История груди - Ялом Мэрилин. Страница 71

Представление о груди как неидеализированной и неэротизированной части тела еще не нашло свой путь в средства массовой информации. «Идеальные» тела все еще преобладают в кино- и телефильмах и на страницах популярных журналов. Лишь изредка идеал «чем больше, тем лучше» подвергается сомнению. В фильме 1992 года «Одиночки» (Singles), например, молодая женщина, обратившаяся к пластическому хирургу по поводу увеличения грудей, наблюдает на экране компьютера за тем, как меняется ее фигура по мере того, как растет размер груди. Она все нажимает и нажимает кнопку, и груди становятся все больше и больше, потому что она знает вкусы своего любовника. Добрый доктор влюбляется в пациентку и не видит необходимости что-либо менять. Как следовало ожидать, «освобождение» молодой женщины начинается с осознания того, что ей необязательно увеличивать грудь, чтобы быть привлекательной в глазах мужчин.

Прошло лишь около тридцати пяти лет с тех пор, как женщины начали использовать кисти и фотокамеры в качестве оружия в войне полов. Бросая вызов условностям, установленным мужчинами, они изображают женские тела толстыми и худыми, молодыми и старыми, темнокожими и белокожими. Груди в их работах не всегда круглые, упругие и здоровые. Скрытый смысл этих работ заключается в том, что грудь невозможно «освободить» до тех пор, пока общество не поймет, как в действительности выглядит большинство грудей.

Понятие освобожденной груди разные женщины представляют по-разному. Для некоторых оно предполагает возможность пройтись жарким летом по улицам в почти прозрачном, ничего не скрывающем платье и не бояться оскорблений. Для других это возможность кормить грудью в общественных местах, не опасаясь полицейского преследования или реакции окружающих: «Это отвратительно» (илл. 98). А еще кому-то хотелось бы в своей стране свободно плавать в океане топлес. В это понятие входит и возможность приобрести идеально подходящий бюстгальтер или вообще не надевать его, не заботясь о том, как к этому отнесутся окружающие.

В числе женских приоритетов право на собственное тело как источник силы и удовольствия стоит вверху списка. Женщина часто бегает, плавает и занимается физическими упражнениями потому, что это позволяет ей хорошо себя чувствовать, а не только хорошо выглядеть. Некоторым хочется, чтобы их груди практически исчезли под грудой мышц, накачанных с помощью бодибилдинга. Другие продолжают гордиться своими большими грудями, при случае их демонстрируют и используют как средство возбуждения.

Кто-то из женщин уменьшает себе грудь хирургическим путем, потому что ее размеры создают им физические проблемы. Некоторые выбирают реконструкцию груди после мастэктомии, другие к ней не прибегают. Женщины обращаются к пластическим хирургам, потому что хотят, чтобы их грудь была больше, чтобы к ней вернулась упругость и она выглядела моложе. Кто-то вдевает колечки в соски, а кто-то надевает деловой костюм — и ждут того дня, когда фраза «У нее есть груди» будет столь же распространенной, как фраза «У него есть яйца».

Освобожденные груди — это бесконечное многообразие. Они коричневые, белые, розовые, желтые и цвета чая. Они похожи на лимоны, апельсины, грейпфруты, яблоки, груши, дыни, турнепс и баклажаны. Некоторые чувствительны к холоду, теплу или слишком тесной одежде. Некоторым нравится, чтобы к ним прикасались определенным образом в определенное время определенные люди, а некоторым прикосновения совсем не нравятся. У всех этих грудей общее только одно: они принадлежат женщинам, которые знают, как доставить им удовольствие, и отказываются от того, чтобы ими манипулировали против их воли.

Плоть от плоти женщины, ее груди не ожидают ничего другого, кроме обычного цивилизованного отношения, которое нормальные люди проявляют к любой другой части человеческого тела. Допускаю, что некоторые части тела более привлекательны, чем другие. Но так как груди несут на себе ношу культурных и сексуальных ожиданий, многие женщины ждут того дня, когда их освободят от этой ноши. Возможно, настанет время, когда уровень аффекта, которым окружены груди, значительно снизится, и возбуждать они будут не более, чем бедро или колено. Возможно, наши внучки смогут не прикрывать грудь, если этого захотят, не страшась моральной цензуры, судебного преследования или изнасилования.

Еще совсем недавно женщины рисковали не меньше, открывая ноги. В середине XIX века в некоторых домах представителей среднего класса прикрывали тканью даже ножки у фортепьяно и ханжески именовали их «конечностями». Хотя мы склонны забывать об этом, эмансипации женских ног — наше недавнее прошлое. Нам достаточно посмотреть на семейные фото, чтобы вспомнить, насколько быстро во время Первой мировой войны и после нее женские ноги освободились от высоких ботинок и длинных тяжелых юбок. В наши дни обнаженные ноги — это повседневная реальность Западного мира, и у тела есть другие зоны, которые можно не прикрывать. Потребует ли освобожденная грудь в XXI веке права на публичное обнажение, и получит ли она его?

Глава девятая

ГРУДЬ В КРИЗИСЕ

Значения, которыми наделяли груди на протяжении всей истории человечества, редко выражали отношение к груди самих женщин. Лишь недавно начали раздаваться отчетливые голоса женщин, которые открыто заговорили о своей груди. Они рассказали о смущении и гордости девочки-подростка, об эротическом удовольствии взрослой женщины, о радости кормящей матери, о тревоге женщин с раком груди и решимости активисток движения за здоровье женщин, о модных бюстгальтерах от ведущих дизайнеров и разочаровании покупательниц, о женщинах с большой грудью, желающих ее уменьшить, и о женщинах с маленькой грудью, которые хотят ее увеличить. Теперь женщина рассматривает свою грудь как отличный индикатор своего самоуважения и как символ коллективного статуса женщин вообще.

Для того, кто смотрит на грудь со стороны, она представляет другую реальность, и для каждого лицезреющего ее эта реальность разная. Младенцы видят еду. Мужчины видят секс. Врачи видят болезнь. Бизнесмены видят значок доллара. Религиозные власти превращают груди в духовный символ, а политики адаптируют их к своим националистическим целям. Психоаналитики помещают их в центр подсознания, как будто грудь, это неменяющийся монолит. Многообразие значений предполагает привилегированное положение груди в человеческом воображении.

В любой отдельно взятый исторический момент одно из значений груди выходит на передний план и обычно преобладает в нашем восприятии. В конце Средних веков материнская грудь впервые стала широко распространенной эмблемой христианской духовной пищи. Двести лет спустя, в эпоху Возрождения, художники и поэты прикрыли религиозное значение груди сияющим покрывалом эротики. Европейские мыслители XVIII века превратили грудь в достояние общества. В конце XX века в Америке слово «грудь» обозначало откровенно сексуальный сценарий для мужчин и женщин, а также реальность рака груди для слишком большого числа женщин.

Точно так же, как значение груди со временем меняется, так меняется оно и в разных странах, приобретая национальную окраску. Культурная история груди определенно не одинакова в Англии и во Франции. Северная и Южная Европа унаследовали греко-римскую традицию, но можно сказать, что в Италии и Франции правила Афродита, а в Англии и Германии — Афина. Сравните Марианну с ее соблазнительными грудями и Британию в защитном нагруднике или Валькирию в тяжелых доспехах из северной мифологии. Хотя к национальным обобщениям следует подходить с осторожностью, все-таки можно сказать, что в католических средиземноморских странах исторически с большей терпимостью относились к общему любованию грудью, чем в протестантских странах Северной Европы и в Америке.