Любить и помнить (Тайны) - Джойс Бренда. Страница 13

— Это ошибка, — хрипло бросил Слэйд, стараясь не глядеть на девушку.

— Что?

Он не повернул головы.

— Чертовски большая ошибка.

Регина наконец опустила взгляд, и ее щеки заалели от мысли, что Слэйд жалеет об их поцелуе, который показался ей волшебным. Ее щеки стали еще горячее от воспоминания, какой настойчивой она была в своих стараниях очаровать своего спутника.

— О Боже!

— Теперь поздно восклицать «О Боже!»

— Я вовсе этого не хотела, — произнесла она, стараясь представить, что он может о ней подумать.

— Но без сомнения, это именно то, о чем мечтает Рик.

Регина удивленно повернула голову.

— Черт, не смотри на меня так! — раздраженно бросил Слэйд.

— Что ты имел в виду? Мое прибытие в Мирамар или… — Разве речь шла не о прикосновении их губ, случившемся только что?

— Я имел в виду все. И поцелуй тоже. Но я не святой — и никогда не хотел им быть.

— Ты очень хороший человек, — горячо возразила Регина. — Очень.

Слэйд подхлестнул лошадей, затем бросил на нее быстрый взгляд. Когда он заговорил, его голос срывался:

— Леди, у вас очень богатое воображение. Не считайте меня тем, кем я на самом деле не являюсь.

— Я и не считаю.

— Я не могу править лошадьми и спорить с вами о своем характере.

— Ладно, я буду молчать, — уступила Регина, почувствовав прозвучавшую в его голосе досаду. Опять она каким-то образом его рассердила. Или, может, всему виной их поцелуй? Она никак не могла понять поведение этого сложного, необычного человека. К тому же нельзя было сказать, что Рик сумел научить своего сына хорошим манерам.

И все же главным было то, что на ее губах все еще продолжал гореть оставленный им поцелуй.

Дорога, по которой они двигались, постепенно уходя на запад, взбиралась все выше и выше. Холмы вокруг становились круче, деревья попадались все реже. Время от времени Регина замечала стада домашних животных.

Обогнув один из холмов, кабриолет внезапно остановился на краю могучего гранитного утеса.

Молчавший всю дорогу Слэйд прикрикнул на лошадей и заставил их подвезти кабриолет к самому краю, чтобы дать Регине возможность полюбоваться раскинувшейся перед ней панорамой.

Вид, открывшийся с края утеса, поразил девушку настолько, что она не смогла этого скрыть. Утес нависал над живописной долиной, далеко за которой высились огромные безлесые, бронзовые под солнечными лучами горы. Большую же часть самой долины составляли невысокие холмы, на которых мирно пасся скот. С одного края холмистые земли ограничивал берег океана.

Регина повернула голову в сторону Слэйда.

— Это и есть Мирамар?

Тот кивнул, не в силах согнать со своего лица гордость за фамильное поместье.

Регине подумалось, что она никогда не видела раньше природы в ее столь первобытном величии. Земля в долине, покрытая лишь высохшей травой, тем не менее выглядела необыкновенно живописно.

Слэйд указал рукой на север, в направлении, скрываемом выступом утеса.

— Там есть еще одна обширная долина, где растет наш лес, и там же мы выращиваем виноград. На одном из холмов стоит наш дом. Отсюда его не видно.

Регина сделала глубокий вдох и почувствовала, как в ее легкие вливается влажный воздух с океана, обладавший своим особым, непередаваемым ароматом.

Слэйд тронул вожжи, и кабриолет снова двинулся в путь, Теперь дорога, огибая холмы, начала идти вниз. Прошло совсем немного времени, и они спустились в долину. Океан все больше давал о себе знать солоноватым запахом и порывами бриза, развевавшими время от времени волосы Регины самым причудливым образом.

Главный дом ранчо располагался в самом конце долины.

Многочисленные свинарники, загоны и деревянные строения придавали поместью вид небольшой, затерявшейся в горах деревни. Все строения Мирамара были покрыты пылью.

Регина попыталась представить себе, как этот уголок выглядел бы, если бы каждое сооружение было выкрашено белой краской, но не смогла.

