Мироходец - Абби Линн. Страница 57

– Не здесь?

– Да. Так будет лучше. Для меня и моего дела.

Ксанча внимательно разглядывала лицо Мироходца. Безумие, заставлявшее искать правду в прошлом, похоже, оставило его. Теперь он стал таким, каким помнила его Кайла бин-Кроог, – целеустремленным, эгоистичным, уверенным в том, что он сможет изменить мир на благо всех его жителей, не задумываясь, хотят ли они этого на самом деле. Но у девушки уже не было сил сердиться.

– Поговорим об этом позже, – устало согласилась Ксанча. Возможно, когда-нибудь она расскажет, что нашла в Койлосе. А может быть, и не станет. Урза почти невосприимчив к правде.

– У меня есть для тебя работа, Ксанча. – Он указал на стену, заставленную корзинами. – Этих пауков я собрал, пока вас не было. Теперь их нужно разнести по Терисиару. У тебя это здорово получается. Знаешь, очень хорошо, что ты напомнила мне о кристалле. Теперь мы не будем терять время даром. Ты сможешь позвать меня, как только закончишь в одном месте, и я перенесу тебя в следующее…

– Завтра, – сказала Ксанча, направившись к двери. – Сегодня мне нужно отдохнуть.

Ратип ждал ее в соседней комнате.

– Ну, ты рассказала ему о Койлосе?

Тяжело опустившись на табурет, Ксанча посмотрела на сундук с книгами. Интересно, что сказала бы Кайла? Урза никогда не изменится. И со своими друзьями он всегда поступает одинаково.

– Бессмысленно. У него свои планы на будущее, и мои слова все равно ничего не изменят. Нам многое нужно успеть до полнолуния…

Встав за спиной девушки, Ратип начал разминать ей шею и плечи. Как сильно она привыкла к прикосновениям его пальцев!

– Мне нужно было остаться? – спросил он. – Мишру он простил бы быстрее. Я прав?

– Отчасти. – Ксанча освободилась из его объятий и встала. – Он говорил тебе когда-нибудь, что считает тебя первым из многих Мишр, которые собираются вернуться в его жизнь?

– Именно так – никогда. Но порой я замечаю, что Урза недоволен мной. Если он решит, что больше не нуждается во мне, я ничего не смогу изменить. Хотя это ощущение мне очень хорошо знакомо. Я все еще раб и не могу распоряжаться своей жизнью, в которой даже не вижу смысла. И только ты…

Ксанча опустила глаза.

– Ты свободен.

– Настало время нового Мишры? – с вызовом произнес Рат.

– Нет, я не буду искать другого. Да и здесь не останусь, если таковой появится.

– Он выставляет нас обоих, потому что мы побывали на Койлосе? – Ратип даже присвистнул.

– Потому что мой план сработал. Урза больше не думает о прошлом, а мы с тобой – часть его прошлого.

– Мы вместе вернемся в Пинкар, – сказал Рат. – Если Табарн не попал под влияние демона, ему потребуются надежные люди…

Но Ксанча будто не слышала его.

– Я часть прошлого, – горько повторила она, – и я очень устала. Даже не думала, что могу так устать.

– Просто у нас был слишком тяжелый день.

Он снова нежно обнял ее и повел к кровати. Вряд ли сон или страсть Ратипа излечили бы ее усталость, но говорить ничего не хотелось.

На рассвете следующего дня Урза перенес Ксанчу в Морверн, где оставил с двумя мешками новых, усовершенствованных пауков, определив место встречи и повесив ей на шею новый кристалл. Уже через четыре дня девушка закончила работу, вызвала Мироходца, и он переправил ее в Базерат, а затем в другие города на южном и восточном побережьях Гульмани. До полнолуния оставалось всего восемнадцать дней, возвращаться домой просто не было времени.

– Как дела в Эфуан Пинкаре? – спросила Ксанча однажды, стоя на холме перед очередным прибрежным городком. – У нас останется время, чтобы доставить туда твоих новых пауков?

– Это он попросил тебя? – нахмурился Урза. – Я сам позаботился об этом королевстве. В решающую ночь вы будете на храмовой площади Пинкара, обещаю. И можете остаться в городе, когда все закончится. А пока у нас много других дел. – Он протянул ей новый мешок с механизмами. – Эти – только для открытых мест, площадей и рынков. Следи за тем, чтобы расстояние между ними было не меньше двадцати шагов, иначе они уничтожат друг друга. И прикрепляй так, чтобы их не заметили и тем более не растоптали. Ты все поняла? Повтори.

