Публичные лекции о гомеопатии - Бразоль Лев Евгеньевич. Страница 17

На это нам говорят, что мы, значит, лечим симптомы, а не болезнь. Это неправда. Симптомы служат для нас только руководством для выбора лекарства, но не составляют единственной цели нашего назначения. Если путешественник идёт по незнакомой ему дороге от одного верстового столба к другому, от одной указательной вехи к другой, то это ещё не значит, чтобы эти столбы, вехи и указательные вёрсты на перекрестках составляли единственную цель его путешествия; они служат для него только полезными указаниями или внешними симптомами, что он находится на верном пути. Нам говорят с презрением, что, значит, наш терапевтический метод есть «симптоматический», думая этим нанести нам непоправимый удар. Нисколько! Да, наш метод есть симптоматический в обширнейшем смысле слова, понимая под ним всю совокупность как объективных, так и субъективных признаков болезни. Этот упрёк, обращённый в нашу сторону, отскакивает рикошетом в наших противников, потому что они, назначая слабительное против запора, вяжущее против поноса, антипирин или антифебрин против всех лихорадочных болезней и т. д., действуют не против сущности болезни, а только против одного из её симптомов, часто даже не самого существенного, т. е. в грубом и примитивном смысле симптоматически. Между тем врач-гомеопат, действуя на всю органически заболевшую область посредством сходно действующего на ту же область лекарства, уничтожает и всю совокупность всех наличных симптомов и, таким образом, ближе всего приближается к идеалу рациональной терапии, удовлетворяя в значительной степени важному показанию сущности болезни (indicatio morbi), хотя бы последняя и оставалась для нас неизвестной, потому что удаление всех симптомов болезни равносильно удалению самой болезни. Болезнь без симптомов или без внешних признаков её существования мы понять не можем, или, во всяком случае, такое понятие о болезни было бы несовместимо с общепринятым понятием о здоровье и болезни.

Теперь, рекапитулируя в коротких словах сказанное в двух моих беседах, но нисколько не задаваясь мыслью представить подробную параллель между аллопатией и гомеопатией, на что сегодня у меня нет достаточно времени в распоряжении, я желаю только вкратце указать на следующие выдающиеся отличия между этими двумя системами лечения.

1) Что касается фармакологии, то для фармакологии господствующей школы объектами исследования являются лягушки, кролики, собаки и вообще животные, для гомеопатической же фармакологии — здоровый человеческий организм, а опыты над животными имеют лишь относительное значение, посколько они служат разъяснением и дополнением физиологического действия лекарств на человека.

2) Фармакология господствующей школы почти совершенно игнорирует симптоматологию или субъективную сторону действия лекарств, что отчасти обусловливается экспериментированием почти исключительно над животными. Гомеопатическая же фармакология внимательно изучает симптоматику лекарственных веществ и уделяет ей такое же почётное место, как и патологической анатомии лекарственных болезней. Поэтому она шире, полнее и разностороннее изучает предмет, подлежащий её ведению.

3) В диагнозе или распознавании болезней господствующая школа, за немногими исключениями, до сих пор также ещё мало оценивает значение симптоматологии или, во всяком случае, бессильна выводить из симптоматологии рациональные терапевтические показания. Между тем, в гомеопатической школе диагноз болезни непременно содержит в себе все составные элементы диагноза господствующей школы, плюс точный физиологический анализ субъективных ощущений и симптоматики болезни, дающей важную точку опоры для гомеопатической терапии. Из чего следует, что диагноз врача-гомеопата полнее, шире, подробнее и труднее диагноза, удовлетворяющего врача-аллопата. Последний, поставив общий родовой диагноз болезни, уже вполне удовлетворён. Между тем, для врача-гомеопата тут только и начинается дифференциальный диагноз видовой или подвидовой формы болезни, т. е. обособление тех своеобразных признаков, которые придают каждой болезни её индивидуальный характер. Поэтому,

4) Индивидуализирование каждого болезненного случая, как в диагнозе, так и в терапии, присуще в неизмеримо большей степени гомеопатической школе, чем аллопатической, вследствие первая и стоит ближе второй к идеалу рациональной терапии [27].

