Боль и обезболивание - Кассиль Григорий Наумович. Страница 55

Уже неоднократно указывалось, что люди стараются при сильных болях заполнить свое сознание делами, заботами, думами, заняться каким-нибудь умственным или физическим трудом. Дарвин рассказывает, что на английских кораблях матросы во время экзекуции брали в рот кусок свинца, чтобы, сжимая его зубами, отвлечь внимание от боли.

Великий философ Кант умел усиленной умственной деятельностью преодолевать боль. Знаменитый французский физик Паскаль облегчал свои тяжкие невралгические боли, погружаясь в сложные математические вычисления.

Мы уже знаем, что бурные аффекты, как, например, страх, экстаз, сильно тормозят болевое ощущение. Физиологическую сущность этих явлений легко объяснить на основе учения А. А. Ухтомского о доминанте. Надо полагать, что во всех описанных выше случаях искусственно создавался господствующий (доминантный) очаг возбуждения в коре головного мозга, который подавлял другие очаги возбуждения. Этим объясняется и «правило Гиппократа» о подавлении боли болью. Вновь возникший в коре мозга очаг возбуждения, более мощный, чем все другие, притягивает к себе импульсы, идущие к другим участкам центральной нервной системы. Происходит как бы «переадресовка» сигналов, поступающих с периферии.

Господствующий очаг возбуждения подчиняет себе все физиологические процессы, протекающие в организма.

Начиная с древнейших, доисторических времен люди умели преодолевать боль. Однако сила человека не в случайном, а в волевом сознательном преодолении боли, в умении превозмогать болевое ощущение, стать выше страдания, добиться победы над упорным, настойчивым чувством боли. Люди, умеющие подавлять боль, умеющие становиться выше животного, не поддающегося контролю разума, страдают от боли совершенно так же, как и люди, корчащиеся в судорогах тяжкого болевого ощущения и оглашающие жалобными криками палаты больниц, своды операционных, поля сражений. Анатомическое строение их органов, чувствительность их рецепторов, реактивность их нервной системы, как правило, ничем не отличается от того, что принято называть «физиологической нормой».

Они страдают по-настоящему, но умеют быть хозяевами своего страдания. Их нервная система напряжена, сигналы их рецепторов стремительным потоком идут в спинной и головной мозг. И только величайшее напряжение воли дает им возможность покорить, подавить нарастающее ощущение боли, зажать крик между стиснутыми зубами, удержать стон. Смешны и наивны «ученые» трактаты современных горе-философов, пытающихся обосновать теорию пониженной болевой чувствительности или физической тупости «низших рас», преступников и «неполноценных» людей «Второго сорта». «Одну лишь боль легко перенести, — иронически замечает Лериш, — это боль ближнего».

Необходимо с раннего детства воспитывать в человеке умение не поддаваться боли. Давно известно, что люди, выросшие в суровых условиях, привыкшие к твердой дисциплине и постоянному самоконтролю, лучше владеют своими чувствами, чем изнеженные, недисциплинированные и эгоистичные представители человеческого рода. На каждое болевое раздражение они не отвечают криком, слезами, обмороком или попыткой к бегству.

Воспитание имеет огромное значение для преодоления боли. Этому учит опыт всей нашей жизни, опыт здоровья и болезни, труда и отдыха, мира и войны. Конечно, нельзя впадать в крайность и думать, что единственный способ борьбы с болью — презрение к ней. Напротив, с болью надо бороться, боль необходимо уничтожать во всех ее проявлениях. Но это следует делать мужественно. Человек должен властвовать над мучительным болевым ощущением. Он не должен становиться его рабом. «Современный человек, — говорит Ирасек, — не хочет переносить боль напрасно, когда в этом нет нужды, он не практиковался в перенесении боли и не подготовлен к этому.

Взгляды на боль и отношение к ней у современного человека совсем иные. Я убежден, что современный человек в случае крайней необходимости тоже перенес бы сильные боли».

В диссертации А. И. Давыдовой из Ленинградского института им. Бехтерева описан такой случай.

