Игра - Джойс Бренда. Страница 44

— Можно мне сказать, ваше величество?

— Пожалуйста, — улыбнулась Елизавета. Катарина нервно сцепила пальцы.

— Хью счел меня недостойной быть его женой, потому что я больше не дочь графа. Мой отец, без титула и земель, теперь находится в отчаянном положении. Все это мне известно. Но… мои мечты остались прежними. И я сама не изменилась.

Елизавета склонила голову набок.

— Продолжайте.

Катарина сделала шаг вперед.

— Я хочу только того, что причитается женщине, ваше величество. Дом, мужа и детей. Как я желаю эти три простые вещи! Я всегда их желала. Катарина Фитцджеральд нисколько не изменилась, и мои мечты так же живы, как и прежде. Я пошла на риск и покинула монастырь, потому что оставаться там и не иметь ни мужа, ни дома, ни детей было бы все равно, что умирать медленной и мучительной смертью. Ваше величество, я полагаюсь на вашу доброту и широту души. Я знаю, что не могу предложить ничего, кроме себя, а без земли и приданого женщина так мало стоит. К тому же я уже немного старовата, но вы сами видите, что я хорошо выгляжу, и, что более важно, я сильна и хорошо сложена. Я уверена, что смогу родить двух, трех или даже четырех детей. Прошу вас. Когда вы отобрали Десмонд у моего отца, вы сделали то, что считали правильным. Я его дочь, но разве должна я делить его судьбу? И вы говорили, что вы с Джоан были верными подругами. Может быть, вы что-нибудь сделаете ради памяти о ней. Прошу вас! Не могли бы вы подыскать мне какого-нибудь простого, но все же благородного мужчину? Я понимаю, что он не будет знатен или богат, что он скорее всего будет вдовцом, может быть, с детьми. Я люблю детей. Я бы растила детей другой женщины, как своих собственных. Прошу вас, ваше величество. — Катарина молитвенно сложила на груди руки, мысленно умоляя Господа склонить королеву помочь ей. Но она сказала все, что собиралась сказать, и теперь стояла неподвижно, с беспокойством глядя на королеву в ожидании ответа.

Елизавета изучающе смотрела на девушку. Лэм тоже уставился на нее пронизывающим взглядом. На его лице застыло напряженное выражение.

Наконец Елизавета взяла ладони Катарины в свои и крепко их сжала.

— Ваша просьба прозвучала очень убедительно, Катарина. Я ее обдумаю.

Катарина похолодела. Она рассчитывала на немедленный ответ.

— Теперь мне надо заняться государственными делами. — Королева отпустила руки девушки и сказала: — Катарина, вы останетесь при дворе до моего решения. Одна из моих фрейлин покажет вам вашу комнату. Вы, Лэм, тоже останьтесь. Я поговорю с вами позже. — И она величественно вышла, шелестя расшитыми золотом и усеянными жемчугами юбками.

Катарина повернулась и встретила обжигающий взгляд Лэма. Ей было все равно, злился он или отчаивался. Она вздернула подбородок и уставилась на него с высокомерием, которого вовсе не ощущала.

— Дьявол вас побери, — наконец выругался он. — Вы слишком умны, и это не доведет вас до добра. — И он схватил ее за запястья.

— Что?.. — выкрикнула Катарина, но слишком поздно, потому что он заключил ее в объятия. Прижимая ее одной рукой к своей мощной груди, он другой приподнял ей подбородок. — Чересчур умны и чертовски прекрасны. Я все еще хочу сделать вас своей женой, Катарина.

Катарина широко раскрыла глаза, собираясь возразить. Лэм прервал ее протесты жесткими жадными губами. Катарина замерла. Она приехала ко двору, чтобы найти мужа, и это вполне могло быть их прощанием. Ей вовсе не хотелось сопротивляться ему. Сейчас, во всяком случае. Его губы не отрывались от ее губ и приоткрыли их. Его язык проник к ней в рот, и ее ладони сами обхватили ее плечи. Он просунул язык глубже, откидывая ее назад через свою руку. Катарина сдалась и сделала то, что ей давно хотелось сделать, — она сама поцеловала его.

Страстно. Ее губы прижались к его губам, зубы столкнулись с его зубами. Их языки делали яростные выпады. Ее ногти впились ему в плечи.

