Золотая валькирия - Джоансен Айрис. Страница 42

8

– Ланс, нам нужно наконец кое-что выяснить! – резко сказала Хани, и отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, неприятно поразило ее саму. – Ты со вчерашнего утра отказываешься серьезно разговаривать со мной. Я так больше не могу!

Ланс застегнул последнюю пуговицу на своей рабочей рубашке и, рассеянно улыбаясь, посмотрел на нее.

– Давай поговорим вечером, когда снова окажемся в постели, – уклончиво ответил он, заправляя рубашку в джинсы и делая вид, что не замечает ее раздражения. – Сейчас мне нужно работать… – Его глаза насмешливо блеснули. – Я и так пропустил из-за тебя почти целый день. Кто бы мог подумать, что в тебе еще столько неутоленной страсти?! Теперь мне придется наверстывать упущенное. – Взгляд Ланса остановился на мягких очертаниях ее плеч и груди. – И извольте-ка одеться, мисс, иначе я никуда не пойду, и все начнется сначала.

Хани машинально натянула повыше простыню и зажала ее под мышками, сердито глядя на принца из-под насупленных бровей. Все утро Ланс вел себя странно, избегая прямых, недвусмысленных ответов на ее вопросы, и таким же он был накануне вечером. Словно блуждающий болотный огонек, он ловко ускользал из ее протянутых ладоней, и Хани раз за разом снова проваливалась в трясину сомнений. Стоило ей серьезно заговорить с ним, Ланс начинал умело лавировать, и всякий раз они снова оказывались в постели. Вскоре Хани окончательно убедилась, что имеет дело с мастером отвлекающего маневра, и с грустью подумала, что знает, откуда в нем такое умение. Ей сразу вспомнилась сомнительная репутация Неистового Ланса. Подобному мастерству можно было научиться разве что в борделе!

Хани казалось, что за последние недели они освоили все способы физической любви, но прошедшей ночью Ланс наглядно продемонстрировал всю глубину ее заблуждения. Он буквально ошеломил ее, сбил с толку, и Хани оставалось только гадать, в каких пропорциях смешались в этом опьяняющем, кружащем голову коктейле опыт, подлинная страсть и желание заткнуть ей рот.

– Нет, мы поговорим сейчас, – сказала Хани негромко, но в ее голосе отчетливо прозвучала сталь. – Сейчас, а не потом. Сейчас, Ланс!

Он открыл рот, чтобы что-то возразить, но раздумал, увидев воинственное выражение ее лица. Снисходительно улыбаясь, Ланс вернулся к кровати и присел на край.

– Хорошо, сейчас так сейчас, – миролюбиво согласился он, беря ее за руку. – Я полностью в твоем распоряжении. Медок.

С этими словами Ланс придвинулся ближе и, наклонившись к Хани, поцеловал ее чуть ниже ключицы. Этого оказалось достаточно, чтобы она машинально подняла руку и обхватила его за шею.

"Как он все-таки непозволительно прекрасен!" – с отчаянием подумала Хани. В самом деле, черная ткань рабочей рубашки, которую надел сегодня Ланс, делала его невероятно живым, настоящим, невыдуманным. Она никогда не уставала любоваться его лицом, но сейчас его васильковые глаза сияли особенно ярко, светло-каштановые волосы горели, как огонь, а загорелая кожа казалась медной. По контрасту с черной рубашкой все это выглядело просто потрясающе.

Ланс поднял свободную руку и, медленно стащив простыню с ее задорно торчащих грудей, потянулся к еще дремлющим соскам.

– Ланс! – с негодованием воскликнула Хани, но вместо того, чтобы оттолкнуть его, еще крепче обняла за шею и опомнилась только тогда, когда матрац рядом с ней прогнулся под тяжестью его тела.

Он снова собирался соблазнить ее ласками и увлечь страстью, лишь бы не отвечать на нелицеприятные вопросы!

– Нет, черт побери!.. – выкрикнула она и оттолкнула Ланса с такой силой, что он едва не свалился с кровати. – Нет! Нет!! Нет!!!

Воспользовавшись его секундным замешательством, Хани решительно натянула простыню до самого подбородка и, вырвавшись от него, отпрянула на противоположный край широкой двуспальной кровати. Встав на колени, она приготовилась спрыгнуть на пол, если Ланс снова потянется к ней.

– Что случилось, Медок? – недоуменно спросил он.

