Гипноз и «чудесные исцеления» - Рожнова Мария Сергеевна. Страница 6

Это подлинные слова жандармского полковника, которыми он напутствовал в ссылку Владимира Германовича Богораза, отсидевшего три года в каземате Петропавловской крепости.

Двадцати одного года бывший студент юридического факультета Петербургского университета, из которого его исключили за участие в студенческих волнениях, В. Г. Богораз, ставший впоследствии всемирно известным ученым этнографом, языковедом, фольклористом и писателем В. Г. Богораз-Таном, был заточен в Петропавловскую крепость. Его — организатора групп «Народной воли» на юге России — арестовали в тот момент, когда он приехал в Петербург для совместной работы со столичной группой Александра Ильича Ульянова.

— Значит, жить нельзя? Ну, это мы посмотрим!..

Отныне задачей стало — обязательно выжить, назло царским жандармам сохранить себя для дальнейшей борьбы с мучителями народа и палачами его защитников. Это твердое решение дало молодому революционеру воистину неистребимые силы, необходимые для преодоления нечеловеческих лишений, страданий и трудностей, которые поджидали его на каждом шагу длившегося год пути в неизведанную Луораветландию.

Жажда «додраться» поддерживала его и потом, в долгие годы ссылки.

«Луораветландия — страна чукчей, диких обитателей северо-восточной оконечности империи», — вот, пожалуй, и все, что можно было узнать об этом отдаленном и заброшенном крае царской России ко времени ссылки Богораза. Пешком и на лошадях, в зарешеченном вагоне и в арестантской колымаге, через бескрайние степи и поля, горы и реки, сквозь тайгу и тундру двигался В. Г. Богораз к месту своей ссылки. И всюду его взору представали одни и те же картины. Невероятная ширь просторов, сказочное богатство природы и, в вопиющем противоречии с этим богатством, бедность и нищета трудового люда.

Да, хоть и тяжелый, но правильный жизненный путь избрал студент Богораз. Путь борца за народное счастье, за лучшую долю для него — труженика и кормильца всей страны.

Но вот и конечный этап пути, место ссылки, — Чукотский полуостров, страна суровой природы, никогда невиданных «оленных людей». Ссыльный народоволец проникся горячей симпатией к этим бесхитростным, доброжелательным и наивным детям природы. Но какая беспросветная нищета и убожество их существования! Перед картинами такого прозябания меркнут все те ужасы, с которыми столкнулся Богораз, проехав всю Россию с запада на восток.

Поголовная безграмотность, самые дикие суеверия, кошмарная антисанитария жилья и быта, полное отсутствие медицинской помощи… Впоследствии, уже при Советской власти, в своем основном труде, посвященном чукчам, рассказывая об их жизни в дореволюционное время, Богораз-Тан писал: «На Севере не было школ и не было грамотных. В огромных округах, величиной с Германию, не было ни одного врача, ни одной больницы, и перед лицом эпидемий люди и олени были одинаково беспомощны».

Весной все вокруг покрывалось кожаными ярангами: с рек Россомашьей и Медвежьей, с Омолона и Чукотского носа везли охотники меха, пригоняли стада оленей. Открывалась местная ярмарка. Без боли не мог честный и справедливый Владимир Германович смотреть на эту «торговлю». Сплошной обман и прямое обворовывание неграмотных и детски наивных людей. Колымские купцы за пачку кирпичного чая или фунт папушки (табака) выменивали серебристых чернобурок и валютных соболей. А то и того проще. Поведут охотника в кабак, напоят сердитой водой (так чукчи называли водку), и вся его зимняя добыча даром переходила в руки хапуг. Сам дарил в пьяном умилении «хорошим» людям. Протрезвеет человек, кинется правды искать — а где ее найти? Спаивавших его купцов и след простыл, целовальник да староста над ним же посмеются: «А зачем пил — пить не надо было, пьяница». Да и еще такое что-нибудь добавят, что никогда и нигде не печатается. Оно и понятно, местное начальство всегда хороший калым с таких сделок имело. Вот и возвращается охотник в свое стойбище с пустыми руками — сам гол и к голой семье. Погорюет, пожалуется таким же обездоленным беднякам да и в лес на промысел, опять на паразитов работать.

