Терпкий вкус страсти - Джоансен Айрис. Страница 13
– Она воняет, – процедила Джулия сквозь стиснутые зубы. – Лоренцо сообщил мне, что этот дьяволенок принадлежит тебе, но я не позволю держать ее в моем доме, пока от нее исходит такое зловоние. – Джулия погрузила мочалку в воду и принялась тереть шею Санчии.
– Ты делаешь мне больно! – Янтарные глаза Санчии устремились на Джулию. – И это совершенно ни к чему. Я чистая!
– Она и в самом деле кажется чистой, – с удивлением ответил Лион.
Золотистая кожа Санчии мерцала из-под воды. Раздетая, она не производила впечатления такой уж тощей, какой представлялась в платье.
– Прикажите ей, чтобы она выслушала меня. – Санчия замолчала, встретив взгляд Лиона. Ее глаза широко распахнулись, и она уже не могла отвести от него взгляда, пока стыдливый румянец не выступил на скулах. Наконец она судорожно сглотнула и перевела дыхание. – Пожалуйста, мой господин, скажите ей, чтобы она остановилась.
Лион смотрел на нее, не произнося ни слова.
– Пожалуйста, мой господин! – Янтарные глаза Санчии умоляюще смотрели на него.
– Мне нравятся женщины, которые говорят «пожалуйста».
В его мягком голосе слышалось скрытое напряжение, и это заставило Джулию обернуться и взглянуть на него через плечо:
– Лион, не мешай. Это необходимо.
– Ее тело выглядит достаточно чистым для меня.
Он уселся в мягкое кресло, расположенное в нескольких ярдах от кадки, и скрестил перед собой ноги. Его напряженный взгляд вернулся к бледно-розовым соскам, которые проглядывали из-под воды, доходящей как раз до грудей.
Даже бог любви – Эрос – не в состоянии был сотворить соски более возбуждающей формы и столь поразительно чувственные.
– Не стоит царапать и скрести эту изумительную кожу, если нет необходимости, Джулия.
– Но вонь…
– Это мои волосы, – бросила Санчия раздраженно. – Если бы меня выслушали, я бы все объяснила. Каждое утро после купания я втираю в них смесь. Это пахнут волосы, и мыть нужно именно их.
Джулия присела и посмотрела с недоумением на Санчию:
– Ты втираешь в волосы мазь с таким ужасным запахом?
Санчия кивнула:
– С двенадцати лет. Чеснок, рыбий жир и…
Джулия вскинула руки:
– Можешь не продолжать. И знать не хочу.
– А я хочу, – сказал Лоренцо с порога. – По-моему, это просто очаровательно!
Взгляд Лиона остановился на лице девушки:
– Меня не столько интересует смесь сама по себе, сколько причина, по которой ее использовали.
– У Джованни было очень острое обоняние, – ответила Санчия просто. – Когда мама была жива, она ежедневно принимала ванну и душилась. И тогда он хватал ее обнаженную, ставил на колени на пол лавки и брал ее так, как кобели берут сук на улицах. После того как мама умерла, я знала, что как только стану постарше, Джованни попытается точно так же пользоваться и мною.
– И ты выбрала исключительно мощное средство защиты! – довольно посмеиваясь, сказал Лоренцо.
Но Лиону это вовсе не показалось забавным.
Его внезапно захлестнули самые противоречивые чувства, и он не в силах был совладать с ними. Гнев и жалость боролись в нем с чувством вины, вызванным тем видением, что предстало перед его глазами. Это был образ Санчии, стоявшей на коленях на полу: она глядела через плечо огромными янтарными глазами, и ее розовый язычок в волнении пробегал по губам.
Вожделение вспыхнуло в нем, горячая волна поднялась снизу, и в этот момент он осознал, что мужчина в его воображении, мужчина, которого она готовилась принять в свое лоно, – не был Джованни Баллано. Это был он сам.
Лион резко поднялся:
– Вымойте ей волосы, – пробормотал он и уже на выходе добавил:
– А затем приведите ее ко мне в комнату.
Лоренцо прошел следом за Лионом через зал, вошел к нему в комнату, проследовал к столу и налил красного вина из серебряного кувшина в два кубка.
– Выпей немного. – Он протянул кубок, и взгляд его насмешливо скользнул по возбужденному лицу Лиона. – Думаю, тебе надо остудиться.
