Психотерапия. Учебное пособие - Коллектив авторов. Страница 87

«Одна женщина хотела бросить курить и похудеть. Я заметил ей, что она успешно может этого добиться, причем без особых неудобств для себя. Она ответила:

– Я не могу устоять перед едой и перед сигаретами, но, что касается физических упражнений, тут у меня появляется стойкость… я их не делаю.

– Вы, кажется, очень верующая, не так ли? – спросил я.

Она ответила утвердительно.

– Дайте мне твердое обещание, что выполните несколько очень простых вещей, о которых я вас попрошу.

Она пообещала. Я перечислил свои просьбы:

– Храните спички в подвале. Вы живете в двухэтажном доме с чердаком. Курите, сколько душе угодно, но храните спички в подвале, а сигареты на чердаке. Как потянет закурить, спускайтесь в подвал, возьмите из коробка спичку и оставьте ее на коробке; бегом поднимитесь на чердак и возьмите сигарету, спускайтесь в подвал и закурите. Вот вам отменные физические упражнения».

По словам Эриксона, в данном случае он достиг успеха. Сочиненный им тут же, по ходу беседы, «ритуал лечебно-оздоровительного курения» весьма симпатичен, но опора на ресурсы пациента в нем не просматривается. Такое упражнение могло стать эпизодом бихевиоральной терапии, настолько оно четко структурировано и однозначно. Однако здесь все не так просто. Эриксон применяет в данном случае две свои оригинальные техники, которые позднее были отнесены к группе методов парадоксального вмешательства. Первый из них – «предписание симптома». Больная считает, что она слишком много курит и ест. Эриксон оспаривает такое мнение и предписывает ей курить и переедать «сколько душе угодно». В этой связи уместно привести еще один известный случай из практики М. Эриксона. К нему обратились за помощью супруги, каждый из которых мочился ночью в их общую постель. Эриксон предписал им обоим мочиться в постель перед сном. Вскоре «семейное расстройство» ликвидировалось. Техника предписания симптома имеет большое сходство с техникой парадоксальной интенции, которую изобрел В. Франк в 1946 г. Сущность ее состоит в максимальном произвольном усилении фонических переживаний и проявлений. После ряда «тренировок» эти расстройства исчезают. Предлагая пациентам пробовать новые формы поведения в патогенных ситуациях и закреплять их тренировками, М. Эриксон и В. Франк выступали в роли типичных бихевиоральных терапевтов, всегда использующих предписывающую технику «домашних заданий».

Вторая техника из группы «парадоксальных» приобрела еще большую известность. Это – рефрейминг, предполагающий изменение отношения пациента к своему поведению с отрицательного на положительное. В приведенном выше примере с «ритуальным» курением, оно преподносится пациентке как нечто приятное и полезное. Истоки рефрейминга можно найти в рациональной терапии П. Дюбуа (1912 г.). Приблизительно термин можно перевести как «изменение рамок», или «переструктурирование», он пришел в психотерапию из теории искусственного интеллекта (М. Минский).

Представляется, что если Эриксон и стремился видоизменить, гуманизировать традиционную гипнотерапию, то лишь внешне, косметически. В глубине души он был и оставался классическим директивным суггестором, требовавшим от пациентов абсолютного подчинения. В качестве примера приведем эпизод из его учебного семинара:

Зигфрид: У меня вопрос. Вы приводите примеры, когда люди всегда выполняют ваши внушения и с большим вдохновением, чего нельзя сказать о моих пациентах. (Смех).

Эриксон: Вот и мои домашние спрашивают: «Почему твои пациенты выполняют все эти идиотские задания, которые ты им даешь?» Я им отвечаю: «Я говорю с пациентами очень серьезно. И они понимают, что я действительно верю в то, что говорю. Я предельно искренен. У меня нет ни капли сомнения, что они выполнят мои указания. У меня даже такой мысли не мелькает: „Неужели они будут делать такую чушь?” Нет, я уверен – они все сделают.»