Стал Владимир Германович ближе сходиться с местным населением, изучать их язык, обычаи, верования. Часто давал полезные советы. Приобщая к культуре, оказывал несложную медицинскую помощь. Полюбили его за это чукчи. Зато местное начальство, наблюдавшее за ссыльными, весьма неодобрительно смотрело на такую деятельность.

Вскоре Богораз получил приглашение от Русского географического общества принять участие в научной экспедиции, направлявшейся в самые глухие, неизведанные места края для изучения быта чукчей и окружающей их природы. Владимир Германович с охотой согласился.

Там-то, в самом сердце тундры, в стойбищах оленных людей и увидел он то, что имеет прямое отношение к нашему рассказу о гипнозе.

Подружился Богораз со старшиной чукчей Эттигином. Часто захаживал он и в ярангу сообразительного и добродушного оленевода Айнанвата. И тот все больше и больше привыкал к нему. Когда уже отношения стали совсем приятельскими, Владимир Германович начал расспрашивать о том, что его особенно интересовало и о чем, как он это хорошо понимал, с чужим человеком, иноверцем, чукча откровенно говорить не станет. Стал он его расспрашивать о духах, о их роли в жизни оленных людей, о причастности духов к болезням и к лечению от этих болезней. Попыхивая своей деревянной длинной трубочкой и с наслаждением вбирая в себя едкий дым табака, Айнанват шутливо погрозил Богоразу пальцем:

— Все узнать хочешь — про келет [1] узнать хочешь.

Чукотские деревянные фигурки, изображающие духов-помощников

А что, если хозяева рассердятся на Айнанвата и накажут его?

Настала томительная пауза. Оба собеседника выжидательно молчали.

Вдруг чукча похлопал своего гостя по плечу:

— Расскажу, все расскажу. Ты хороший человек, ты чукчей любишь — тебе можно рассказать. Хозяева сердиться не будут — ты свой.

Келет всем владеют — все могут. Одни келет принадлежат тундре — они пугливы, другие келет хозяева озер, есть страшный келет заразы — вот о нем тебе расскажу…

Впоследствии сам Богораз-Тан так изложил слышанный им рассказ об этом духе. За несколько лет до происходившего разговора на Чукотке разразилась эпидемия оспы, унесшая в могилу сотни людей, и это бедствие было свежо в памяти местных жителей. «Уже третий месяц грозный дух заразы кочует по большой тундре, собирая с оленных людей человеческие головы в ясак [2]. Никто не видел его лицом к лицу, но говорят, что ночью, когда последняя сноха, суетившаяся у костра, влезает внутрь полога, он проезжает мимо стойбищ на своих длинноногих, красношерстных оленях, ведя бесконечный обоз, нагруженный рухлядью; полозья его саней — из красной меди; женщины едут вместе с ним, следя за упряжными оленями; захваченные пастухи гонят сзади бесчисленные красные стада с рогами, похожими на светлое пламя… Никто не видел его лица, но люди называют его хозяином страны».

— Вот какой он страшный келет заразы, — закончил Айнанват.

— Ну, а как бороться с ним?

— Нельзя бороться — покориться надо.

— Ну, как же с болезнями не бороться, — возмутился Богораз.

— Почему с болезнями не бороться, — сказал Айнанват. — Можно с болезнями бороться, есть такие келет болезней, которые уступают шаману, их он может прогонять, а келет заразы — шаман прогнать не может, его самого этот келет заберет — покориться надо.

Понимая бесполезность дальнейшего спора, Владимир Германович спросил:

— А духов каких болезней прогоняет шаман?

— Многих, многих болезней. Шаман сильный защитник, ему добрые келет помогают злых прогонять. Вот завтра шаман Тэнгэт келет корчи из охотника Рькавчина прогонять будет. Приходи — посмотришь.

— Я с удовольствием, — поспешил согласиться Богораз, но< тут же с тревогой в голосе добавил, — но пустят ли меня?