– Двадцать шагов, площади и рынки, укромные места.

Мироходец кивнул.

– Я отправляюсь на запад. Не помешает разместить нескольких паучков и в Аргиве…

– Но мы никогда не встречали там… Урза сделал ей знак молчать и растворился в воздухе.

Прошло семнадцать дней. Ксанча развешивала пауков в Нарджабуле, небольшом городишке на восточном побережье Гульмани. С приближением праздника урожая из окрестных сел в города съезжалось все больше крестьян, спешащих занять выгодные места на рынках и ярмарочных площадях. Ксанче становилось все труднее следовать инструкциям Урзы. Несколько раз ее странное поведение привлекало внимание стражников, но, к счастью, все обходилось миром, точнее, несколькими серебряными монетами. Однажды, когда девушка, стоя за крестьянскими повозками на рыночной площади, пыталась прикрепить к колесу блестящего паука, на ее плечо опустилась чья-то тяжелая рука. Ксанча вздрогнула и потянулась к кошельку.

– Что ты здесь делаешь?! – услышала она голос, показавшийся ей знакомым, и обернулась. Перед ней стоял Урза, облаченный в дорогое шелковое платье и длинный бархатный плащ. Мироходец широко улыбался.

– Испугалась? Я думаю, мы сделали все, что нужно. Пойдем домой.

– Но я еще не закончила. На улицах так много людей. Они спят на площадях… Стало слишком сложно оставаться незамеченной.

– Теперь это не важно, – успокоил ее Урза. – Одним пауком больше, одним меньше… В конце концов, будет следующий год.

Мироходец пребывал в великолепном расположении духа. Ксанче это всегда казалось подозрительным.

– Что-то не так? С пауками? Или дома? – Она не решалась произносить имя юноши.

– Нет-нет. Я подумал, что вы захотите отпраздновать день урожая вместе, и решил отвести вас в Пинкар сегодня вечером.

Урза обнял Ксанчу за плечи, и они оказались в межмирии.

Ратип вышел из мастерской и кинулся было к девушке навстречу, но, встретившись с ней взглядом, остановился. Хотя влюбленные и не виделись семнадцать дней, Ксанча решила сдержать свои эмоции, пока они не останутся наедине.

– Урза сказал тебе, что мы встретим полнолуние в Пинкаре? – Ратип обнял и стал кружить девушку по комнате.

– Да, мы можем остаться там после того, как все закончится.

Рат поставил возлюбленную на пол и отошел к окну.

– Мы говорили о моем прошлом. Я сказал, что ты обещала вернуть меня на родину. А он открыл мне свои планы по созданию системы защиты Доминарии. Мне кажется, он ждет появления нового Мишры.

– А я все думаю о Камне слабости.

– В последнее время я почти перестал слышать его. Урза попрощался со своим прошлым. Если он отошлет меня в Эфуан, я ничего не потеряю, даже наоборот, ведь я здесь кое-чему научился. Стану ремесленником. – Ратип пытался казаться веселым.

Ксанча открыла сундук с драгоценностями и надела ему на шею тяжелую золотую цепь, которая могла обеспечить весьма неплохую жизнь скромному человеку.

– Ксанча, он передумает. Урза не сможет без тебя.

Девушка не ответила. Пополнив запас золотых монет в поясном кошельке, она достала из сундука пару ножей в богато украшенных ножнах и протянула один из них Рату.

– Это же Праздник Урожая, – запротестовал юноша, отказываясь принять оружие.

– Всеобщее безумие и черт знает что потом. – Она сунула нож ему в руки и вновь склонилась над сундуком.

– Тогда, может быть, меч? – спросил юноша, разглядывая богатую коллекцию клинков.

– Нет. Мне не стоило тогда брать меч в Медран. Эфуандцы настроены достаточно мирно. Мы постараемся слиться с толпой. А ножи есть у всех.

– Ты нервничаешь?

– Я осторожна. А вы с Урзой ведете себя так, словно собираетесь посмотреть на спортивные состязания. Мы не знаем, как все пойдет.

– Ты не хочешь идти?

Девушка покачала головой.