Бриллиантовый пепел, или В моем конце мое начало - Тихонова Карина. Страница 31

— Понятно.

Они помолчали еще несколько минут.

— Знаешь, — нарушил молчание цыган, — я у Акунина прочел одну удивительно правильную фразу. Он пишет, что нужно уважать человека по мере сил до тех пор, пока он не докажет, что уважения твоего не стоит. Вот это, по-моему, единственно правильная позиция. Но, даже если человек уважения, на мой взгляд, не заслуживает, я не стану его обсуждать и осуждать в разговоре с другими людьми. Просто прекращу с ним общаться.

— По-твоему, этого достаточно?

— По-моему — вполне, — спокойно подтвердил цыган.

— А если тебе дадут по носу? — язвительно поинтересовалась Валька. — Подставишь другой нос?

— Боюсь, что я не настолько хороший христианин, — покаялся Арсен. — Дам сдачи. В адекватной форме.

— Ты христианин? — удивилась Валька.

— Я — крещеный, — коротко ответил цыган. — Вообще-то, христианин я липовый. Молитв почти не знаю, в церкви бываю редко, постов не держу… Мои убеждения — это плод моего собственного жизненного опыта, религиозным нормам меня не учили. «Новый Завет» я прочел недавно, по собственной инициативе. И скажу тебе, прочел с огромным интересом Что-то я понимаю, что-то еще нет, с чем-то согласился, что-то для себя не принял… пока. Возможно, я не настолько мудр. Может, поумнею со временем.

— Значит, — язвительно спросила Валька, — ты мне предлагаешь принять этого… мальчика… с христианской кротостью и раскрыть ему объятия? В переносном смысле, конечно, — быстро поправилась она, почувствовав двусмысленность фразы.

— Да бог с тобой! Ничего подобного я не предлагаю! Ты имеешь полное право на собственное мнение, на симпатию и антипатию. Не нравится тебе этот человек — не общайся с ним, кто тебя заставляет? Но судить его предоставь все-таки богу. Я думаю, так будет правильней.

Валька поджала губы и уставилась в боковое окно. Разговор сильно походил на выволочку, и ей это не нравилось.

— Ты из меня просто сплетницу какую-то сделал, — проворчала она себе под нос, но цыган услышал.

— Не спрашивай чужого мнения, если тебе не нравятся люди думающие иначе, — сказал он спокойно.

Валька обиделась окончательно, надулась и за оставшуюся дорогу не произнесла больше ни слова.

Альфонса, слава богу, в Барвихе не оказалось. Бабушка ждала их приезда с таким нетерпением, что вышла к гостям в прихожей. Поцеловала внучку, бросила быстрый пытливый взгляд на ее спутника.

— Знакомься, ба, — начала церемонию Валька. Она еще не отошла от обиды на цыгана, поэтому не смотрела в его сторону. — Это Арсен.

— Рада вас видеть, — сказала бабушка и протянула цыгану руку. Валька чуть отстранилась, давая спутнику возможность галантно приложиться к дамской ручке и выказать некоторую светскость, но Арсен вежливо принял бабушкину ладонь, немного подержал ее и почти сразу выпустил.

В глазах бабушки мелькнуло легкое изумление. Удивилась и Валька. Почему-то она подсознательно ждала, что цыган всеми возможными способами постарается произвести на ее родственницу хорошее впечатление. А Арсен был всего-навсего вежлив.

Впрочем, бабушка, похоже, ничуть не обиделась. Только посмотрела на гостя немного дольше и пристальней, чем это полагается при первой встрече двух незнакомых людей, и взгляд ее из удивленного стал веселым.

— Евдокия Михайловна, — представилась бабушка, заполняя образовавшуюся паузу.

— Мы не очень рано приехали? — спросил Арсен вместо того, чтобы сказать шаблонное «очень приятно».

И снова бабушка посмотрела на цыгана с веселым интересом. «Не хочет заискивать и подлизываться», — подумала Валька. Поэтому и не лезет вон из кожи со стандартным набором любезностей, которые ничего не значат и которым никто не верит. Что ж, сам того не желая, он попал в десятку. Именно такое поведение должно понравиться бабушке больше всего.

— Вы приехали как раз вовремя, — ответила бабушка. Повернулась и пошла в комнату. Гости потянулись за ней.