– И для этого ты заманил меня в комнату Джулии? – Лион сел в большое кресло у окна. – В какую игру ты играешь сейчас, Лоренцо?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду? – Взгляд Лоренцо выглядел таким невинным. – Твой маленький найденыш весьма интересовался тем, кто ты и что ты есть, и я подумал, что будет весьма любезно с моей стороны, если я сведу вас двоих в такой ситуации, где обнаружатся естественные чувства, – он улыбнулся, – которые и в самом деле имели место. Я и не думал, что Санчия так соблазнительна. У нее действительно изысканная грудь.
– Да! – Рука Лиона вздрогнула под тяжестью бокала, когда ему вспомнилось тело Санчии, проглядывающее из клубов пара в мутной воде. – Но я купил ее не для того, чтобы она заняла место в моей постели.
– Знаю. И это делает ситуацию еще более интригующей. – Лоренцо опустился на вышитую подушку кресла перед столом и поднес кубок к губам. – Мне кажется, вашим отношениям суждено развиваться, и скоро я стану свидетелем интереснейших событий.
– Вот как? Ты хочешь бесстрастно наблюдать, как извиваются два червяка, наколотые тобой на булавку? – сухо бросил Лион. – Боюсь, что мы не сможем доставить тебе того удовольствия, на которое ты рассчитываешь. Не понимаю, почему ты так уверен, что Санчия окажется в постели иной, чем те женщины, с которыми я имел дело раньше и которым, признаться, потерял счет.
– Да, но тут есть большая разница. Санчия – твоя собственность. Она принадлежит тебе. – Лоренцо с удовольствием следил за лицом Лиона. – А я не знаю большего собственника в мире, чем ты. Посмотри, ведь ты готов перевернуть небо и землю, лишь бы заполучить назад Танцующий Ветер. А это всего лишь статуэтка.
Пальцы Лиона, сжимающие кубок, дрогнули:
– Это больше, чем статуэтка
– Для твоей семьи – может быть, – кивнул Лоренцо. – И ты считаешь ее чем-то вроде священной реликвии, которая охраняет и помогает тебе. А для меня это не более чем красивая безделушка, обладание которой к тому же может грозить бедой.
– Санчия не Танцующий Ветер…
– Нет, но она стала твоей собственностью и возбуждает те же самые инстинкты. – Лоренцо отпил вина, улыбаясь Лиону поверх кубка. – Как ты думаешь, что случится, когда ты возьмешь ее в Мандару?
– Я не собираюсь брать ее в Мандару. Лоренцо вскинул брови:
– Она сказала, что ты обещал взять ее с собой.
– Это было до того, как я… – Лион помедлил, его темные брови грозно нахмурились, и он глотнул вина.
– До того, как ты решил взять ее к себе в постель?
Лион встретил его взгляд:
– Да. – Чувство, которое охватило его при виде обнаженной Санчии, снова вернулось к нему. – А почему нет? Как ты сам сказал – она принадлежит мне.
– В самом деле, нет никаких причин для того, чтобы ты отказал себе в этом. – Лоренцо глянул в рубиновую сердцевину кубка. – Вполне одобряю твое решение.
– Что немедленно вызывает во мне чувство настороженности. Почему тебе так хочется, чтобы Санчия стала моей наложницей?
– Я восхищаюсь ею.
Лион посмотрел на него с удивлением.
Странно было слышать от обычно скептически настроенного Лоренцо слово «восхищаюсь», тем более применительно к женщине.
Лоренцо заметил его реакцию:
– Нет, я неточно выразился. Просто она напомнила мне меня самого в те времена, когда я рос на улицах Неаполя. Она сражается любым оружием, чтобы защититься, и хватается за новое, когда старое отказывается служить. – Он усмехнулся:
– Жаль, что у нее такое мягкое сердце. Это слабость, которая погубит ее.
– И по той причине, что ты восхищаешься ею, ты хочешь уложить ее ко мне в постель?
– Это дает ей оружие. У нее сейчас нет ничего против тебя. Этот ребенок наивно верит в то, что данное обещание необходимо сдержать. Ты, наверное, считаешь, что она познала в жизни больше, чем это есть на самом деле.
– Ей ни к чему оружие, – нетерпеливо прервал его Лион. – Я не собираюсь быть с ней жестоким.
– Нет, она будет вынуждена вооружиться, – Лоренцо задумчиво водил пальцем по краю кубка, – когда ты возьмешь ее в Мандару.