Наследница страсти - Джойс Бренда. Страница 66

Вода! Должно быть, он принес воду. Может, она все-таки не умрет!

Кейт захотелось сесть. Но она могла только лежать и смотреть.

Он поставил ведро у двери, там же положил сверток в коричневой бумаге.

«Подождите». Кейт поняла, что не смогла произнести этого вслух, и безуспешно попыталась облизнуть губы.

— Подождите!

Но ее возглас был хриплым, тихим и неразборчивым.

Он повернулся и вышел.

Ключ снова громко повернулся в замке.

Надежды Кейт рухнули. Он оставил ее умирать. Ей хотелось кричать, звать его, колотить по земле, плакать. Но она ничего этого не сделала. Кейт настолько ослабла, что не могла даже шевельнуться. Она лежала, тяжело дыша и борясь с приступом тошноты и боли.

Затем она подумала, что он принес воду. Она не умрет.

Собрав все свои силы, она начала бесконечный, болезненный путь к ведру с водой. Ей много раз пришлось останавливаться, чтобы отдышаться. Сердце билось с такой пугающей быстротой, что Кейт боялась, что оно не выдержит. Она была так слаба. Она никогда не испытывала такой слабости. И это пугало.

Наконец Кейт добралась до ведра. В воде плавала чашка. Кейт никогда еще не испытывала такой жажды. Она дала ей силы сесть и дотянуться до чашки. Половина воды пролилась на подбородок и грудь.

И тут она остановилась.

Ее разум, который работал теперь совсем по-другому, пришел к ужасному заключению. Она провела в башне несколько дней, может быть, неделю. А что, если этот мужчина вернется только через неделю? Она должна экономить воду. Кейт выпустила чашку из рук, и та упала в ведро. Жуткое уныние, как тяжелая кольчуга, сковало Кейт.

До нее донесся запах еды. Во рту образовалась слюна, и Кейт разорвала бумагу. В свертке был черствый хлеб и старый сыр. Роскошное зрелище. Она впилась в хлеб, оторвала кусок сыра, но сделала лишь несколько глотков. Потом повалилась на пол, смертельно измученная, ни к чему больше не способная.

Наступила ночь.

Она уснула.

Когда Кейт открыла глаза, ей показалось, что она чувствует себя чуть лучше. Сквозь прорехи в крыше она увидела небо в бриллиантовой россыпи звезд и месяц. Ее снова охватила горькая печаль, и Кейт заплакала, тоскуя о тех, кого любила, по ком отчаянно скучала и кого могла уже никогда не увидеть. Она слишком молода, чтобы умирать, Боже милосердный!

Может, она все же останется в живых. Если Господь пошлет ей чудо. Но если жить ей не суждено, она должна кое-что сделать.

Это не должно сойти Энн с рук.

Кейт сняла с шеи медальон. Задача казалась невыполнимой, пальцы отказывались слушаться, и когда она сделала это, ей пришлось несколько минут отдыхать. А потом она начала новый долгий путь — поползла к ближайшей стене. Снова и снова останавливаясь для отдыха. Кейт добиралась туда целую вечность. Ей потребовалось не просто усилие, а непреклонная решимость. Но это было еще не все. Цепляясь за камни стены, она села. Окровавленные ладони и пальцы онемели.

И с помощью медальона она начала выцарапывать на камне свое послание.

Послание для того, кто найдет его и прочтет, все равно для кого.

Глава 26

— Это шутка? — спросила Джил, и ее замутило от страха. Она поняла, что это не шутка. Об этом свидетельствовало выражение лица Люсинды — и револьвер в ее руке.

Алекс крепче сжал запястье Джил, предупреждая, чтобы она молчала.

— Мне не нравятся шутки, они — пустая трата времени и такие американские, — с отвращением бросила Лю-синда. — Стыдитесь, мистер Престон, — добавила она. — Позволить ей опорочить доброе имя Коллинзуортов!

Джил смотрела и не верила.

— Люсинда, что ты делаешь?

Но она поняла. Боже, она поняла! Что там говорил Томас? Что Люсинда так же верна их семье, как любой из Коллинзуортов? Люсинда, которая уже больше двадцати лет является директором Аксбридж-холла. Люсинда, которая больше любого другого знает о Кейт, Энн и Эдварде.

Люсинда, которая была подругой Джил.

Или казалась ее подругой.