Катарина поняла, что ее опускают на пол. Лэм упал на колени, продолжая целовать ее, и она так же лихорадочно целовала его в ответ. Пальцы Катарины скользнули под его свободно завязанную рубашку. Ощущение было таким, словно она дотронулась до обтянутого шелком камня, но живого и теплого. Она тяжело дышала в его широко раскрытый рот. Ее рука скользнула вниз по его животу, прощупывая, исследуя, теребя. Лэм ахнул.

Никто из них не заметил в дверях наблюдавшего за ними мужчину. Первым побуждением сэра Уильяма Сесила было откашляться, чтобы дать влюбленным знать о своим присутствии. Но в последние несколько дней он много размышлял над узлом, в который завязался треугольник, представленный Фитцджеральдом, Фитцморисом и Лэмом. Он много раздумывал над тем странным фактом, что О'Нил захватил простой французский корабль — бесполезный с политической точки зрения, — если не учитывать возможную ценность Катарины Фитцджеральд. И теперь, наблюдая своими глазами проявление страсти Лэма, он заподозрил, что Ормонд был прав. Теперь он знал, что делать. Он повернулся и прикрыл дверь. По пути он остановил шедшую навстречу служанку.

— Королевскими покоями займетесь позже, — приказал он.

Ее глаза метнулись к закрытой двери, и в них мелькнуло понимание. Она присела в поклоне и ушла.

Проходя через холл, Сесил думал: «Так кто же Лэм О'Нил сейчас — друг или враг? Как далеко он может зайти в союзе с Фитцджеральдом?» Сесил был уверен в существовании такого союза. Он стал размышлять о том, нельзя ли каким-то образом через девушку управлять Лэмом О'Нилом. А может, Катарина Фитцджеральд уже вертела им как хотела старинным, испытанным веками способом?

Королева улыбнулась стоявшему рядом с троном графу Лечестеру и игриво сказала:

— Я рада вас здесь видеть, Роберт.

— Он улыбнулся в ответ и фамильярно похлопал ее по руке.

— Вы же знаете, ваше величество, что ваши заботы — мои заботы.

Елизавета с довольным видом взглянула на своего мрачно хмурившегося кузена Ормонда и на Сесила, лицо которого хранило безразличное выражение.

— Я только что получила донесение от сэра Джона Перро, — объявила она. — Он утверждает, что девица Фитцджеральд — отъявленная ирландка, не хуже любого мятежника, поддерживает своего отца, и ей нельзя доверять. Он устроил слежку за О'Нилом и девушкой. Они посетили только замок Бэрри и оставались там всего одну ночь. Внешне в этом не было ничего подозрительного, если не считать того, что О'Нил поспешно отплыл из Корка, не дожидаясь своих бумаг, и, конечно, того, что Катарина не выйдет замуж за Бэрри. Но, насколько известно, О'Нил сразу доставил девушку к нам, а это не свидетельствует о заговоре.

«Это был блестящий замысел, как и все, что делает О'Нил», — подумал Сесил, но промолчал.

— С самого начала это было уловкой, — проворчал Ормонд. — Она поехала в Мюнстер не затем, чтобы выйти за Бэрри, а чтобы передать сообщение от своего отца. Ваше величество, Фитцджеральд снова принялся за старое — только на этот раз он вовлек в свои мятежные замыслы Владыку Морей!

Раздраженный Лечестер смерил Ормонда уничтожающим взглядом.

— У нас нет никаких доказательств, Батлер, что О'Нил сотрудничает с Фитцджеральдом. Ваша истерия заводит вас слишком далеко.

— А вы как думаете? И что бы вы предложили? — с вызовом спросил Ормонд. Его лицо стало мрачнее тучи. — Допустить, чтобы среди нас оказался изменник?

Лечестер холодно уставился на своего соперника в борьбе за благосклонность королевы. После того как Фитцджеральда изгнали из Южной Ирландии, там не оставалось лорда влиятельнее Ормонда.

— Фитцджеральд не представляет такой угрозы, как его кузен, Том. Мы все остались бы в выигрыше, если бы он вернул свои земли и вытеснил оттуда этого проклятого паписта.

— Хватит! — отрезала Елизавета, прежде чем Ормонд успел что-либо возразить. — Я думала, что мы покончили с этим делом три года назад, когда решили судить Фитцджеральда за предательство. И я не собираюсь теперь отступать от этого решения. Я хочу двигаться дальше. — Елизавета взглянула на Сесила. — А что скажете вы, сэр Уильям? Состоит мой золотой пират в заговоре против меня или нет?