Терпкий вкус страсти - Джоансен Айрис. Страница 36

Прошлой ночью она так и поступила, и они пришли к выводу, что ей придется расплатиться и за это тоже.

Но однажды она все равно найдет способ убежать. Она убежит от своих мучителей и от тех, кто отдал ее им в руки.

Больше она не будет принадлежать никому.

Фра Луис вытянул руку:

– Идем, господин Дамари ждет. Он предложил, чтобы сегодня утром мы занялись твоим большим пальцем.

– О боже!

Это был голос Лиона и в то же время не Лиона – хриплый и какой-то надтреснутый.

Но с какой стати здесь может оказаться Лион, если он убежал, оставив ее в лапах Дамари? Санчия пыталась вынырнуть из темных глубин беспамятства, в которое она погрузилась, ища спасения от пыток, но барьер между нею и окружающим миром оказался слишком плотным, ей не по силам было преодолеть его. Она боялась пошевелиться – иначе боль вернется опять. Боль, которая настигала ее везде, преследуя даже в бреду. А еще смрад, сырость, крысы… Ей нельзя открывать глаза, иначе этот кошмар вновь обрушится на нее. Пусть лучше длится сон.

– Иисусе, – теперь это был голос Лоренцо. – Нечего стоять и смотреть на нее. Действуй, Лион! Нам надо вынести ее до того момента, как Дамари вернется с подкреплением.

– Ты только посмотри на нее, – прошептал Лион.

– Она не умерла, а ты выглядишь еще хуже, – нетерпеливо произнес Лоренцо. – Выноси ее быстрее из этого ада, и там посмотрим, что они с ней сделали.

«Что-то ужасное», – хотелось ей сказать им. Эта жестокость и безжалостность сожгла ее душу, она перестала быть той Санчией, которой была раньше, – теперь вместо нее появился кто-то другой. Но во сне незачем говорить…

Ее бережно подняли. Странно. Ни один из ее предыдущих снов не представлялся таким реальным. И запах. Кожи и мыла.

Тот особенный мужской запах, который принадлежал только Лиону. Может быть, это и в самом деле не только сон? Она шевельнулась и попыталась поднять голову.

– Не двигайся. Теперь ты в безопасности, – голос Лиона стал еще более отчетливым, а его слова еще более разборчивыми. – Мы увезем тебя отсюда.

Ей захотелось раздвинуть завесу мрака и убедиться, в самом ли деле перед ней Лион. И она поняла, что ее воля способна превозмочь слабость измученного тела. Надо только сосредоточить всю энергию на одном усилии. И глаза – очень медленно – открылись и сфокусировались на лице, склонившемся над ней.

Прямо на нее смотрели темные сверкающие глаза. Глаза Лиона.

– Ты… ты нарушил обещание.

Лицо его передернулось, как от боли.

– Я знаю. – Его руки обняли ее. – Но теперь я здесь, и я позабочусь о тебе. Я всегда буду заботиться о тебе. Она покачала головой:

– Слишком поздно. – И еще до того, как ее глаза снова закрылись, она услышала его тяжелый, прерывистый вздох.

Тюремная камера двигалась, вздрагивала, падала.

Еще один кошмар. Санчия тихо застонала и попыталась потеснее прижаться к стене, чтобы удержаться от падения безумно раскачивающейся темницы.

– Не пугайся, – послышался голос Лоренцо. – Это всего лишь небольшой шторм. Ничего страшного.

– Шторм – это буря, так ведь? Как может быть шторм в тюрьме?

Санчия открыла глаза и увидела Лоренцо, который полулежал в кресле, его ноги, переброшенные через подлокотник, раскачивались.

– О, ты очнулась. Великолепно. Мне хочется поговорить с тобой. Ты слишком долго оставалась такой вялой и скучной и не реагировала на окружающих. Но Лион настаивал, чтобы я сидел около тебя и ждал, когда ты придешь в себя. Ну, как ты?

Значит, это не тюрьма и все-таки не сон? Комната и в самом деле бешено раскачивалась. Она попыталась сесть.

– Что случи…

– Лежи спокойно! – с раздражением произнес Лоренцо. – У меня нет желания прыгать по комнате и ловить тебя, если ты упадешь с кровати. Когда штормит – как я уже неоднократно убеждался, – для меня самое лучшее – прилепиться к одному месту и не двигаться. Это защищает от бесконечного количества унижений.

