Сезон любви - Джоансен Айрис. Страница 27

– Я постараюсь.

Несколько мгновений Хендел смотрел на нее, а затем отвернулся и пожал плечами:

– Мы все будем вам крайне признательны. Эта сцена идет наперекосяк с самого первого дубля.

Невыносимо сварливым тоном он трижды прерывал ее во время песни «Я увижу тебя» и дважды во время следовавшего затем диалога с Брайаном О'Нилом – исполнителем главной роли. Он играл летчика, с которым у Мэлори по сценарию был роман.

– Нет огня, нет страсти, – говорил Хендел, глядя на нее пустыми глазами. – Вообще ничего нет. Для того чтобы мужчина забыл любимую, которая ждет его дома, и закрутил с вами роман, ему нужны очень веские основания. А Рене – такая, какой вы играете ее, это же пустое место!

– Я попробую еще раз, – ответила Мэлори.

– Черта с два, – раздался из дальнего угла кафе голос Сэбина.

Мэлори на мгновение закрыла глаза. Нет, только не сейчас! Он не мог выбрать для своего появления более неподходящий момент. Женщина открыла глаза, но не обратила внимания ни на самого Сэбина, ни на его слова. Она даже не посмотрела в его сторону.

– Простите. Я попробую еще раз. Я постараюсь, чтобы теперь получилось как надо.

– Нет. – Сэбин уже шел через съемочную площадку, приближаясь к ним. В светлом костюме от Джордже Армани, он выглядел чрезвычайно презентабельно, но совершенно не вписывался в эту обстановку. – Кончайте свои придирки, Хендел.

– Кто там еще, черт побери… – начал режиссер, но умолк, увидев лицо Мэлори. – А, новый владелец «Глобал»! Должен вам сообщать, что в моем контракте имеется пункт, который защищает меня от вмешательства чиновников кинокомпании в творческий процесс.

– Уходи, Сэбин, – проговорила сквозь зубы Мэлори.

– Чтобы позволить тебе вконец свихнуться? – агрессивно спросил Сэбин. – Кери должен был позвонить мне сразу же после того, как увидел все это.

– С какой стати Кери должен докладывать тебе о моих делах! – Она обернулась к Сэбину. – Убирайся к черту со съемочной площадки! Я буду повторять эту сцену до тех пор, пока режиссер не скажет, что доволен. Это моя работа. – Глаза женщины сверкали. – Я сделаю это во что бы то ни стало!

Несколько секунд Сэбин не сводил с нее глаз. На его лице сменяли друг друга самые противоречивые чувства. Наконец он развернулся на каблуках и направился в тот угол, где его ждал Кери.

Мэлори снова повернулась к Хенделу.

– С какого места мне начать?

На круглой физиономии режиссера появилось задумчивое выражение.

– Что вы сказали?

– С чего мне начать? С песни?

Удивление исчезло с лица Хендела, и он покачал головой и отвернулся:

– Не надо. Будем считать, снято.

– Нет! Я хочу переделать. Эти кадры стоят компании денег.

По губам Хендела скользнула едва уловимая улыбка.

– Не будьте столь педантичны, мисс Тэйн. Я считаю, что третий дубль вполне удался. Перерыв! – махнул он рукой, обращаясь к съемочной группе.

Третий дубль был отснят в одиннадцать утра. Сейчас часы показывали восемь вечера.

Мэлори изумленно наблюдала, как Хендел с важным видом встал со своего режиссерского стула и покатился к выходу. Если бы она не была до такой степени измучена, то наверняка взорвалась бы от ярости.

Но нет, сейчас у нее было больше оснований для радости. Пусть ее ждет еще немало стычек с режиссером, Мэлори знала, что главное сражение состоялось только что и она его выиграла.

– А теперь мне будет позволено сказать? – послышался голос позади нее, и, обернувшись, в метре от себя Мэлори увидела Сэбина.

– Если ты собираешься со мной ругаться, то нет. На сегодня с меня хватит сражений.

– Так мне Кери и сказал. – Сэбин смотрел на нее с непроницаемым лицом. – Я не собираюсь с тобой ругаться.

– И нотаций читать не будешь? – недоверчиво спросила она.

– Это бесполезно. Ты все равно не станешь слушать. – Сэбин взял ее под локоть. – Пойдем лучше в твой вагончик и…

– Мне нужно принять душ и переодеться, – быстро сказала женщина. – Почему бы вам с Кери не подождать меня здесь, в кафе? Я приду через час.

