Живая мишень - Джоансен Айрис. Страница 31

— Я бы не сказала, что я не…

— Но ты им уже не доверяешь, — твердо сказал Морган. — Прислушайся к себе, к своим чувствам, и ты сама это поймешь.

Алекс честно попыталась последовать его совету, но все ее чувства и инстинкты твердили только одно: она должна бежать, скрываться.

А ее это не устраивало.

Ферма, о которой говорил Гэлен, располагалась милях в двадцати от Сибли и в трех с половиной милях от ближайшего шоссе. Это был аккуратный, чистенький домик, с трех сторон опоясанный крытой верандой. Чуть в стороне виднелись хозяйственные постройки.

Гэлен посадил вертолет на скошенном лугу к югу от домика.

— Идите внутрь, мне нужно замаскировать вертушку, — сказал он. — Ключ от двери должен лежать под большим камнем слева от крыльца.

— Ничего себе! — присвистнул Морган.

— Сибли — типичный американский поселок в глухой провинции. Большинство местных жителей не запирают двери даже на ночь, — пояснил Гэлен.

— Все равно это… неблагоразумно, — пробормотал Морган.

— А я всегда мечтала жить в подобном городке, где все друг друга знают, — вздохнула Алекс, когда они уже шли к дому. — Ходить на парад Четвертого июля, слушать, как играет духовой оркестр в парке, дышать дымом от десятков барбекю…

— Звучит неплохо, — заметил Морган. — Но вместо этого ты почему-то предпочла мотаться по всему миру.

— Так уж вышло… — Алекс пожала плечами. — Сначала мне просто хотелось узнать обо всем на свете, а потом, после того как умер отец… Мне пришлось работать. Я ездила, куда меня посылали и где я была нужнее всего.

— Но мысль о заштатном провинциальном городишке, где жители знают друг друга по именам и никто не запирает дверей, по-прежнему мила твоему сердцу?

Алекс предпочла не услышать издевки, прозвучавшей в его словах.

— Да, но скорее как мечта, а не как план на будущее, — ответила она. — Возвращаться к жизненному укладу, который существовал пятьдесят лет назад, иногда очень приятно. Все равно что валяться на настоящей пуховой перине или есть настоящее картофельное пюре на сливочном масле и натуральном коровьем молоке. В этом есть что-то… успокаивающее.

— Ну, успокаиваться нам пока рано. — Морган остановился и, внимательно оглядевшись по сторонам, достал из-под камня ключи. — Поэтому стой здесь, пока я осмотрю дом.

— Гэлен ведь сказал, что здесь безопасно.

— Солдаты гибнут главным образом тогда, когда им кажется, что они в безопасности. — Морган отпер дверь. — Ох, прости — опять я терзаю твою нежную штатскую душу своими «армейскими шуточками»!

Он нырнул в дом и через пять минут вернулся.

— Все в порядке, можно заходить.

Внутри дом производил такое же приятное впечатление, как и снаружи; обставлен он был просто, но со вкусом, а в комнатах сохранялась атмосфера домашнего тепла и уюта. Мебель из сосны, ситцевые покрывала и занавески на окнах, даже качалка у окна — все это прекрасно гармонировало друг с другом и с общей атмосферой простого сельского домика в американской глубинке.

— Мне кажется, Гэлену доставляет удовольствие манипулировать нами словно шахматными фигурками, — заметила Алекс. — Передвигать по доске то туда, то сюда…

— Гэлен очень гордится тем, что умеет выполнять свою работу лучше других, — ответил Морган, опускаясь на одно колено возле очага, где были сложены сухие щепки для растопки. — Но он вовсе не стремится манипулировать кем бы то ни было. Как, впрочем, и я… — Он чиркнул спичкой, и дрова сразу весело запылали. — В свое время слишком многие пытались манипулировать мной. И теперь единственное, чего я хочу, — это чтобы меня оставили в покое.

— Но для меня ты, видимо, сделал исключение. Как же иначе можно назвать мое похищение, как не попыткой манипулировать мною?

Морган пожал плечами:

— Называй как хочешь. Я обещал сделать все, чтобы сохранить тебе жизнь, — и сделал то, что от меня требовалось в конкретных обстоятельствах. Можешь мне поверить — если бы тебе не угрожала непосредственная опасность, мне бы и в голову не пришло похищать тебя. Но Лестер не оставил мне выбора… — Он поднялся. — Пойду осмотрю кухню. Надеюсь, там найдется кофе и что-нибудь из съестного. Эти три двери ведут в гостиную и спальни, можешь выбирать любую. У тебя есть минут двадцать, чтобы привести себя в порядок. Потом мы поедим и решим, что нам делать дальше.