— Вы успели позавтракать? — спросила бабушка и уселась в любимое кресло напротив камина.

— Я успела, — сказала Валька.

— А я, честно говоря, не успел, — сказал цыган.

Валька не удержалась и зыркнула в сторону спутника удивленными глазами. Впрочем, такая естественность в поведении, наверное, достойна похвалы. Арсен-то, оказывается, враг шаблонов и стандартов!

— И я не успела, — поддержала гостя бабушка. — Не откажетесь со мной поесть за компанию?

— Не откажусь.

— Вот и прекрасно.

Бабушка поднялась с кресла и направилась в сторону коридора, ведущего на кухню. Дошла до двери, обернулась и предупредила:

— Должна сказать, что моя домработница очень плохо готовит. Поэтому на качество еды не обижайтесь.

— Ничего страшного, главное, чтобы присутствовало нужное количество, — ответил Арсен. И пояснил:

— Я завтракаю довольно плотно.

— Понятно, — ответила бабушка. Снова бросила на цыгана веселый и одобрительный взгляд, подмигнула Вальке и вышла из комнаты.

Оставшись одни, молодые люди замолчали. Наконец Арсен обвел оценивающим взглядом комнату и резюмировал:

— Хороший дом у твоей бабушки.

— Хороший, — грустно согласилась Валька. — Жаль, что альфонсу достанется…

— И слава богу, — неожиданно сказал цыган очень тихо.

Валька захлопала ресницами, переваривая странный ответ, но тут вернулась Евдокия Михайловна.

— Придется немного подождать, — сказала она, снова усаживаясь в кресло. — Я сказала Нине, что у нас в гостях очаровательный молодой человек, перед которым мне не хочется ударить в грязь лицом. Нина готовит свое фирменное блюдо: омлет с грибами.

— Грибы, надеюсь, консервированные? — уточнила Валька.

— Конечно!

— Ну, тогда еще ничего, — пробормотала Валька. — А вот если она сама их собирала, то я бы не рискнула…

— Валентина у меня немного зануда, — объяснила бабушка гостю. — А вы, Арсен? Рисковать любите?

— Смотря, ради чего рисковать, — ответил тот философски. — Иногда это стоит делать.

— Например?

Арсен немного поерзал в кресле и сосредоточенно нахмурился.

— Ну, например, ради любимого человека…

— Вы говорите об экстремальной ситуации, — перебила его Евдокия Михайловна. — А я спрашиваю о более приземленных вещах. Вы игрок?

— Вот к чему я абсолютно равнодушен, — заявил гость. — Никогда не мог понять людей, просаживающих за вечер то, что они зарабатывали не один месяц. А иногда не один год.

— Значит, в казино вы не ходите?

— Почему? Хожу, иногда… С друзьями. Надо же, чтоб кто-то хладнокровный их удерживал от соблазна.

— Вы против соблазна?

— Против глупого соблазна, — уточнил цыган. — Ради чего люди играют? Ради сильных ощущений. А сильные ощущения — это выброс адреналина в кровь. Хочешь наадреналиниться — прыгни с парашютом. И тонус поднимешь, и близких без штанов не оставишь…

— А если этого не достаточно? — спросила бабушка с интересом.

— Тогда прыгни без парашюта, — немного непочтительно ответил цыган и тут же сменил тему:

— У вас красивый дом.

— Хотите его посмотреть? — предложила бабушка.

— Лучше после завтрака, — поспешно отказался гость. — Я, пока не наемся, ужасно не люблю двигаться.

— А когда наешься — любишь, — вполголоса съязвила Валька. Независимость спутника начала граничить с дерзостью, и это ей категорически не нравилось. Но Евдокия Михайловна вдруг подалась вперед и с интересом спросила, неожиданно переходя на «ты».

— Ты боишься, что я смотрю на тебя, как на экзотическую зверюшку? Или что сейчас тебя попросят погадать или станцевать? Или спеть? Да?

Валька быстро оглянулась на Арсена. Его смуглое лицо от неожиданности побледнело. Он несколько секунд молча смотрел в глаза Евдокии Михайловны, потом поднес руку к виску и в замешательстве провел пальцем по лбу.

— А это так заметно? — спросил Арсен.

«Господи, да он действительно страшно закомплексован! — с изумлением поняла Валька. — Так закомплексован, что начинает выпускать колючки!»