Сезон любви - Джоансен Айрис. Страница 34

– Вынесу. – Глаза Мэлори наполнились слезами. Расставание с Сэбином было, как она и ожидала, мучительным, и ее радовало то, что в это трудное время рядом с ней будет находиться добрый друг. – Ты очень хороший человек, Джеймс.

– Разумеется. А иначе зачем Гер да стала бы выходить за меня замуж!

Не дожидаясь ответа, он сбежал по ступеням.

– Тебя официально выписали, – возвестил Сэбин, вкатывая инвалидное кресло в палату, где лежал Кери. – О, я вижу, ты уже одет! Слезай с постели и добро пожаловать в колесницу. Дракон, которого называют дежурной медсестрой, не позволит тебе покинуть эти чертоги на своих двоих.

– Минутку, – сказал Кери, прикрыв микрофон телефонной трубки, которую прижимал к уху. – Это наш офис. Я попросил их кое-что выяснить.

Увидев рядом с телефоном желтые листки из блокнота, покрытые торопливыми каракулями Кери, Сэбин нахмурился и осуждающе покачал головой.

– По-моему, ты что-то перепутал. Трудоголиком считают меня, но не тебя. Сколько раз ты сам призывал меня отдыхать, если находишься не на рабочем месте!

– Тут другое дело. – Кери был на удивление серьезен. – Скажи, те двое свидетелей вспомнили марку машины, которая меня сбила?

Сэбин тоже перестал улыбаться:

– Сегодня я еще не звонил в полицию. А почему ты спрашиваешь?

– Сделай это как можно быстрее. Прошлой ночью я валялся без сна и от скуки стал складывать воедино разрозненные факты. Мы, по-моему, не подумали о том, что… – Кери умолк и стал говорить с тем, кто находился на другом конце провода:

– Нашли? Отлично! Диктуйте. – Он начал слушать, делая одновременно пометки в лежащем перед ним блокноте. – Великолепно. Спасибо, Хейди.

После этого он повесил трубку.

– В чем дело, Кери? – осведомился Сэбин.

– Позвони в полицию. – Кери вновь снял трубку и передал ее Сэбину. – А затем сравним информацию.

Поколебавшись, Сэбин взял трубку и набрал номер. Через несколько минут он повесил трубку и сказал:

– «Рено». Оба свидетеля подтвердили, что это был именно «Рено».

– Верно, – кивнул Кери, – синий «Рено». – Он взял один из листков, лежавших возле телефона. – Двухдверный «Рено» 1989 года выпуска. Номерной знак 248J3. Эта машина была взята напрокат в аэропорту Джеймсом Делажем.

Сэбин напружинился, словно пантера перед прыжком.

– Черт побери! Что ты несешь?

– Что я «несу»? Все очень просто: несчастный случай со мной не имеет к тебе никакого отношения. – Кери помолчал. – Это связано только с Мэлори.

– С Мэлори?

– Видишь ли, все как-то не укладывалось в единую схему, – заговорил Кери. – Делаж сказал, что «Седихан ойл» отказалась оплатить расходы на поездку его жены в Седихан, и это меня насторожило. А ты знаешь, что я не успокоюсь, пока не выясню то, что мне непонятно.

– Не зря я называю тебя бульдогом, – хмурясь, согласился Сэбин.

– До того как мы с ним познакомились, мне казалось, что он должен быть похожим на Грегори Пека. А оказалось, что он больше напоминает Энтони Перкинса в «Психозе».

– Ни хрена не понимаю! Говори человеческим языком.

– Он ревновал, – перестав мудрить, сообщил Кери. – Он увидел меня в трейлере Мэлори и решил, что я с ней сплю. Он не знал, что я твой служащий. Если бы в тот вечер он увидел там тебя, то под колесами «Рено» оказался бы не я, а ты.

Сэбин испытал чувство, будто его ударили под дых.

– Боже! Ты хочешь сказать, что Делаж…

– Вот именно, – кивнул Кери. – Я попросил Хейди позвонить в «Седихан ойл». Оказывается, там отродясь не слышали о Джеймсе Делаже. – Он протянул руку и взял листок, вырванный из блокнота. – Кроме того, я заставил ее еще раз переворошить досье на Делажа, предоставленное нам сыскным агентством Рэндольфа. После того как ты сказал мне, что тебя интересует только сегодняшний день, я не стал интересоваться его биографией. А зря. Оказывается, там есть чрезвычайно интересные моменты. В возрасте шестнадцати лет он пырнул ножом свою подружку и до полусмерти избил парня, с которым застал ее, а после этого оказался в психиатрической лечебнице неподалеку от Коламбуса. Девушка выжила, и в восемнадцать лет он вышел на свободу с диагнозом «практически здоров». – Кери поднял голову и посмотрел в глаза Сэбину. – А когда его привезли в психушку, ему был поставлен диагноз «шизофрения с повышенной агрессивностью». Сэбин сел на краешек кровати.

