Золотая валькирия - Джоансен Айрис. Страница 20

– Ланс, куда мы идем? – повторила она, с самым решительным видом останавливаясь посреди тропы. – Может быть, ты все-таки ответишь?

– Что? – рассеянно отозвался принц и тоже остановился. На то, чтобы прийти в себя, ему потребовалось не меньше минуты, после чего он тряхнул головой, словно отгоняя наваждение, и поспешил принести извинения:

– Прости, Медок. Я засмотрелся на игру солнца в волнах. Здесь совершенно удивительный, небывалый свет – такого я еще нигде не видел, разве что в Греции. Знаешь, летом там бывают такие долгие, ленивые сумерки, когда Дельфы буквально купаются в жидком золоте… – Его задумчивый взгляд снова устремился к горизонту. – Но этот остров все равно красивее – особенно во время шторма.

– Могу себе представить, – не без яда ответствовала Хани. – И все-таки я не двинусь с места, пока ты не соизволишь объяснить, куда ты меня тащишь!

Принц вернулся на несколько шагов по тропе и, забросив ее сумку за спину, взял Хани за руку.

– Мы почти пришли. – Он кивнул головой, указывая на изгиб океанского берега впереди. – Там, за поворотом, есть небольшой домик, в котором я живу, когда приезжаю на остров.

– Ты хочешь сказать, что не живешь в усадьбе? – удивилась Хани и охотно зашагала с ним рядом. – Интересно было бы знать, каким образом я должна обеспечивать вашу безопасность, если вы живете на противоположных концах острова?

– Мы не живем на противоположных концах острова, – терпеливо ответил принц. – От усадьбы к дому ведет прямая аллея – ее отсюда не видно, – по которой до "Каприза" можно дойти за пять минут. Что же касается безопасности, то, уверяю тебя, здесь нам ничто не грозит. Кроме нас, на острове живут только два человека – Нат и Хустина Сондерс, – которые присматривают за большим домом. Хустина отлично готовит, а ее муж – наш эконом – вообще мастер на все руки. – Ланс весело покосился на Хани. – Им обоим уже под шестьдесят, так что мы с Алексом легко справимся с ними, если им придет в голову напасть на нас.

– Очень смешно, – сердито откликнулась Хани. – Я не имела в виду постоянных обитателей усадьбы. Я знаю одно: не существует острова, до которого нельзя было бы доплыть или долететь.

– Ну, что касается этого клочка земли, то сама природа позаботилась о том, чтобы сделать его довольно труднодоступным, – беспечно пояснил Ланс. – В бухту, которую ты видела, может войти небольшой катер, да и то нужно знать фарватер. В остальных местах этому мешают подводные скалы и рифы. Что касается вертолета, то на всем острове имеется единственная годная для посадки площадка. Кроме того, бухта просматривается из большого дома, а вертолет мы обязательно услышим. – Он нетерпеливо нахмурился – видно, эта тема надоела ему. – Расслабься, Хани. Здесь в отличие от Хьюстона нам ничто не грозит, так что тебе придется заботиться лишь о том, чтобы не проспать завтрак и не обгореть на солнце, когда будешь купаться. Надеюсь, ты не забыла захватить бикини?

Хани помолчала, ее тревога улеглась не сразу. Впрочем, остров, похоже, действительно был недоступен для посторонних. Если Ланс не преувеличил, то появление на нем чужих людей не может остаться незамеченным.

– Я не ношу бикини, – наконец сказала она, покачав головой.

– Никогда? – Ланс удивленно приподнял бровь. – Что ж, это, наверное, неплохо… Хотя, по правде говоря, мне не хочется, чтобы ты разгуливала голышом перед кем-либо, кроме меня. Конечно, бухта закрыта со всех сторон, но, как я уже говорил, она просматривается из усадьбы. Так что, если ты привыкла обходиться без купальника, сделай одолжение – дождись сумерек.

Хани в этот момент была занята тем, что внимательно оглядывала берег в поисках удобного места для высадки вражеского десанта, но как только его слова дошли до ее сознания, она резко повернулась к принцу.

– Купаться голышом?! – возмущенно воскликнула она. – За кого ты меня принимаешь?

В глубине ярко-голубых глаз принца запрыгали озорные чертики, и губы Хани сами собой сложились в улыбку.

