной картиной. – Алекс поставил чемоданы и, подойдя к ней, встал рядом у окна. – Я ни разу до этого не бывал в Париже.

– Ты… никогда… не был… в Париже? – с расстановкой произнесла она, не в силах поверить в услышанное. – Ты жил в Европе и не удосужился побывать здесь?

– Признаю, что это непростительный грех, – ответил Алекс торжественным тоном. – Мне, конечно же, следовало исколесить его вдоль и поперек.

– Никаких колес! Тебе следовало обойти его пешком, как это делали пилигримы. – Кэтлин улыбнулась. – Но, с другой стороны, я страшно рада, что могу показать его тебе. Посмотришь на то маленькое кафе, в которое я забегала после занятий. Затем мы пройдемся вдоль моста Сюлли. – Ее глаза вспыхнули воодушевлением. – А к моему любимому собору Сен-Антуан…

– Как ты считаешь, мы сумеем выкроить часок на то чтобы встретиться с месье Ле Клерком?

Кэтлин виновато посмотрела на него.

– Я так обрадовалась, что забыла обо всем на свете. Вряд ли у нас будет возможность гулять. А жаль! – Она вздохнула. – Мне так хотелось, чтобы ты полюбил мой Париж.

– Я полюблю твой Париж, – перебил ее Алекс. – Как только мы договоримся с Ле Клерком, все остальное время только и будем делать, что гулять.

Лицо Кэтлин прояснилось.

– Но мы ведь можем выйти прямо сейчас? А вещи разберем потом. Я хочу только показать тебе вид с моста Сюлли на закате солнца. Ты лучше будешь понимать меня, когда сам увидишь все, что мне так нравилось.

– Никаких сомнений в этом у меня нет. – Он улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в кончик носа. – Только я все-таки сначала свяжусь с Ле Клерком и получу у него подтверждение, что наша договоренность о встрече с ним завтра остается в силе.

Кэтлин кивнула:

– А я пока пойду переобуюсь. Он обернулся через плечо:

– Угадай, куда бы мне хотелось пойти прежде всего? Кэтлин вопросительно приподняла брови.

– В Лувр. Посмотреть картину Жюльетты «Мальчик в поле».

Кэтлин радостно кивнула в знак согласия.

– Сначала пойдем в музей, а потом постоим на мосту, посмотрим на закат. Это чудесно!

– Уверен!

Кэтлин снова отвернулась к окну, когда Алекс вышел из комнаты позвонить Ле Клерку. Прошло совсем немного времени после полудня. Светило яркое солнце. Воздух был живителен и чист. И Кэтлин внезапно вновь почувствовала себя так, как чувствовала себя девочкой, когда бежала через поля жасмина. Мир снова казался окутанным золотистой дымкой, сквозь которую просвечивали, поддразнивая ее, новые возможности и новые желания.

– Мне кажется, что тот мужчина уже давно идет за нами, – шепнула Кэтлин, когда они проходили мимо стеклянной пирамиды во дворе Лувра. – Ручаюсь, я видела его в сквере, когда мы выходили из дома.

– Какой мужчина?

– Вон тот, в темных очках и красной рубашке.

Алекс как бы случайно оглянулся через плечо.

– Этот толстячок с путеводителем в руках?

– Ну да.

– Гмм… Думаешь, он собирается украсть тебя и продать как белую рабыню?

– Алекс, я серьезно.

– Я тоже, так как знаю, что на Ближнем Востоке высокие блондинки пользуются бешеным успехом. А твоя замечательная грудь перевешивает все остальные достоинства…

Кэтлин засмеялась:

– Перестань дразнить меня. Надо же что-то предпринять?

– Перекрасим волосы или позовем полицию? Неужели тебя ни разу не пытались украсть?

– Может быть, это просто карманник.

– Какая жалость. Идея белой рабыни пришлась мне больше по вкусу. Она навевает всякие приятные картинки: драгоценные браслеты, обнаженные гурии, покачивающиеся бедра – все это действует на меня так возбуждающе.

– Тебе незачем подстегивать свое воображение, – ответила так же шутливо Кэтлин. – Ты и без того возбуждаешься в одну секунду. Просто я действительно видела его в сквере.

– Площадь Вогез – одна из достопримечательностей Парижа. Она указана во всех путеводителях. И потом, неужели ты считаешь, что карманник станет надевать красную рубашку и черные очки?

– Пожалуй, что и в самом деле нет.

– Если мы встретим его после того, как уйдем из музея, то немедленно кликнем жандармов, идет?

Она кивнула.

– Ну вот, а теперь веди меня прямо к картине Жюльетты. Надо же чем-то охладить мое разыгравшееся воображение. Никак не могу отогнать страшное видение: тебя в объятиях какого-нибудь богатого шейха…

Алекс слышал, как зашумела вода в ванной. Он снял трубку и резкими рывками набрал номер телефона в штаб-квартире Квантико.

Через несколько секунд МакМиллан взял трубку.

– Да?

– Послушай, убери «хвост» или найми кого поспособнее.

– Алекс? – Голос МакМиллана был шелковисто-мягким. – Ты же знаешь, не так часто найдешь аса для такой рутинной работы, как слежка. К тому же тебя занесло в такую даль, что нам пришлось брать человека со стороны.

– Избавь меня от этого дурака, или ему не поздоровится.

– Я не успел предупредить тебя, – голос МакМиллана сохранял все те же любезные нотки. – Но тебе самому следовало бы извещать нас о своих кульбитах. Учитывая, каких усилий нам стоило замять эту историю с Рубански и швейцарской полицией. – Он помолчал. – Ты же знаешь, что он заботится о твоей безопасности.

– Если он завтра опять попадется мне на глаза, я его сброшу в Сену. – Опуская трубку, Алекс крепко сжал губы.

Кэтлин не заметила цэрэушника, который тащился за ними, после того как они вышли из Лувра. Но Алексу хотелось убедиться, что она ничего не заподозрила. Чем меньше она будет знать о его прошлой жизни, тем лучше будет для них обоих.

Кэтлин приподняла лицо навстречу мягким, ласкающим струям и удовлетворенно вздохнула, чувствуя, как расслабляюще действует их тепло.

– Привет! – Алекс, на секунду отдернув занавес, проскользнул в душное влажное тепло и встал рядом с нею, сильный, обнаженный… – Тебя и не разглядишь в этом пару. – Он заглянул ей прямо в глаза.

Его загорелое лицо покрылось капельками влаги, а светло-голубые глаза были полны настойчивого желания. Она никак не могла понять, почему раньше они казались ей холодными и даже ледяными.

Он придвинулся к ней вплотную и обхватил ладонями ее бедра.

– Развернись и облокотись о край ванны.

– Может быть, лучше пойдем в кровать?

– Какое скудное воображение! – пробормотал Алекс, беря в руки кусок душистого мягкого мыла. – Теперь не смотри на меня и делай то, что я скажу.

Кэтлин повернулась к нему спиной, как он сказал, и уперлась ладонями в фаянсовые плитки.

Медленными круговыми движениями Алекс стал водить мылом по ее телу. По груди, потом по животу.

– Раздвинь ноги, Кэтлин.

Таким же медленным плавным движением он стал водить душистым мылом меж ее ног. Мускулы живота сжались, когда его руки прикоснулись к самой интимной части тела. Она услышала, как мыло скользнуло в воду.

– Ты уронил… – У нее перехватило дыхание, когда его пальцы вошли в нее. Грудь судорожно вздымалась и опускалась, ей стало трудно дышать.