Снаружи у нее есть сообщник, сообразила Джил. Если только Люсинде не было все равно, жить или умереть, значит, кто-то другой повредил тормоза. Но был ли это Алекс? И снова Джил вспомнила, что Уильям здесь, в этом доме. Или со своей женой, или он приехал с Люсиндой, а она по ошибке приняла ее за Маргарет.

— Я делаю то, что не удалось мистеру Престону, моя дорогая. Я собираюсь помешать тебе погубить семью Коллинзуортов, — проговорила Люсинда. — Последние двадцать пять лет жизни я посвятила этой семье. Я посвятила эти годы его светлости. То, что ты делаешь, недопустимо — уничтожаешь выдающегося человека и его семью, пятнаешь их бессмертие. — Ее взгляд был тверд. — Мистер Престон, мне очень жаль, что вы здесь. Но так уже получилось, и пусть возобладает высшее добро. Пожалуйста, отойдите от Джил.

Алекс не двинулся.

— Люсинда, Джил не собирается никого уничтожать, — возразил Алекс. — Отдайте мне оружие, пока никто не пострадал и вас не обвинили в преднамеренном преступлении. — Он говорил уверенно, властно. — Мы оба знаем, что это не вы перерезали тормозной шланг. Дело и без того уже зашло слишком далеко. Не надо заводить его еще дальше. Мне кажется, с помощью небольшого компромисса мы сможем достичь удовлетворяющего всех исхода.

— Она зашла слишком далеко, мистер Престон, — безжизненно произнесла похожая на статую Люсинда. Револьвер в ее руке не дрогнул даже самую малость, и это еще больше напугало Джил. — Я надеялась, что вы с Томасом отговорите ее от поисков, но вам это не удалось. Если бы я знала, чем все обернется, когда познакомилась с Джил, я бы никогда с ней не подружилась. — Люсинда посмотрела на Джил. — Просто поразительно. Когда я впервые увидела тебя, мне показалось, будто я вижу привидение. Я тут же заметила связь между тобой и Кейт. Как и все, полагаю. И я подумала — слава Богу, Энн не дожила до этого дня. Она, наверное, переворачивается в гробу, зная, что ты была с ее внуком, зная, что ты приехала сюда, зная, чего ты ищешь.

Я чудовищно ошиблась, предположив, что ты уедешь, узнав, что Кейт твоя прабабка — а это так, моя дорогая. Ее сын, Питер, презирал эту семью. Энн ненавидела его. Когда ему исполнилось восемнадцать, он сбежал в Ныо-Йорк, оставив здесь небольшое наследство и все свое огромное состояние. Я не представляла, что ты так невероятно упряма.

— Люсинда, отдайте мне оружие, — потребовал Алекс. — Джил никого не хочет уничтожить.

Джил схватила Алекса за руку.

— Значит, Питер воспитывался в этой семье?

— Не совсем. Первые несколько лет он провел в Стэнсморе, за ним был самый лучший уход, какой мог обеспечить Эдвард. Как только Питер подрос, его отправили в Итон. Вряд ли он страдал. Правда, Энн запретила ему появляться в своих домах, включая Аксбридж-холл и дом на Кенсингтон-Пэлэс-Гарденз. Но разве ее можно винить?

Информации было слишком много, Джил не успевала переваривать ее.

— А откуда ты узнала, что Кейт моя прабабка?

Люсинда улыбнулась.

— Энн вела дневник. Всю свою жизнь. Он очень откровенен. Когда Питер убежал, сердце Эдварда опять разбилось. Как же злилась Энн! Не из-за того, что сбежал Питер — это ее порадовало, а из-за того, что Эдвард в отчаянии. Он нанял сыщиков, чтобы найти сына — против желания Энн. Уверена, что Эдвард знал, где находится Питер, и не сомневаюсь, что он несколько раз пытался связаться с ним. — Люсинда пожала плечами. — Но Питер не хотел иметь ничего общего с этой семьей.

Джил не находила слов.

— Мистер Престон, отойдите. Я не хочу ранить вас.

Алекс не пошевелился.

— Отдайте мне оружие. — Шагнув вперед, он протянул руку.

Люеинда навела револьвер на него, и Джил вскрикнула от страха. Не за себя — за Алекса.

— Подозреваю, что вы от нее без ума, мистер Престон. Но увы, другого выхода нет. И в конце концов, я убеждена, вы придете к такому же выводу.

— Люеинда, — быстро заговорила Джил, — отдай Алексу револьвер. Я знаю, ты никому не хочешь причинить вреда. За последние сто лет было достаточно скандалов и лжи, не так ли?