Золотой вихрь - Джоансен Айрис. Страница 40

– Должен ли я позвать маджирона?

– Нет, конечно, нет. – Она пошла прочь от шатра, пытаясь не замечать взглядов женщин, смотрящих ей вслед. – Все скоро пройдет. Мне просто нужно уйти отсюда. Я поеду верхом и…

– Я приведу лошадей.

– На этот раз без споров. Сайд? Но разве ты не собираешься сказать мне, что это не принято? Он покачал головой.

– Иногда необходимо ломать традиции. Я знаю, для вас эти последние дни оказались очень нелегкими.

Она с удивлением взглянула на него. Сайд продолжал:

– Я знаю небольшой оазис в двух милях отсюда. Вы можете посидеть там и немного отдохнуть, а я поиграю вам на свирели. Если вы позволите, – добавил он после некоторой паузы.

Тесс взглянула на его озабоченное лицо, и внезапно почувствовала прилив нежности и благодарности к этому человеку. Сайд не одобрял многие ее поступки, но за последние недели они стали лучше понимать друг друга.

– Я буду рада, если ты составишь мне компанию, Сайд.

Уже показалась луна, когда Тесс увидела одинокого всадника, приближающегося к оазису. Гален.

Она взглянула на Сайда, сидящего на сложенном одеяле под пальмой в нескольких ярдах от нее.

– Очевидно, это ты послал кого-то сообщить ему, куда мы направляемся?

– Это простая учтивость, маджира. – Сайд снова принялся играть на свирели.

Ей бы следовало об этом самой догадаться, но она убегала из этого шатра в таком отчаянии… от всех этих глаз, жалостно глядящих ей вслед. И кроме того, она была уверена, что разговор с шейхом, как обычно, затянется на всю ночь.

Гален придержал Селика возле дерева, к которому Сайд привязал Павду, и соскочил с седла. Был ли он сердит? Она не могла сказать, его лицо скрывалось в тени пальмы.

Тесс выпрямилась.

– Переговоры идут успешно?

– Вполне. – Он склонился над ней. – Как ты?

– Со мной все в порядке, мне просто захотелось уйти от… – она оборвала себя. – Мне уже лучше. Мы можем возвращаться в Эль-Каббару.

– Замечательно. – Он сел возле нее и окликнул Сайда: – Поезжай и передай шейху мои извинения. Скажи, маджира заболела, и я не смогу встретиться с ним до утра.

– Нет! Я же говорю, я не больна. Я буду… Но Сайд, не обращая внимания на ее протесты, уже направлялся к своей лошади. Тесс быстро обернулась к Галену.

– Не делай глупостей. Шейх и так уже считает, что ты проявляешь слабость, потакая мне. Это не мудрое решение.

– Мне совершенно безразлично, что шейх обо мне думает. Я не собираюсь зависеть ни от чьего мнения.

– Но это важно для объединения Седикхана! Меня совсем не обрадует, если из-за меня ты не добьешься своей цели после всех этих мучений за последние два месяца. – Она встала на колени. – Так что позови назад Сайда и скажи ему…

– Зачем? Мне не нужно его присутствие. – Гален растянулся рядом с ней на одеяле и заложил руки за голову. – Мы останемся здесь еще на некоторое время. Кажется, впервые с начала нашего путешествия я чувствую себя таким свободным и спокойным.

– Но шейх…

– Шейх подумает, что я проявляю слабость в отношении женщин. – Он лениво улыбнулся. – Но я не дал ему повода почувствовать, что уязвим в делах. Так что если благодаря моей любви к женщинам он сможет почувствовать свое превосходство надо мной хоть в одном, то это придаст ему уверенности, и он будет меньше опасаться меня. Она покачала головой.

– В этом нет необходимости.

– Я не могу допустить, чтобы ты страдала от одиночества и усталости из-за меня, – сказал он тихо. – Нет нужды тебе стоять и потерянно смотреть мне вслед, как я уезжаю, отказав тебе в защите.

Она понимающе кивнула.

– Я знаю, ты не можешь заступиться за меня, не ослабив своих позиций.

– Я не был уверен, что ты поймешь. – Он притянул ее к себе, прижав ее голову к своему плечу. – Я могу одновременно вести только одно сражение. Договорившись об объединении, я могу заняться решением других проблем.