— Хорошо. — Алекс двинулась к двери ближайшей спальни. — Надеюсь, здесь есть телевизор. Я хочу посмотреть новости — вдруг меня уже разыскивают не только за взрыв плотины, но и за убийство одного из агентов ФБР, в которых ты стрелял.

— Я никого не убил. Я же обещал действовать как можно осторожнее — вот и стрелял по колесам, только чтобы помешать им спуститься с горы. Впрочем, Юргенс, который был в передней машине, кажется, сломал руку, но это не моя вина — они ехали слишком быстро. — Он открыл небольшой шкафчик над раковиной. — Ага, вот и кофе! Если хочешь подремать, обещаю, что оставлю тебе чашечку.

— Нет, я не хочу спать. И почему ты все время стремишься отправить меня в постель? Нам надо поговорить, Морган!

— Это звучит… почти как угроза. — Он снял с полки электрокофемолку и кофейник. — Я уже готов испугаться.

— А вот я действительно испугалась! То, что случилось, было просто… Ужасно! — Алекс отворила дверь спальни. — Я не люблю бояться, не люблю чувствовать себя бессильной и беспомощной. И мне не нравится быть мишенью — заруби это себе на носу!

Не дожидаясь его ответа, Алекс шагнула в спальню и, закрыв за собой дверь, привалилась к ней спиной. Она очень устала и хотела спать; кроме того, давало о себе знать раненое плечо, которое пульсировало болью, как в один из первых дней. Казалось — она только что вышла живой из жестокого сражения с врагом. Моргану легче — он знает все о сражениях, войнах, локальных стычках и специальных операциях. Это его профессия, его ремесло. Хотя, разумеется, это все равно его не извиняет.

Алекс ненавидела насилие, считала, что нет ничего более противоестественного, и от этого выдвинутые против нее обвинения казались особенно ужасными. А главное, никто не собирался давать ей возможность объясниться, оправдаться! Хижину, в которой она должна была находиться, расстреляли в упор — расстреляли потому, что были уверены: она там, и ей не уйти.

Ни о каком сне не могло быть и речи. Алекс знала: ей необходимо осмыслить все, что с ней произошло, как можно скорее и решить, что она может сделать, чтобы избежать смерти.

Когда час спустя Алекс вышла из спальни, Морган по-прежнему сидел в кухне один.

— Решила не спать? — спросил он. — А я как раз собирался проведать тебя — посмотреть, все ли в порядке.

— Со мной все в порядке, просто мне нужно было побыть одной. Где Гэлен?

— Поехал в поселок, чтобы подкупить продуктов.

— На чем? Надеюсь, не на вертолете?

— В гараже стоял старый «Форд»-пикап. К счастью, он оказался на ходу.

— Ничего удивительного. Гэлен, похоже, все предусмотрел.

— Хочешь кофе? — Морган встал и направился к плите. — Мы с Гэленом выпили уже целый кофейник, пришлось сварить еще один.

— Не откажусь. — Алекс села на диванчик перед телевизором. — Ты включал новости? Что они сказали про твою хижину?

— Сказали, что ты и твои сообщники оказали ожесточенное сопротивление силам правопорядка, и ФБР пришлось пойти на штурм. Еще сказали, что в развалинах сгоревшей хижины обнаружено несколько трупов, что результатов анализа ДНК пока нет, но власти уверены, что тебе удалось ускользнуть. Более того, ты организовала засаду на шоссе, в которую попали силы правопорядка, преследовавшие подозрительный автомобиль.

— Я и мои сообщники?.. — Алекс не верила своим ушам. — Оказали ожесточенное сопротивление? Но ведь в хижине не было ни одной живой души!

Морган пожал плечами:

— Возможно, имела место массовая галлюцинация. Или полтергейст. Или еще что-нибудь в этом роде. — Он протянул ей чашку со свежим кофе. — Кстати, ФБР установило личность одного из твоих сообщников, которому также удалось скрыться. В своем телеинтервью Юргенс сказал, что это некий Джадд Морган, разыскиваемый за совершение должностного преступления. — Он хмыкнул. — а я-то гадал, какую роль они приготовят мне в своем сценарии!