– Мы должны поговорить, Ланс, – решительно заявила ему Хани.

Лицо Ланса сразу приобрело обиженное выражение.

– Ты это уже говорила, – сердито сказал он. – Я только не понимаю, почему твой важный разговор нельзя немного перенести. Ладно, выкладывай, что там у тебя, и покончим с этим.

– Хорошо, – Хани поспешно перевела дух и торопливо заговорила, опасаясь, что он передумает:

– Так вот, Ланс, я хотела сказать тебе, что не могу больше здесь оставаться. Мне пора возвращаться к своей работе. Все причины, которые оправдывали мое присутствие на острове, исчезли вчера, когда исчезла угроза твоей жизни.

– Это смешно! – тут же взорвался Ланс. – Я не понимаю, почему ты должна уезжать! Тебе же здесь нравится; кроме того, нам очень хорошо вдвоем – и в постели, и, я надеюсь, вне ее. Какого дьявола тебе понадобилось в Хьюстоне? А если бы мы не раскрыли эту Мартелл? Ведь тогда тебе пришлось бы остаться на острове еще неизвестно на сколько дней!

– Но ведь мы ее раскрыли! – возразила Хани. – В этом-то как раз все и дело, Ланс! Я не могу позволить себе остаться в этом райском уголке только потому, что мне здесь нравится. У меня есть моя работа, а это, между прочим, подразумевает и определенную ответственность. Как же ты до сих пор не понял, что я сама зарабатываю себе на жизнь?!

– Ты обещала остаться со мной до закрытия моей выставки, – упрямо сказал Ланс и нахмурился. Его ярко-васильковые глаза стали сапфирово-синими, и в них появился жесткий блеск. – Твоя драгоценная работа может подождать, разве не так? Или для тебя моя выставка больше ничего не значит?

– Твоя выставка здесь ни при чем. – Хани устало вздохнула. – Я обещала тебе и сдержу свое обещание. Но я рассчитывала, что мы займемся этим, когда встретимся в Нью-Йорке в будущем месяце. Поверь, Ланс, я вовсе не хочу совсем разрывать наши отношения. Например, я могла бы прилетать на остров, когда у меня будут выходные, или ты мог бы приезжать ко мне в те дни, когда не будешь слишком занят подготовкой к выставке. Просто мне кажется, что нам пора взглянуть на наши отношения… более реалистично.

– Звучит очаровательно, – едко заметил Ланс. – Ты – настоящая холодная рационалистка, Хани! Очевидно, именно такого предложения следовало и ожидать от частного детектива, который должен обладать трезвым аналитическим умом. Что ж, примите мои поздравления, мисс Шерлок Холмс. Правда, я все-таки надеялся, что когда ты будешь составлять свое расписание, то не забудешь поинтересоваться моим мнением!

Холодная рационалистка? Как бы не так! Каждое слово, которое произносила Хани, ранило ее самое, но она знала, что если ей хочется сохранить хотя бы крупицу уважения Ланса, она должна в первую очередь уважать себя. Кроме того, с самого первого дня их романа Хани знала, что такой момент обязательно наступит, и это помогло ей подсознательно к нему подготовиться.

– Если дело до этого дойдет, я обязательно поинтересуюсь твоим мнением, – спокойно сказала она. – И, кстати, я не вижу ничего зазорного в том, чтобы быть реалисткой. Ты и сам знаешь, что эта идиллия не может продолжаться вечно. Когда-то нам обоим придется вернуться к своей собственной жизни… и тогда каждый из нас пойдет своим отдельным путем.

– Это… этого не может… не должно случиться! – запинаясь, проговорил Ланс, не глядя на нее.

– Нет, должно, – негромко возразила Хани, чувствуя, как непроизвольно напрягаются мускулы ее лица. – Как и ты, я не могу отказаться от своей работы и от своей независимости. Я не хочу влачить бездумное растительное существование даже ради тебя, Ланс!

Его губы растянулись в горькой усмешке.

– Как же красноречиво ты умеешь выражать свои мысли, Хани! Послушать тебя, так жизнь со мной может показаться такой же привлекательной, как визит к зубному врачу.

– Не говори глупости! – нетерпеливо перебила его Хани. – Ты же знаешь – я считаю тебя восхитительным любовником. По-моему, я достаточно ясно дала тебе это понять… Я же сказала, что не хочу прерывать наши отношения, просто теперь они неизбежно будут продолжаться на иных условиях.