Сотрудницу этнографического музея во время поездки в отдаленную деревню Марийской республики укусила в ногу собака. Не имея возможности провести курс необходимых предохранительных прививок, она решила выжечь место укуса раскаленным железом, одновременно использовав этот случай для завоевания себе авторитета среди местного населения, без чего невозможна была плодотворная работа по сбору этнографического материала.

В присутствии многих жителей деревни она раскалила кусок железа и приложила его к больному месту на ноге. «Мясо зашипело, задымилось, — рассказывает она, — острая, жгучая боль захватила меня всю, но я удержалась от крика, так как знала, что нельзя показать себя слабой, и только из глаз непроизвольно потекли слезы. Я выжгла края вокруг всей раны и после этого крепко забинтовала ногу».

История революционного движения знает случай совершенно исключительного преодоления физической боли, победы выдержки и силы воли над мучительным болевым ощущением.

В сентябре 1907 г. русский революционер Тер-Петросян (Камо) был арестован в Берлине германской полицией. Предстоящий суд грозил Камо выдачей царскому правительству. За две-три недели до суда Камо начал симулировать буйное помешательство. Из всех видов симуляции симуляция психических заболеваний самая трудная. С. В. Медведева, ближайший друг и спутница герояреволюционера, рассказывает, что «Камо совершил чудо: он успешно симулировал четыре года… Он обладал железной силой воли и был заражен непримиримой жгучей ненавистью к своим политическим противникам, которая внушила ему героическую решимость претерпеть какие угодно муки, лишь бы не дать торжествовать врагам».

Камо был отправлен на испытание в психиатрическую больницу. В течение четырех месяцев он не ложился на койку, проводя дни и ночи на ногах. Он пробыл 9 дней в холодном подвале без всякой одежды, согреваясь непрерывными прыжками и бегом по каменному полу. Однажды он вырвал у себя из головы половину волос и пучки их разложил симметричными рядами на одеяле. Он перерезал себе вены на руках и был с трудом спасен от смерти подоспевшим надзирателем. При этом не только кровать, но и весь пол камеры был залит кровью.

Не надо быть врачом или физиологом, чтобы понять, какую боль испытывал этот человек, какой поток импульсов посылали в центральную нервную систему его болевые и температурные рецепторы. Он ощущал боль от холода, от повреждения кожных покровов, от выдергивания волос. Несмотря на это, Камо так успешно симулировал психическое расстройство, что в 1908 г. был признан душевнобольным и переведен в психиатрическую больницу Бух под Берлином.

В 1909 г. в тюрьме Альт-Моабит Камо начал симулировать кожную анэстезию. Без звука, без стона, не меняя выражения лица, переносил он самые жестокие методы исследования. Его кололи булавками, жгли тело раскаленными металлическими прутьями, выщипывали волосы и т. д. Много лет спустя у Камо на бедре можно было видеть шрамы от раны, выжженной в моабитской тюрьме.

Поведение его было героическим. Он ни разу не вскрикнул, не подал виду, что испытывает невыносимую боль.

Его выдавали только зрачки. Они расширялись независимо от воли. Симпатическая нервная система, возбужденная потоками болевых импульсов, непроизвольно растягивала зрачки. Организм был наводнен адреналином. Человек молчал, даже улыбался, несмотря на то, что ему хотелось кричать, быть может заплакать, признаться в симуляции. Он испытывал нечеловеческую боль, но не реагировал на нее. Лишь расширенные зрачки и, вероятно, повышенное кровяное давление показывали, что он все чувствует. Это смущало врачей, сбивало их с толка.

Ни в одном учебнике, ни в одном солидном немецком руководстве нельзя было найти подходящее объяснение.

Прославленные психиатры, ученые доктора медицины и философии утверждали, что человек, обладающий нормальной чувствительностью, не может, не в состоянии переносить такие мучения. В конце концов судебно-медицинская экспертиза пришла к выводу, что Камо действительно страдает болезнью, которую оп изображал.