– Я хотела сказать, что привезла с собой вполне целомудренный купальник, – ответила она, стараясь, чтобы ее голос прозвучал как можно строже. – На женщине моего телосложения бикини… практически незаметно.

– Этого мне как раз и хотелось бы… – пробормотал Ланс, оглядывая ее с томной медлительностью, от которой Хани сразу стало жарко. – У тебя такая гладкая кожа… В лунном свете она, должно быть, выглядит совершенно потрясающе! Ты точно не хочешь купаться голой?

– Совершенно точно! – безжалостно отрезала Хани и нахмурилась.

– Жаль. – Принц протяжно вздохнул, бросив на нее исподлобья еще один осторожный взгляд. – Придется ограничиться ванной. Вдвоем в ней будет очень уютно.

Хани досадливо тряхнула головой. Какой же он все-таки упрямец! Стараясь отвлечь принца от игривых мыслей, она поспешно спросила:

– А почему ты не хочешь остановиться в усадьбе? Мне она кажется достаточно просторной.

Ланс пожал плечами.

– Нам с Алексом больше по душе, когда у каждого своя территория. Видишь ли, у нас совершенно разные стили жизни, их трудно совместить под одной крышей. Если бы я перебрался в "Каприз", Алекс полез бы на стенку через считанные часы. Он утверждает, что моя возня действует ему на нервы сильнее, чем скрип железа по стеклу, и что его суперкомпьютер, который он из ложной скромности именует просто мозгами, отказывается работать в таком шуме.

– В шуме? – удивилась Хани. – Ты что, музицируешь?

Лицо принца неожиданно стало замкнутым.

– Я немного рисую, – неохотно признался он. – Поэтому меня всегда окружает некоторый… э-э… художественный беспорядок, а Алекс этого терпеть не может. – Ланс сделал постное лицо. – Иными словами, он считает меня совершенно несобранным и несерьезным человеком.

– Я что-то не припомню, чтобы в газетах упоминалось о том, что ты художник, – медленно сказала Хани. Впрочем, она тут же припомнила, что, когда она пряталась под столиком, Алекс, кажется, говорил что-то о живописных вершинах Швейцарии… – Ты где-нибудь выставлялся? – поинтересовалась она, до крайности заинтригованная.

Принц отрицательно покачал головой.

– Нигде, – коротко сказал он. – Строго говоря, меня нельзя назвать настоящим художником. Я просто не лишенный способностей любитель. Что касается газет, то репортерам вовсе не обязательно знать обо всех сторонах моей натуры.

Последние слова прозвучали как недвусмысленное предупреждение, после чего принц надолго замкнулся в себе. В молчании они обогнули береговой выступ, и Хани едва не вскрикнула от неожиданности, увидев совсем близко небольшой, крытый тяжелой каменной черепицей коттедж на таком высоком фундаменте, что сначала он показался Хани двухэтажным.

– Ну вот мы и дома, – сказал Ланс, открывая перед ней дверь, и добавил:

– Какая-никакая, а все-таки крыша над головой…

Шагнув через порог, Хани сразу поняла, что Ланс имел в виду. Внутри домик казался еще меньше, чем снаружи, – должно быть, из-за толстых, почти в полтора фута, стен. Да и архитектура его была совсем простой, словно прежний владелец израсходовал весь свой пыл и экстравагантность на возведение главной усадьбы. Входная дверь вела прямо в гостиную, один из уголков которой был отгорожен и приспособлен под кухню. Обстановка гостиной поражала своим аскетизмом. Собственно говоря, никакой обстановки здесь не было вообще, если не считать черного кожаного дивана на высоких облезлых ножках, тикового журнального столика и ширмы из крашенной в красный цвет кожи, за которой скрывались древняя керосиновая плитка и холодильник. На полу не было даже ковра, который мог бы прикрыть плохо отполированные, тускло-серые каменные блоки, плотно пригнанные друг к другу и скрепленные цементным раствором. Из гостиной вели две двери, и принц сразу же направился к дальней из них.

– Здесь только одна спальня с ванной, – сказал он, широко распахивая дверь в соседнюю комнату. – Вторую спальню я переделал под студию. Она выходит на север, и освещение там не меняется почти целый день. Для меня это важно.