Оживление без сенсаций - Аксельрод Альберт Юльевич. Страница 6

Совершенно естественно возникает вопрос: будет ли польза оттого, что мы своим отработанным воздухом наполняем легкие больного? Ученые подсчитали: воздух, выдыхаемый спасателем, дает больному количество кислорода, примерно равное тому, что получает в обычных условиях человек, живущий на высоте 2000 м над уровнем моря, т. е. вполне достаточное для практически нормального существования.

Однако весь комплекс оживления, описанный выше, может ничего не дать, если мы не будем контролировать эффективность лечения.

Эффективность искусственного дыхания проверить весьма просто: во время вдувания грудь больного должна соответственно увеличиваться в объеме. Если этого не происходит, значит, дыхательные пути все еще закрыты языком или каким-либо инородным телом, а может быть, объем вдуваемого воздуха недостаточен.

Гораздо сложнее отметить признаки действенности всего комплекса в целом. Меры по оживлению можно считать эффективными, если:

1) сузились зрачки;

2) порозовела кожа, в первую очередь кожа верхней губы;

3) при массажных толчках ясно ощущается пульс на сонной артерии или на бедренной артерии (в области паховой складки).

Конечно, особенно важным будет появление самостоятельного дыхания или сознания.

Подчеркнем: при неэффективности непрямого массажа и искусственного дыхания клиническая смерть продолжается, несмотря на проведение мер по оживлению. Несомненно, что многие больные погибают лишь потому, что меры, хотя и принятые в первые минуты после остановки кровообращения, были недостаточно энергичными и грамотными.

Что может быть причиной неэффективности непрямого массажа?

Во-первых, слишком мягкое основание под позвоночником.

Во-вторых, низкая амплитуда движений грудины, возможно, из-за малого веса спасающего или окостенения реберных хрящей у больного.

В-третьих, так называемое пустое сердце из-за плохого притока крови к нему по венам. Поэтому чаще всего полезно при массаже поднять ноги больного на полметра над уровнем груди. Все остальные методы борьбы с неэффективностью доступны только врачу-специалисту.

О чем говорят признаки эффективности комплекса оживления? Прежде всего о том, что кровоток в мозгу достаточен. В этих условиях оживление может продолжаться даже несколько часов, пока не появятся собственные сердцебиения. При этом восстановление высших интеллектуальных функций может быть полным. Известен случай непрямого массажа сердца, во время которого восстановилось дыхание и даже сознание, а самостоятельная сердечная деятельность возобновилась лишь через 8 часов. Больной впоследствии выздоровел и приступил к своей работе адвоката.

Следовательно, если вы начали оживление больного с внезапной остановкой сердца и ваши приемы реанимации оказались эффективными (сузились зрачки, порозовели губы, ощущается пульс на крупных сосудах, хорошо раздувается грудная клетка), не отчаивайтесь оттого, что самостоятельные сокращения сердца не возобновляются, ждите приезда «скорой помощи» и ни в коем случае не прерывайте массаж более чем на 10—12 секунд! Если вы устали, пусть вас кто-нибудь подменит, но проследите за тем, чтобы и дальше оживление проводилось не менее грамотно. Не пугайтесь, если вдруг почувствуете, что одно из ребер сломалось: это неприятное осложнение, но оно лишь в малой степени влияет на исход реанимации и, конечно, никак не должно заставить спасающего прекратить массаж. Бывает так, что по мере проведения дыхания изо рта в нос у больного начинает вздуваться живот. Ничего страшного: часть воздуха попадает не в легкие, а в желудок. Надавите одной рукой на область желудка и постарайтесь его опорожнить. Обычно это легко удается. Вообще, если есть свободные люди, то будет полезным надавить на живот больного так, чтобы пережать крупный сосуд, пульсирующий во время массажа в глубине брюшной полости слева от позвоночника— это брюшная аорта. Сдавливая ее, вы временно отключите кровообращение в ногах и, укорачивая этим круг кровообращения, направите большую часть крови в верхнюю половину тела, т. е. к мозгу и легким.