Некоторое время они ехали вдоль растянувшихся на несколько акров апельсиновых плантаций. Оглядевшись вокруг, Слэйд оживился и начал рассказывать Регине о своем доме.

— Мой дед Алехандро Деланса почему-то решил построить свой дом именно здесь, а не на другой стороне долины.

— Я не стала бы его осуждать, — заметила Регина.

Перед ними медленно вырастала покрытая соснами гора, на вершине которой высился силуэт огромного здания в испанском стиле, как будто парящего над окружающими землями.

Слэйд обернулся к девушке:

— В этой долине больше нет никаких поселений, кроме, пожалуй, религиозной миссии в Сан-Мигеле.

Было видно, что, взбираясь змейкой вверх по холму, дорога кончается у входа в здание. Когда повозка проезжала мимо загона для скота, на котором мирно щипали травку телята, Слэйд произнес:

— Когда-то у нас работало около сотни человек со своими семьями, и Мирамар обеспечивал все их нужды. В нашем поместье остался принцип — все необходимое для жизни производить самим. Что бы вы ни увидели, все это выращено или сделано здесь.

— Это так романтично — все делать самим.

Слэйд удивленно взглянул на свою спутницу.

— Зато не очень практично. Со времени, когда Калифорния стала штатом, поместье постепенно утратило былой размах. Сейчас у нас работают лишь с дюжину пастухов, дубильщик, мясник и повар. Ну и еще кое-какая прислуга в доме.

Регина почувствовала печаль в его словах. И в самом деле, лучшие дни этого поместья, похоже, давно прошли.

Слэйд словно угадал ее мысли.

— Обратно время не повернешь, да я бы и не стал этого делать, даже если бы мог.

Они проехали мимо нескольких амбаров и хозяйственных построек и направились прямо к главному зданию. От дома к ним уже спешил человек, который, хотя и не был похож на Слэйда, чем-то удивительно его напоминал.

— Добро пожаловать в Мирамар, — произнес встречавший, подходя ближе и приветливо улыбаясь Регине. — Меня зовут Эдвард.

Регина была рада видеть такое открытое дружелюбие — особенно после долгой дороги с молчаливым и мрачным Слэйдом.

Эдвард помог ей сойти на землю.

— Теперь я знаю, почему Джеймс в вас влюбился.

Регина подумала, что комплимент грубоват, но от такого обаятельного человека ободряющие слова все равно приятно слышать.

— Вы очень любезны, — сказала она и прищурила глаза. — Но я думаю, вы льстец.

— Льстец? — Улыбка Эдварда стала шире. — Меня никто еще не называл так, но мне это нравится. Называйте меня льстецом почаще.

Регина громко рассмеялась. И очень хорошо, что ее смех услышит сгружающий тяжелые чемоданы Слэйд. Она находила удовольствие в этой игре; было похоже, что она в своей забытой жизни любила флиртовать и находила удовольствие в кокетстве с молодыми людьми. Оставалось только удивляться, откуда у нее могло возникнуть это, если последние несколько лет она жила затворницей в частной школе для леди.

— Вам придется повторять это слово каждый день, — продолжил Эдвард. — Я буду очень стараться, чтобы у вас был повод.

Регина еще раз улыбнулась Эдварду, но эта улыбка предназначалась больше Слэйду.

— Не волнуйтесь, девушке вряд ли может надоесть лесть, — словно вырвалось у Регины.

Внезапно Слэйд вмешался в их разговор.

— Ты на самом деле считаешь, что женщинам лесть очень нравится? — спросил он.

Регина перевела на него удивленный взгляд — Слэйда явно выводила из себя их беседа с Эдвардом, которая, по сути, была всего лишь невинной болтовней.

Эдвард подмигнул ей.

— О, он невероятно ревнив. Сам он не умеет разговаривать с дамами и завидует, когда у кого-то это получается.

— Зато ты у нас по этому делу мастер!

— Ох, сразил наповал, — насмешливо ответил Эдвард, но в его голосе звучало удивление — вероятно, он не ожидал столь резкой реакции брата.

Слэйд бросил осуждающий взгляд на Регину.

— Похоже, тут вы друг другу не уступите.

Регина даже не могла поверить, что ее в чем-то обвиняют. Не менее озадаченно выглядел и Эдвард.