В его объятиях у нее каким-то таинственным образом тает усталость и плохое настроение, слабеет напряжение и ее охватывает ощущение покоя. Она теснее прижимается к нему, словно набираясь от него силы. Внезапно она признается:

– Это все из-за женщин. Он промолчал.

– Они подобны рабам в клетках, забитые и покорные. Когда я вошла в этот шатер, мне вдруг показалось, что это такая же клетка. – Она судорожно всхлипнула. – Наверное, это напугало меня.

– Напугало?

– Так могло быть и со мной. Всю свою жизнь я хотела быть свободной, но я знала, что женщины не могут… и еще бы чуть-чуть и я… – Она откинулась назад и с внезапным жаром заявила: – Это неправильно! С ними нельзя обращаться как со своим имуществом. Эти бедные создания пресмыкаются перед своим хозяином, не смея поднять глаз, а Дала, потеряв сына, не имеет права говорить, когда решается судьба убийцы малыша. Это несправедливо, Гален.

–Да.

– Я всегда об этом знала, но считала, что так уж устроен мир. Святые небеса! Даже священники говорили нам, что мы должны быть кроткими и смиренными. – Она уставилась в темноту невидящим взглядом. – Но сейчас, сидя здесь, я решила, что не только вы виноваты в этом. Это и наша собственная вина, мы позволяем вам унижать нас. У нас нет мужества бороться, чтобы доказать свою индивидуальность, независимость. Это надо изменить, Гален.

– Я могу взять на себя только свои собственные грехи, но отказываюсь нести ответственность за все человечество.

– На самом деле ты гораздо лучше остальных. Улыбка тронула его губы.

– Премного благодарен за такой необычный комплимент. – Он погасил улыбку. – Я ведь говорил тебе, что не могу…

– Ты не слушаешь меня. Я ничего не прошу у тебя. Все это происходит из-за того, что мы доверили мужчинам вести наши битвы, так что мы не заслуживаем победы.

– И теперь ты собираешься сама вести свою борьбу? – Он нежно откинул волосы с ее лица. – Помоги нам всем. Боже.

– Бог и так помогает мужчинам. Пришло время все изменить.

– И когда ты собираешься начать наступление?

– Я еще не решила. –Она поморщилась. – Это очень сложная задача.

– И это наверняка займет больше времени, чем ты даже предполагаешь. – Его рука продолжала ласкать ее висок, но сам он смотрел в сторону. – Особенно если учесть, что ты собираешься спасать женщин Седикхана.

Его слова причинили ей боль. Она понимала, что Гален получает огромное наслаждение от ее тела, но он также знает, как сильно она тревожится о нем. Чужая в его стране, она за эти последние недели лишний раз убедилась, с каким подозрением относятся к таким его люди.

– Они-то уж определенно нуждаются в спасении, – сказала она осторожно и заговорила о другом: – Хаким присоединится к каробелу через две недели?

Гален кивнул.

– И, быть может, проголосует за объединение. Безопасность для него значит слишком много, и он будет рад ухватиться за любую возможность.

– Нам осталось нанести визит всего двум шейхам. – Она помолчала. – Если ты не собираешься нагрянуть к Тамиру.

– Я еще не совсем сошел с ума. Мы начнем драку прежде, чем доберемся до шатра переговоров.

– Он рассердится, что его не пригласили, и попытается помешать.

– Я ему этого не позволю.

– Но как ты…

– Я устал от разговоров. – Он принялся расстегивать ее платье. – Бог знает, сколько еще мне придется увещевать каждого из шейхов, когда я вернусь к Хакиму. – Он наклонил голову и обхватил губами ее сосок, прошептав: – Хаким предлагал мне красотку для удовольствия на эту ночь.

Она напряглась.

– И что ты ему ответил?

– Я сказал, что ты необыкновенно искусна в любви, и по этой причине я так снисходителен к тебе, что готов выполнять каждог твое желание.

Ведь каждый раз, оказавшись меж твоих бедер, я попадаю в упоительный рай.

Знакомая сладкая боль в лоне окатила ее, когда его зубы мягко потянули за сосок. Она судорожно перевела дыхание.

– Тебе незачем лгать ему.