Итак, человек, внезапно погибший у вас на глазах, не безнадежен. Помните, что только вы можете ему помочь. Торопитесь, ибо с каждой минутой его шансы на жизнь падают!

Как жаль, что всего этого не знали родственники Николая Петровича С! «Ничего не делали, потеряли время,— подумал, наверное, врач противоинфарктной машины.— И все из-за ошибок в санитарном просвещении». А может быть, он ничего этого не подумал — надо было работать, дорожа каждой секундой.

Немедленно больной был сдвинут на край кровати, чтобы позвоночник оказался на ее раме. Фельдшер тут же приступил к непрямому массажу сердца. Врач выкинул подушку из-под головы больного и с помощью небольшого прибора — ларингоскопа, похожего на букву «Г», отодвинул язык, ввел в трахею плотную полимерную трубку и подключил к ней портативный аппарат для ручного искусственного дыхания кислородом, поступающим из маленького 5-литрового баллончика. В это время второй фельдшер поднял ноги больного, подложив под них перевернутую табуретку, и вынул из специального стерильного набора шприцы. Врач передал ему аппарат искусственного дыхания, а сам проколол длинной иглой грудную клетку больного и впрыснул адреналин прямо в полость сердца. После этого уже сам продолжил непрямой его массаж.

На чтение текста этой страницы от слова «немедленно» требуется, вероятно, секунд 40. Примерно столько же нужно слаженной реанимационной бригаде для выполнения описанных выше действии.

— Витя! — сказал, наверное, врач фельдшеру (обычно в реанимационных бригадах «скорой помощи» фельдшера — мужчины, чаще всего студенты мединститута).— Посмотри зрачки!

Пульс на сонной артерии при массаже ощущался хорошо, губы больного порозовели, но зрачки суживались очень медленно.

«Плохо дело,— подумал скорее всего врач.— Или родственники напутали, и остановка до нас была не две минуты, а все пять, или у него атония миокарда...»

— Витя! Сто двадцать преднизолона в вену, сто восьмипроцентной соды шприцами...

На пятой минуте массажа сузились зрачки... На десятой стали реагировать на свет... попытки самостоятельного дыхания появились на семнадцатой минуте. («Поздно»,— отметил врач.) А самостоятельных сокращений сердца все не было. Все признаки говорили о том, что в организме хороший уровень искусственного кровообращения, а естественный двигатель работать все не хотел.

В чем дело? Почему, как часто говорят реаниматологи, не удается «запустить» сердце?

Почему запаздывает сердце!

Почему же сердце, такой надежный и стойкий по отношению к вредным воздействиям орган, восстанавливается нередко позже, чем мозг, чувствительность которого к кислородному голоданию мы неоднократно подчеркивали? Ведь хорошо известно, что сердце обладает собственным автоматизмом и может очень долго сокращаться вне организма, если его промывать особым солевым раствором. Русский ученый А. А. Кулябко заставил сердце, взятое у трупа, биться 99 часов.

Так почему же при оживлении бывает, что восстановление сердца запаздывает?

Причин, по крайней мере, две. Первая — вялость сердечной мышцы, так называемая атония миокарда которая является чаще всего результатом длительного умирания (вспомним, что наш больной до остановки сердца перенес несколько резких болевых приступов с холодным потом). При атонии миокарда добиться эффективности массажа трудно (эластичность снижена, значит, диастола плохая), а полноценных самостоятельных сокращений — еще труднее. Чем же объяснить атонию? Ведь у Кулябко изолированное сердце сокращалось более четырех суток без всякой атонии? Да, может быть, вне организма сердце будет работать лучше — вот еще один парадокс реаниматологии. Дело в том, что Кулябко непрерывно промывал сердце свежим раствором с необходимыми его мышцам веществами, а в крови, омывающей сердце человека, пережившего смерть, содержится огромное количество повреждающих миокард веществ, которые выделяют другие ткани тела (например, при концентрации того же лак-тата около 80 мг % отекает проводящая система сердца).