5) В терапии важное отличие заключается в том, что аллопат действует на здоровые части, а гомеопат — на больные. Чтобы пояснить это положение, я позволю себе иллюстрировать его примером. Возьмем, положим, ложный или смазмодический круп. Терапевтическими показаниями для врача старой школы является одно из следующих или чаще все вместе: вызвать рвоту и испарину, произвести раздражение кожи, поставить мушку или горчичники, дать слабительное, умерить раздражительность нервной системы и т. д. Во всех этих случаях производится насильственная атака на здоровые части организма: производится рвота при совершенно здоровом состоянии желудка; вызывается пот, т. е. усиленная и ненормальная деятельность кожи, или производится её воспаление посредством мушки при совершенно здоровом и нормальном состоянии кожи; даётся слабительное, положим, каломель, т. е. раздражаются кишки, да заодно и печень, при совершенной невиновности этих органов в соответствующем местном заболевании; умеряется раздражительность нервной системы посредством оглушения или угнетения нормальной деятельности здоровых частей мозга. Словом сказать, производится анестезия, наркоз, оглушение, угнетение, раздражение и воспаление всех здоровых частей тела, между тем как больная часть — центр тяжести всего заболевания — оставляется без всякого внимания. Больного человека хотят вылечить тем, чтобы привести в больное состояние здоровые части его организма, т. е. сделать его ещё более больным. Гомеопатическая школа, наоборот, оставляет здоровые части здоровыми, а действует лишь на больные части посредством лекарственных веществ, имеющих специфическое или избирательное сродство к этим больным частям (в данном случае Ipecacuanha, Belladonna, Platina, Cuprum и пр.). В задачу её терапии вовсе не входит вызывать рвоту, понос, пот, воспаление и т. д. Её единственная цель состоит в том, чтобы излечить больного, т. е. удалить болезненный процесс, что и достигается посредством нежных приёмов лекарственных веществ, действующих на больные части и вызывающих в них целительную реакцию.

6) В числе успехов современной терапии профессор Манассеин в своём прекрасном, но, к сожалению, неоконченном руководстве к общей терапии, усматривает стремление направить лечение внутренних болезней прямо на больные органы, т. е. сделать его, по возможности, чисто местным («Лекции общей терапии», стр. 25–27), что, по-видимому, стоит в противоречии с только что перед этим высказанным мною положением. Но этот кажущийся парадокс находит своё объяснение в том, что почтенный профессор понимает «местное» лечение в довольно грубом и чисто механическом смысле, именно в смысле промывания желудка, вырезание привратника желудка, операции кисты или заворота кишок, расширения гортани, впрыскивания лекарственных растворов прямо в лёгкие и т. п.

Мы тоже усматриваем прогресс терапии в усовершенствовании местного лечения, но местное лечение понимаем не в смысле удаления важных для жизни органов или действия на физическую поверхность какого-нибудь органа посредством вяжущих или прижигающих, но в смысле локализации лечения на больные клетки, в силу специфического или предпочтительного сродства лекарственных веществ к этим самым клеткам, вследствие чего лекарственные вещества, будучи введены в кровь и пустившись в лабиринт кровообращения, отыскивают себе части своего избирательного сродства и вызывают в них реакцию, оставляя все другие части здоровыми и незатронутыми. Целлюлярная или микроскопическая патология требует и целлюлярной терапии, и гомеопатическая терапия приближается к такому идеалу. Профессор Гёксли высказывает надежду, что со временем фармакология доставит терапевту возможность действовать в любом направлении на физиологические функции каждой элементарной клетки организма; он надеется, что вскоре станет возможным вводить в экономию человеческого организма такие молекулярные механизмы, которые, наподобие хитро придуманной торпеды, будут в состоянии проложить себе путь к известной группе живых клеток и произвести между ними взрыв, оставляя все другие клетки нетронутыми и неповреждёнными. Гомеопатическая терпия стремится именно к такой локализации действия лекарственных веществ посредством изучения их специфических свойств, и в этом отношении сделала уже огромные успехи, хотя многое ещё остаётся сделать будущим поколениям. Гомеопатическая терапия, в её будущем развитии и усовершенствовании, принимающая в соображение всю совокупность болезненных явлений, представляет в одно и то же время чисто местную, атомистическую или целлюлярную, и в тоже время общую или конституциональную терапию, удовлетворяющую более всякой другой важному требованию indicationis morbi и ближе всякой другой приближающуюся к идеалу рациональной науки.