– Так мы в море? – Глаза Санчии недоверчиво распахнулись.

– Мы на корабле Лиона под названием «Танцор». И плывем в Геную.

– Генуя, – повторила она, с трудом пытаясь осмыслить происходящее. – Но каким образом… –Девушка в изумлении покачала головой и тут же пожалела об этом, так как комната закружилась, завертелась, и она снова откинулась на подушку. – Я ведь была в темнице!

– Около трех дней, – подтвердил Лоренцо, и мрачная тень набежала на его лицо. – Все это время Лион рычал, как лев, наверное, чтобы оправдать свое имя.

Она должна была находиться в темнице гораздо дольше, чем три дня. Тараканы, грязь, привязанные руки…

– Нет, гораздо дольше!

– Перестань дрожать, – нахмурился Лоренцо. – Все прошло. Лион сделал все, чтобы вырвать тебя у Дамари.

Но ничего не прошло. И теперь уже никогда не пройдет.

И все же, как ему удалось освободить ее?

Лоренцо, будто отвечая на ее невысказанный вопрос, продолжал:

– Он прискакал в Пизу, собрал наемников, вернулся назад и напал на дворец. Дамари понял, что ему не устоять, и ускользнул вместе с фра Луисом. – Он нетерпеливо взмахнул рукой:

– Что очень жаль. Когда Лион увидел, что они сделали с тобой, он пришел в такую ярость, что, попадись оба негодяя ему в руки, он устроил бы им публичную казнь. И он доберется до них, вот увидишь.

Санчия закрыла глаза, пытаясь понять, о чем он говорит, преодолевая гулкое эхо в ушах.

– Вы застали Дамари врасплох. Он не думал, что вы вернетесь за мной. Он уверял, что я навсегда останусь в его темнице.

– Гнусный мерзавец! Ты, конечно, сказала ему, что он лжет?

– Нет. – Она открыла глаза. – Потому что он говорил правду. Я осталась там навсегда.

Лоренцо замолчал, внимательно вглядываясь в ее лицо.

– Так могло показаться, но на самом деле это продолжалось всего три дня.

Санчия упрямо покачала головой, но она слишком устала, чтобы спорить, поэтому спросила только:

– А почему мы на корабле?

– Дамари удалось собрать мощное подкрепление, и его наемники находились всего лишь в двенадцати милях от дворца. Поэтому мы не могли оставаться в Солинари, а отправились в Пизу, чтобы тебя осмотрел лекарь. Он сказал, что ты слишком слаба для путешествия по земле. Тогда Лион отправил Марко домой с Танцующим Ветром, чтобы он собрал в Мандаре войско на тот случай, если Дамари решится напасть на город. А мы отправились морем в Геную. Ему хочется устроить тебя поудобнее, в безопасном месте, прежде чем вернуться в Мандару.

– А что, он считает, что Мандара в опасности?

Лоренцо пожал плечами:

– Сейчас скорее нет. Дамари достаточно хитер, чтобы не нападать на такой сильный город, как Мандара, с той армией, которая у него есть. Но он заручится поддержкой Борджиа – у того достаточно людей и оружия. Дамари выберет более удобный для себя момент, чтобы обрушиться на Мандару и разгромить ее.

Наемники, нападения, Борджиа… Она слишком разбита и слишком слаба, чтобы думать о таких вещах. Ей хотелось только одного – закрыть глаза и спать до тех пор, пока она не выздоровеет и снова будет в состоянии воспринимать мир. Санчия закрыла глаза.

– А тебе не хочется ничего узнать о Лионе?

– Нет.

– А о твоей руке?

Она открыла глаза и посмотрела на перевязанную левую руку. В те последние часы мучений она пыталась представить, что рука не принадлежит ей, что эта боль не имеет к ней никакого отношения. Наверное, она и сейчас еще не избавилась от этого чувства.

– Больше не болит.

– Но заболит, если ты попытаешься двигать ею. Врач поместил раздробленные пальцы в лубок и вправил остальные. – Он помолчал. – Ты не могла бы рассказать мне, что с тобой делал Дамари?

– Ты не видел, что…

– Большой палец и три остальных восстановятся. Но мизинец был раздроблен в трех местах, кости выступили из мяса, и врач сказал, что, к сожалению, ты вряд ли сможешь когда-либо им пользоваться.