Путешествия в космос - Васильев Михаил. Страница 48

Уран имеет пять спутников. Плоскости их орбит почти перпендикулярны к орбите планеты. О том, какие физические условия обнаружат будущие астронавты на их поверхностях, можно только догадываться.

Не задерживаясь, летим еще вперед… До Нептуна — следующей планеты солнечной системы — от Солнца 4 млрд. 496 млн. километров. Наше жаркое Солнце, на которое больно взглянуть невооруженным и не затененным закопченным стеклом глазом, отсюда видно, как яркая, имеющая едва различимый диск звезда.

Нептун лишь немного меньше Урана — его поперечник равен 49 700 километрам. Но ось его наклонена к плоскости орбиты всего на 29°, то есть почти так же, как у Земли и Марса. Поэтому смена дня и ночи и смена времен года там происходит почти так же, как на Земле. Только год там тянется почти 160 земных лет! Но зато сутки там короче наших: вокруг своей оси Нептун делает полный оборот всего за 15 часов 40 минут. Температура на поверхности Нептуна равна минус 190°. На его поверхности и на поверхностях его двух спутников космические путешественники будущего найдут голубоватые полупрозрачные скалы из замерзшего азота; в узких ущельях, пробитых в этих скалах, струятся медленные реки из сжиженного кислорода. В метаново-водородной атмосфере плавают тяжелые кислородные облака. А в ненастье горные породы, среди которых встречается и обычный наш земной лед, орошает кислородный дождь или, может быть, кислородный град.

Это фантастическая картина? Да. Но что в ней окажется реальным, смогут установить космические путешественники, посетив этот мир.

Вот уже и близки известные нам границы солнечной системы. Нам осталось посетить только Плутон, планету, открытую всего четверть века назад — в 1930 году. Плутон находится сравнительно недалеко от Нептуна. Благодаря большой вытянутости своей орбиты он иногда бывает даже ближе к Солнцу, чем Нептун. А среднее его расстояние от Солнца равно 5 млрд. 917 млн. километров. «Всего» примерно на 1,5 млрд. километров больше, чем у Нептуна.

Так далеко от Солнца находится этот мир, так слабо он освещается его лучами, что даже измерить диаметр Плутона до сих пор по-настоящему не сумели. Предположительно эта планета больше Марса и меньше Земли. Оборот вокруг Солнца она совершает за 248,5 земного года.

И вот наш корабль, полыхая дюзами, медленно садится на поверхность, состоящую из затвердевших, превратившихся в лед газов — кислорода, азота, метана. Над голубоватой пустыней, над скалами, в гранях которых трепещет отблеск звезд, встает яркая желтая звезда с почти неразличимым диском. Это наше Солнце. Оно очень далеко, почти в 40 раз дальше, чем от Земли. Его лучи бессильны разогнать тьму, которой покрыт этот мир. Сумерки — нечто вроде ленинградской белой ночи — вот что представляет собой яркий день в этом мире.

Мы стоим спиной к встающему над горизонтом нашему центральному светилу, и тень от нашего корабля, словно темная полоска дороги, убегает вдаль, к горизонту. Мы стоим на границе нашей солнечной системы и смотрим в безбрежный океан черного пространства, который открывается перед нами. Миллионы и миллиарды километров пути, столь дерзко пройденного нашим кораблем, — миллионы и миллиарды километров, которые вслед за мечтой неизбежно пролетят реальные корабли наших астронавтов — эти необозримые пространства внутри нашей солнечной системы несоизмеримы с расстояниями, которые отделяют наше Солнце от соседних ближайших солнц. До сих пор мы как бы переправлялись через мелкие ручейки, а теперь перед нами открылась необозримая ширь великого океана!

Что ж? Это и есть та окончательная преграда, которую поставила на пути человека природа и которую он при всей свой дерзости не сможет перешагнуть?