Сэбин заметно напрягся.

– Ты пытаешься от меня отделаться. В его словах прозвучала боль, и Мэлори ощутила укол раскаяния.

– Нет, просто я хотела избежать… – Она беспомощно вздохнула. – О черт! Пошли.

Вслед за этим она повернулась и направилась к выходу из кафе.

С бесстрастным выражением лица Сэбин оглядывал убранство крошечного вагончика.

– Я видел лифты побольше, чем это жилище.

– Ты сгущаешь краски.

– Здесь даже нет кондиционера.

– А вот это верно. – Они только что вошли в трейлер, но Мэлори чувствовала, что шея ее уже покрылась потом. – Здесь жарче, чем снаружи. Может, ты все-таки подождешь меня на улице?

– Я останусь здесь. – Он повернул Мэлори спиной к себе и принялся расстегивать ее черное платье. – Отправляйся в душ, а я тем временем закажу столик в лучшем ресторане на побережье, где хорошо кормят и по крайней мере прохладно.

– Звучит божественно.

– Это всего лишь признаки цивилизации. – Его губы сжались. – Без которых ты обходилась на протяжении последних пяти дней. Ты, видимо, не захочешь провести эту ночь со мной в гостинице?

Направляясь в душевую кабинку, она покачала головой:

– Никаких поблажек.

– Я так и думал. Почему ты хромаешь?

Женщина приподняла подол платья и продемонстрировала невообразимо высокие каблуки.

– Боже правый!

Не спрашивая разрешения, он поднял ее на руки и уложил на топчан.

– Судя по всему, эти туфли верхолаза тоже придумал Хендел?

Он расстегнул застежки туфель, снял их и принялся массировать пальцы и подъем ее левой ноги.

– Нет, костюмер. – Мэлори закрыла глаза и блаженно вздохнула. Движения его сильных и ласковых пальцев заставляли ее почувствовать себя на седьмом небе. – И они вовсе не похожи на туфли верхолаза. Такие каблуки были в моде в сороковые годы, а костюмы в кино должны точно соответствовать исторической эпохе. Они для меня вполне удобны, если только не ходить в них слишком долго.

– Например, двенадцать часов кряду.

– Хендел умеет орать. Он и не то может заставить делать.

– Не засыпай. Тебе еще предстоит поужинать.

– Я не сплю. Мне кажется, я сейчас начну мурлыкать. Ты знаешь, говорят, что, массируя определенные участки стопы, можно снять любую боль в теле.

– Да? Интересно. – Он принялся массировать ее правую ногу. – Так, массаж окончен. Теперь пора засунуть тебя под холодный душ.

– Что за ужасы ты говоришь! – Мэлори неохотно открыла глаза и встретилась с пристальным взглядом Сэбина. На секунду в его лице промелькнуло что-то детское, доверчивое, но в следующий момент оно стало непроницаемым.

Мужчина порывисто встал и заботливо помог Мэлори встать.

– Начни с теплого душа, чтобы расслабились мышцы, а потом постой под холодным. Не вылезай из душа как минимум минут пятнадцать.

Мэлори не стала говорить Сэбину, что водонагреватель не работает, так что о теплом душе остается только мечтать.

– Что ты хочешь надеть? – спросил он.

– Еще не знаю. Решу позже.

Сэбин окинул взглядом ее глаза, окаймленные темными кругами, бледную кожу и лукаво улыбнулся:

– Я сам подберу для тебя платье. Думаю, найти твой гардероб в этом раскаленном ящике не составит труда.

– Ты очень добр, – помявшись, сказала Мэлори. – Я боялась, что ты будешь на меня злиться.

– За что? Ты поступила совершенно правильно. Я бы тоже взорвался от бешенства, если бы ты вперлась в зал заседаний во время совета директоров и заявила, что я слишком устал и должен отправиться домой.

– Даже если бы это было правдой?

– Это моя работа, – процитировал он ее собственные слова. – Нельзя бросать работу, пока она не сделана.

– Правильно.

– Поэтому теперь я всего лишь хочу убедиться в том, что «работа» идет гладко. Но мне бы не хотелось, чтобы между нами вновь происходили подобные стычки.

– С сегодняшнего дня дела на съемочной площадке пойдут по-другому. Все будет иначе.