– Боже мой! – Он поднял глаза на Кери. – Бен…

Кери кивнул:

– Да, я думаю, он влюбился в Мэлори и убил Бена, чтобы она стала свободна. А затем подкатился к ней в качестве адвоката. Видимо, она всегда воспринимала его только в качестве друга. А он, должно быть, изнывал от ревности и желания. Вот почему он звонил ей по ночам и вешал трубку после того, как она подходила к телефону.

– Что еще за ночные звонки? – резко спросил Сэбин.

– Мэлори просила не говорить тебе, – с опаской проговорил Кери. – Каждую ночь после смерти Бена кто-то звонил ей, а потом вешал трубку.

– Если бы ты сообщил мне об этом раньше, то сейчас, возможно, не валялся бы на больничной койке, – прорычал Сэбин. – Два дня назад кто-то позвонил ей среди ночи. Трубку снял я.

Кери присвистнул:

– А Делаж подумал, что это я.

– Да, – согласился Сэбин, – он никогда раньше не слышал моего голоса и подумал, что вы с Мэлори… – Он умолк и поднялся на ноги. – Вставай. Поехали к Мэлори. Она…

Кери отбросил в сторону блокнот, соскочил с кровати и прыгнул в кресло-каталку.

– Думаешь, ей грозит опасность?

– Делаж уже убил ради нее одного человека и пытался убить второго, – мрачно сказал Сэбин, толкая кресло по направлению к двери. – Как, по-твоему, он отреагирует, когда раскроет перед ней свои чувства, а она его отвергнет?

– Потрясающе! – Мэлори перегнулась через край балкона, нависавшего над обрывом, у подножия которого бились волны. Из спальни позади ее спины лился свет, но раскинувшийся внизу океан был темен, и ей с трудом удавалось различать даже белые буруны прибоя. – И ты называешь это коттеджем? Все это напоминает мне особняк и его окрестности из фильма «Ребекка». Так и кажется, что вот-вот откуда-то появится отягощенная многочисленным семейством миссис Девинтер. Как тебе удалось снять такой дом?

– Просто повезло. У того, кто снимал его раньше, в семье кто-то умер, и ему пришлось срочно съехать.

– Кстати, я не заметила у входа машины Герды. Где она?

– Возможно, пытается слиться с природой где-нибудь на пляже, – улыбнулся Джеймс. – Вернется вся в песке, с растрепанными от ветра волосами и ругая меня на чем свет стоит за то, что я не предупредил ее о нашем приезде.

– Да, это на нее похоже. – Мэлори глянула на черную пустыню океана, и ее сердце пронзила тоска одиночества. Что-то делает сейчас Сэбин, находясь за тридевять земель отсюда, в Седихане?

Нет, о нем нельзя думать! Слишком сильную боль причиняют такие мысли. Она повернулась к морю спиной и облокотилась о балюстраду балкона, глядя на Джеймса.

– Я хочу поблагодарить тебя еще раз за то, что мне не пришлось лететь одной. Но я, наверное, была не самым веселым попутчиком?

– Рядом с тобой мне всегда хорошо. И тебе вовсе необязательно развлекать меня, Мэлори. Я прекрасно понимаю тебя. Я единственный человек, который тебя понимает. – Он отвернулся и добавил:

– Отдохни и забудь про этого Литцке, а я пока принесу твой багаж. В шкафу висит платье. Надеюсь, оно тебе понравится.

– Я лучше дождусь своих чемоданов.

– Нет! – отрывисто прозвучал его голос, и глаза женщины изумленно расширились. – Надень это платье, Мэлори. Иначе ты все испортишь.

– Что ты имеешь в виду? – ошеломленно спросила она, но дверь уже захлопнулась за его спиной.

Она недоуменно смотрела на дверь. Это выражение на лице Джеймса… Оно было таким странным. Мэлори медленно пересекла комнату и открыла дверцу шкафа.

Там висело одно-единственное платье – необычайно элегантное, из прозрачного белого шелка. Оно было совсем новым, на нем до сих пор сохранился ярлык с именем модельера.