К ЗВЕЗДАМ

Самой близкой к нашей солнечной системе звезды мы, жители Северного полушария, не видим. Это незаметная, скромная звездочка, на которую, наверное, не обращают никакого внимания жители Южного полушария, имеющие возможность любоваться великолепным Южным Крестом. И только астрономы знают, что эта звездочка находится от нас на расстоянии «всего» в 40 тыс. млрд. километров. Из-за такого соседнего с нами расположения ее назвали Проксима, что значит «Ближайшая». Луч света от этой «Ближайшей», пролетая 300 тыс. километров в секунду, доходит к нам на Землю только через 4 года 3 месяца 7 дней.

Все другие звезды находятся еще дальше от нашей солнечной системы. Причем дальше и вдвое, и втрое, и в сотни тысяч, и в миллионы раз.

Чтобы добраться до Проксимы Центавра на космическом корабле, вполне пригодном для сообщений в пределах солнечной системы, способном развить и поддерживать скорость, предположим, в 20 километров в секунду, надо будет затратить — ни много, ни мало — 65 тыс. лет! Сколько поколений должно будет сменить друг друга в кабине космического корабля, чтобы, наконец, отдаленный потомок покинувших Землю космических путешественников смог увидеть впереди не усыпанное звездами небо, а яркий диск звезды, превратившейся в солнце!

Значит, полеты к звездам невозможны?

Роковое слово «невозможно» нередко подводило людей куцой мысли, не верящих в силу человеческого разума.

— Человек — не птица, летать не может, — говорили люди в те годы, когда рязанский подьячий Крякутной надул дымом большой мешок и поднялся в воздух.

— Полет аппаратов тяжелее воздуха невозможен, — важно заявляли многие «авторитеты» воздухоплавания полтора века спустя, когда первые самолеты еще только учились летать.

— Посещение Луны и других планет солнечной системы невозможно — еще 50 лет назад это было общераспространенным убеждением.

Оглянитесь вокруг! Сколько из того, что для нас сейчас просто и привычно, всего 150 лет назад было невозможным! Невозможным было электрическое освещение. Невозможной была запись звука. Невозможной была фотография.

Невозможным было воспроизведение движущихся изображений на экране — сегодняшнее кино.

Невозможным была передача движущихся изображений по радио — телевидение и передача изображений по проводам.

Невозможным был автомобиль, трактор, комбайн, искусственный шелк, гидромеханизация угледобычи, паровая турбина, гидравлическая турбина, электродвигатель, трамвай и т. д. Все эти вещи были изобретены после 1805 года, то есть меньше чем 150 лет назад.

Во времена Пушкина рассказ о человеке, обладающем обычным современным фотоаппаратом, мог бы пойти, пожалуй, только под рубрикой научной фантастики. А описание телевизора было бы признано вообще совершенно неправдоподобным. Ведь в то время еще не были открыты радиоволны — основа телевидения. Человек, открывший их, — знаменитый немецкий физик Генрих Герц — родился только через 20 лет после смерти Пушкина — в 1857 году.

Но зато, как правило, сбываются самые смелые прогнозы, основанные на вере в торжество человеческого разума, на вере в его силу.

В XIII веке, в черные годы торжества мракобесия и религии, жил и творил знаменитый английский философ Роджер Бэкон. Каким замечательным прозрением являются его слова о возможностях науки! Вот что писал он в 1267 году:

«Можно сделать орудия плавания, идущие без гребцов, суда речные и морские, плывущие при управлении одним человеком быстрее, чем если бы они были наполнены людьми. Так же могут быть сделаны колесницы без коней, движущиеся с необычайной скоростью… Можно сделать летательные аппараты, сидя в которых человек сможет приводить в движение крылья, ударяющие по воздуху, подобно птичьим… Можно сделать аппарат, чтобы безопасно ходить по дну моря и рек… Прозрачные тела могут так быть отделаны, что отдаленные предметы покажутся приближенными… так, что на невероятном расстоянии будем читать малейшие буквы и различать малейшие вещи, а также будем в состоянии рассматривать звезды, как пожелаем… приблизить к Земле Луну и Солнце».