Мы видим, что Эриксону была органически присуща психологическая установка полной уверенности в себе и правоте своего дела. Между тем, еще В. М. Бехтерев доказал, что именно такая установка является оптимальной для психотерапевтов, практикующих гипноз. Она принципиально отличается от состояния «аутентичности», к которому должен стремиться в своей работе гуманистический психотерапевт. Из большого числа лечебных приемов, предложенных М. Эриксоном (едва ли их меньше сотни), наибольшую известность и развитие получила техника обучающих историй. Их основная задача – передать скрытое терапевтическое послание в метафорической (иносказательной) форме.

В типичном варианте психотерапевтические внушения Эриксона включены в истории, содержание которых далеко от насущных забот пациентов, но все же имеет к ним некое отношение. Примером может служить «притча о помидорах». М. Эриксон рассказал ее фермеру, страдавшему от болей, связанных с раковой опухолью. Среди множества интересных сведений о выращивании помидоров (иногда Эриксон подбирал нужную информацию заранее) он вставлял замечания о том, при каких условиях это растение может «чувствовать себя хорошо». Помидоры тут сыграли роль метафоры отождествления, которая объединила терапевта и пациента и одновременно способствовала идентификации пациента с внутренними ресурсами совладания. Послание об улучшении самочувствия было скрытым, но не могло не достигнуть адресата.

Рассказывая истории, М. Эриксон, конечно, следовал древней традиции. С незапамятных времен фольклорные истории и притчи служили способом передачи культурных ценностей, в том числе этики и морали. Даже самую горькую пилюлю можно легко проглотить, если она покрыта сладкой оболочкой. Прямое моральное поучение можно отбросить (контрсуггестия), но назидания и наставления, облеченные в форму интересно рассказанной, интригующей и приятной истории, воспринимаются легко. С этой точки зрения истории Эриксона являются примером использования эффективных приемов риторики, таких как юмор, а также включение в рассказ интересной для пациента познавательной информации в виде малоизвестных фактов из области медицины, психологии и антропологии.

Со времен Эмиля Куэ (1910) считается, что на бессознательное можно повлиять преимущественно с помощью позитивной информации. Общение с оптимистичным и помогающим в развитии психотерапевтом, таким, например, как Эриксон, уже само по себе является позитивным воздействием. Вдобавок обучающие истории усиливают, дополняют и направляют это позитивное воздействие. Рассказывая истории, Эриксон дает новую информацию, вызывает новые чувства и подталкивает к новому опыту. Пациент, который годами не мог вырваться из невротических пут, обусловленных комплексом вины и другими иррациональными убеждениями, получает «позитивное подкрепление» в форме историй, насыщенных толерантной и жизнеутверждающей философией Эриксона. Доктор ведет коммуникацию на разных уровнях, непременно включая и бессознательный. Послания терапевта могут быть переданы пациенту как в бодрствующем состоянии, так и в «трансе». И пациент постепенно обнаруживает, что теперь он не обязан целиком полагаться на его прежние привычные переживания, оценки и убеждения. Он больше не желает оставаться пленником своей ограниченной философии и жестких психологических установок. При посредстве историй Эриксона его «собеседники» начинали осознавать открывающиеся перед ними новые возможности и перспективы.

Свои метафорические (двусмысленные и многозначительные) истории Эриксон рассказывал в особом стиле, характерной приметой которого было неожиданное для пациента переключение эмоциональных регистров. Различными способами Эриксон стремился выделять внушающие слова или фразы, которые незаметно «вплетал» в рассказ. Такое выделение достигалось с помощью пауз, изменения позы, направления взгляда, тона или громкости голоса. Акцентирование могло достигаться также с помощью произнесения имени пациента непосредственно перед выделенной внушающей фразой. Такой прием был позднее назван техникой «вставленных сообщений», или «аналоговых обозначений». К этой ценной идее М. Эриксон пришел под влиянием работ А. Р. Лурии, посвященных методу словесных ассоциаций.